До Министерства Одиночества (точнее, до его министра – большинство наших министерств не предполагают дверей и коридоров) у нас был дедушка.
Ничем не примечательный дедушка. Старый – или сильно за 80, или уже хорошо за 90. Но крепкий еще дед. Одна беда: бабка его оказалась некрепкой. Умерла старушка.
Возможно, у дедушки кроме бабушки не было никого. Или где-то у него были чада и домочадца, друзья, бывшие коллеги и теперешние соседи. Возможно, кто-то звонил ему раз в неделю и приглашал на Рождество.
Но даже если у дедушки был кто-то кроме бабушки, теперь, когда бабушки не стало, для каждодневного регулярного общения у дедушки остался только телевизор.
История умалчивает, был ли дедушка бедным или вполне себе финансово состоятельным. У него точно был домик, и пенсия, и, вполне возможно, его доходов хватало на то, чтобы смотреть по телевизору не только BBC, бесплатное для пенсионеров, но еще и Sky, Netflix & Amazon Prime. Важно, что кроме телевизора, пусть и со множеством каналов, у него не было никого.
И тогда дедушка написал письмо в газету. Вот я, такой-то и такой-то, уже старый, но еще не мертвый, сижу дома и жду, пока буду мертвым. А я еще мог бы быть полезен. Я еще мог бы что-то делать. Наверное, мои трудовые навыки не очень, и компьютера я не знаю, но я еще мог бы пригодиться, хоть кому-то, хоть зачем-то, потому что иначе я уже как мертвый, и я даже не знаю, чего я, собственно, жду.
Работу дедушке нашли. Он теперь рассаживает гостей в местном ресторане. Наверное, путает имена, и рассаживает их плохо и медленно, но никто особо не ворчит. Придет время и он, возможно, так и умрет – на трудовом посту. Но пока ему говорят «привет» и «спасибо», и ему от этого хорошо.
Этому очень конкретному дедушке повезло. Он был бодрый. Proactive. Он поднял руку и сказал, что он еще есть. А сколько тех, кто этого не сделали?
Люди разные. И судьбы у них разные. Кто-то будет всегда окружен людьми, а кто-то (и таких тоже немало) будет счастлив на необитаемом острове, потому что люди — зло. Но есть и те, кому для счастья нужна компания – и кто, в силу самых разных обстоятельств не может сам себе ее обеспечить. Кто-то старый, или больной, или бедный, кто-то застенчив и не может себя навязывать, кто-то… ну, просто так получилось. Иногда просто так получается.
Но они тоже люди. У них тоже есть право быть.
И теперь у нас есть министр одиночества. Чем она будет заниматься? Сводить пионеров (негде жить) с пенсионерами (не с кем поговорить)? Открывать дневные центры, где пожилые и инвалиды будут играть в незатейливые игры? Раздавать кошек? Коодинировать работу благотворительных обществ? Дрючить корпоративных монстров чтобы создавать рабочие места для тех, кто работать уже не может и разговаривать по телефону с клиентами, у которых все контакты исчерпываются водителем автобуса и человеком, снимающим показания с газового счетчика?
Кому-то это покажется смешным. Кому-то покажется страшным то, что кому-то это кажется смешным.
В конце концов, никому не кажется смешным, что есть министерство экономики. А ведь совершенно тупое место, наше уж точно.