В то времяНаталья Дмитриевна не могла разделить участь мужа: в момент его ареста она ждала второго ребёнка и 20 октября родила сына Ивана. Состояние жены усугубляет переживания Шаховского: «Жену свою оставил я в селе Ореховце в тяжелой беременности с мучительными припадками - с нею сын наш Дмитрий шести лет. Если бог укрепил силы и сохранил дни её, то в половине сего месяца должна разрешиться от бремени. Но если ужасное, несчастье постигнет меня, и последняя отрада исчезнет в душе моей с её жизнью, то одно и последнее желание моё будет знать, что сын мой останется на руках её семейства, вроде отца её. В продолжение пребывания моего в С.-Петербурге сперва получал я письма от неё через дежурство Главного штаба, потом через Комитет. О переведении меня в крепость я не решился её уведомить, а последние две недели я уже ни одного письма от неё не получил, после того, которым я от 14 июля уведомил её об нашей участи… Сие положение, горестное и сомнительное, усиливается расстоянием 6000 верст, отделяющих меня от родины и осиротелого моего семейства».
Наталья Дмитриевна благополучно поправилась и, не имея пока возможности приехать к мужу, стремилась обеспечить его в Сибири всем необходимым. И он мечтает о встрече, пишет жене:
Нежный друг мой! Верный в горе,
Помощник мой, в моей судьбе,
По Вас с детьми всегда скучаю,
И жизнь моя всегда в тоске!..
Сохранились ежемесячные донесения о поведении ссыльного. Из них мы узнаём, что «преступник располагает иметь в Туруханске домоводство и скотоводство, разведение картофеля и прочих овощей» и у местных жителей «приобрёл особое расположение через ссужение их деньгами, обещанием улучшить их состояние через разведение картофеля и прочих огородных овощей, провозвещая им дешевизну хлеба и прочих вещей в крестьянском быту необходимых». Знаем, что Шаховской лечил (и не только простых крестьян, но и начальника Енисейского округа), учил местных детей, написал «Наставление о воспитании детей и о методах обучения их грамоте»…
А беда стоит на пороге. В январе 1827 года Шаховской дал пострадавшим от неурожая жителям Туруханска для уплаты недоимок 300 рублей, полученных от жены. Хотел помочь людям и погубил себя! Началось следствие о правильности выдач денежных сумм декабристам, находящимся на поселении. Результат - запрещение Шаховскому лечить и обучать местных детей и резолюция о переводе в другой город. 14 сентября 1827 года он был переведён в Енисейск.
И здесь началось самое страшное. Гражданский губернатор А.П.Степанов доносит в III отделение о психическом заболевании Шаховского. Ужасные подробности сообщает находящийся на поселении декабрист С.И.Кривцов в письме А.Г.Муравьёвой от 24 июля 1828 года: «Проезжая через Енисейск, я нашёл бедного Шаховского в жалком положении: худой, тусклые и блуждающие глаза, сотрясается непрестанно конвульсивными движениями, которые слишком доказывают состояние его бедного мозга. За почти полчаса, проведённые мною у него, я не смог извлечь из него ни одного осмысленного слова. Он говорил мне о своих беседах с Богом, о непрекращающихся искушениях его дьяволом, об его конституции, по которой уже управляют Сибирью и т.п., и всё это выпаливается с такой скоростью и так перемешано, что можно подумать, будто слышишь речь сразу нескольких человек. Причина его помешательства точно неизвестна, но когда он прошлой зимой получил портреты своих детей, это так возбудило его, что вскоре он впал в состояние, в котором я его нашёл. Уже много месяцев он не пишет более своей жене и не получает никаких известий».
Естественно, что Муравьёва тут же связывается с Натальей Дмитриевной, и та начинает борьбу за мужа. Она подаёт прошение на «высочайшее имя» о разрешении ей поездки в Енисейск, к уже помещённому в местную больницу мужу, получает отказ, просит о переводе Шаховского в одно из отдалённых от столицы имений, под присмотр местного начальства. Об этой просьбе Николаю I доложили лишь через полгода, и согласия он не дал, а распорядился: «Отправить для содержания в острог Суздальского монастыря на том положении, как содержатся в оном прочие арестанты», «с разрешением жене жить близ монастыря и иметь попечение о муже».
Острог Суздальского монастыря… Спасо-Евфимиевский монастырь называли «российской Бастилией» из-за церковной тюрьмы, куда попадали за преступления против православия и церкви.
Фёдора Шаховского везут туда спешно (очевидно, боялись нежелательных встреч по дороге). В описи его имущества числится множество тёплых вещей, а его привезли обмороженным – сохранилось медицинское свидетельство: «Оказались на нём ознобленными нос, ухо, три пальца левой ноги и мизинцы на обеих руках, причём на мизинце левой руки не оказалось ногтя».
6 марта 1829 года Шаховского привезли в Суздаль. Запись в монастырских книгах: «1829 сего 6 марта по Высочайшему Его Императорского Величества повелению прислан из Сибири при отношении Енисейского гражданского губернатора от 16 февраля 1829 года по случаю помешательства в уме для содержания под строгим надзором государственный преступник Шаховской. Того же 1829 года, мая 24 дня – помер». Что вместили в себя эти два с половиной месяца?
18 апреля 1829 года Наталья Дмитриевна пишет мужу из Москвы: «Друг мой! В конце прошлой недели узнала о твоём прибытии в Суздаль. Мы опять скоро увидимся. Ты прижмёшь к сердцу детей. Дурная дорога и разлитые реки препятствуют мне исполнить немедля необходимое желание моего сердца - тебя увидеть. На той неделе при первой возможности отправлюсь к тебе, другу моему, возблагодарим Всевышнего... Дети, слава Богу, здоровы, Митенька начинает хорошо писать, а Ваня так мил, что и пересказать не сумею».
Посланный ею вперёд слуга Ларион был допущен к Шаховскому, но с запрещением выходить из монастыря. Наталья Дмитриевна приехала, но, судя по всему, с мужем уже не увиделась: 6 мая он объявил голодовку, которую продолжал до смерти, даже и после допуска к нему по ходатайству жены опытного лекаря.
Она просила разрешения перевезти прах мужа в Донской монастырь или в Нижегородскую губернию, но Николай I собственноручно предписал: «Похоронить в монастыре, там, где хоронят арестантов», - и Шаховской был погребён на монастырском арестантском кладбище.
Овдовев в 34 года, Наталья Дмитриевна (а прожила она почти 89 лет) удалилась от светской жизни, больше всего живя в отдалённых имениях и, естественно, никогда даже не пытаясь выйти во второй раз замуж. Она воспитала достойных сыновей.
Старший сын Дмитрий был гвардии капитан-лейтенантом, серпуховским уездным предводителем дворянства, Младший, Иван, - генерал-лейтенантом, командиром гвардейского корпуса. Во время Крымской войны Иван сражался в Севастополе, был ранен.
Внук декабриста Дмитрий Иванович был известным общественным и земским деятелем Российской империи конца XIX-начала XX века, толстовцем. В 1905 году стал одним из основателей Конституционно-демократической партии. С 5-го мая по 2 июля 1917 г. был министром государственного призрения во Временном правительстве.
Д.И.Шаховской
Революцию не принял, но и не эмигрировал. Жизнь его закончилась трагически: 15 апреля 1939 года он был расстрелян, несмотря на заступничество друга, В.И.Вернадского.
Под жернова репрессий попали и его дочь Анна (она, к счастью, уцелела), и муж другой дочери, Натальи, священник Михаил Шик. Именно потомки отца Михаила Шика (их несколько десятков человек) сегодня продолжают династию Шаховских.
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
Начало читайте здесь.
«Карта» статей на эту тему здесь
Навигатор по всему каналу здесь
