Ни один уважающий себя любитель покритиковать современность не обходится без пресловутого «раньше было лучше». И в этом самом «раньше» критики доходят и до коммунистов, и до царей, а иногда и до Рюриковичей. Качественная прививка от желания погрустить по роскошным дворцами, и богатым домам, ныне растворенным в коммуналках, кроется под обложкой исследования Дугласа Смита (а мне все чаще и чаще на ум приходит вопрос, почему интересные исторические материалы по истории России чаще всего создаются не на родине. Ну да это к теме не относится). Посредством общения с оставшимися в живых родственниками и очевидцами, благодаря архивам и разрозненным историям, он создает зарисовки из жизни пораженных революцией аристократов, в одночасье оказавшихся в опале.
Ни для кого не секрет (хочется верить), что в революционное, постреволюционное и советское время большинству знатных, обеспеченных (во многих случаях даже хоть сколько-нибудь зажиточных) пришлось мигрировать, предавать свои убеждения для спасения себя и семьи, или же оказаться осужденным. Или просто убитым, погибшим. Дело только в том, что эта общая информация вызывает у нас дежурное сострадание, скребущееся чувство несправедивости, ну или позыв к полемике. А истории реальных Шереметьевых, Голицыных, Сабуровых, Трубецких и далее по списку (довольно раскидистые генеалогические древа получились бы из этого исследования) больше задевают. Этим реальным людям, которых выгоняют из их домов, обворовывают, насилуют и ссылают сопереживаешь совершенно на другом уровне. История оживает. Не только в кошмарных и кровавых сценах (хотя это больше всего бросится в глаза и запомнится), но и в том, как именно изменилась жизнь тех, кто раньше не спал на том же белье дважды, а потом стал мести улицы. Добровольные (но чаще нет) ссылки, попытки наладить жизнь и контакт с классовыми врагами.
В целом, к недостаткам этого любопытного труда можно отнести обилие имен и фамилий, встречающихся на страницах. Отцы и дети, огромные семьи, толпятся каждый с женой и личной историей страданий. Каждому уделено внимание, однако вероятность того, что ближе к концу книги они в сознании читателя сольются в снежный ком жалости и отчаянья, достаточно велика.
Это та история, которую можно читать взахлеб и с большим интересом. Узнавая фамилии, события и места. Удивляясь и сочувствуя.
