Со временем мало-помалу мы притирались друг к другу. Казалось, жизнь налаживается и все идет как нельзя лучше.
И вот вам еще один совет, будь вы мужчина или еще мальчик: никогда не расслабляйтесь. Как только на горизонте появится мифическое животное с именем «стабильность», знайте: жизнь ваша под угрозой. Потому что особь мужского пола, расслабившись, перестает контролировать ситуацию. Плоть становится мягкой и податливой. Вы оставляете свои острые жвала дома и идете так, «налегке», потешая себя мыслью:
«Я и так справлюсь».
Нет. Не справитесь. В этом обратная сторона зверя. Как только решитесь забраться под это укромное и теплое одеяльце, как ваше «выходное отверстие» окажется под ударом.
Стабильность, словно морское блюдечко вида «Megathura», такое легкодоступное с виду лакомство. Однако оное водит дружбу с червями. Эти «Arctonoe vittata» вылезают и атакуют незащитную область.
Для меня такими червями стали гордость и самоуверенность.
– Она мне должна, – говорил я себе в некоем бреду. – Живет у меня, довольствуется жизнью. Мне полагается за это двойной бонус.
Однако, «питомец» оказался не так прост. После попытки взять ее силой, я слег от полученных увечий. Кроткое создание носило под своей тонкой кожей яд такой концентрации, что даже мне с трудом удалось выжить. Временами я боюсь даже представить, как досталось предыдущим ее «работодателям».
Это была моя первая и последняя ошибка в этих отношениях.
Вернувшись в свое логово, я увидел, что оно не пустовало ни секунды.
– Есть кто живой? – позвал я.
– Есть, – послышался знакомый голос.
Если бы это был документальный фильм, то в тот момент на фоне звучала бы барабанная дробь, как и в день зачатия моих детей. Да, такая вот аллегория. Существо, чуть не отправившее меня к праотцам, зажгло что-то внутри меня. Раньше барабаны были для меня зеленым светом, знаком, дающим право на соитие. Но сейчас они играли иначе и будили совершенно иные чувства. Уважение, почтение, и даже толику страха.
Спустя мгновение фигура в зеленом платье появилась в конце коридора.
– Как здоровье? – спросила она, опустив голову.
– Жить буду.
– Это главное.
Это все что мы могли сказать друг другу, ибо оба каким-то неведомым для нас самих органом понимали, что произошло. Мы в равной степени были виноваты в случившемся, и обсуждать такое не было никакого смысла.
С того дня жизнь взяла очередной виток, и наши отношения стали иными.
Я не могу сказать, что мы влюбились друг в друга, потому что слова эти в нашем мире практически ничего не стоят. Существо, частью которого мы являлись, было живо лишь до той поры, пока живы мы сами. Мы стали симбиозом. И, по закону природы, он был бесплодным...
Несмотря на все это, мы все еще вместе.
Это маленькое, крохотное создание, которого я приютил однажды, уже не один раз видело, как я впрыскивал яд в свои жертвы. Эта малышка в зеленом платье лицезрела то, что повергло бы все ее семейство в ужас, но она все еще рядом со мной.
– Снова на охоту? – ехидничает она по вечерам.
– Ага. Тебе тоже принести? – парирую я.
– Нет, уж спасибо. Найду, чем перекусить.
Для многих наш союз кажется чем-то странным, необычным, диковинным. Но на самом деле, в этом лесу жизни вообще мало чего обычного. А те, кто говорят «странно» лишь показывают, как мало им известно о месте своего проживания и о существах, окружающих нас. Узнай мы больше о них, едва ли хоть что-нибудь было бы в нашем мире «странным».
А мы и по сей день мирно сосуществуем в одной норе. Несмотря на весь яд, что циркулирует у нас под кожей, невзирая на все наши недостатки и животные инстинкты, мы все еще вместе: животное, которого все называют лягушкой, и паук, которому дали имя «Птицеед».
Конец.