Глава "Мой брат попал в больницу" здесь
Мой брат всегда чрезвычайно заботился о своем здоровье… но только когда уже начинал чем-нибудь болеть. До болезни он чаще относился к здоровью попустительски.
Помнится, раньше он часто простужался зимой и подолгу болел, лежал в постели, никак не мог восстановиться и все время глотал лекарства. Они у него, между прочим, иногда перерастали в манию – если лекарства сразу не помогали, он без раздумий увеличивал дозы. (Лишь бы побыстрее полегчало). В результате он, конечно, выздоравливал – рано или поздно. Но потом, через некоторое время, он мог, например, выйти без шапки на мороз – просто необдуманно, случайно или объяснял, что «у него голова усталая, и надо бы как следует проветрить ее, а не парить – шапкой».
Наша мать, в таких случаях, если старалась как-то переубедить его, то после этого аргумента всегда сдавалась. Ведь он давал отсылку к тому, что у Алексея «постоянно мысли шевелятся» – равно – он очень умен.
Для Алексея очередное попустительство не всегда заканчивалось простудой, поэтому он еще и еще повторял его.
* * *
-У меня все плывет перед глазами, – говорил Алексей спустя три дня, – боже мой, можно еще лекарства? Что ж у меня так все болит внутри!
-Такая же боль, как в самом начале? – снова и снова спрашивал врач. – Тупая, ноющая?
-Да!
-Скоро отпустит, не беспокойтесь. Через некоторое время отпустит. Вы ведь только что приняли лекарства.
-А не может быть такого, что ты просто… слишком волнуешься. – сказала Оля. – Смотрите, он очень румяный; здоровый румянец на щеках.
-Нет-нет, – врач покачал головой, а потом объяснил, что румянец как раз является нездоровым симптомом.
-Ясно тебе? – слабо и с давящей злобой отозвался Алексей. – Я же говорю, я очень болен.
-Как бы там ни было, от твоего настроя очень многое зависит, – возразила Оля; повернулась к врачу, – скажите ему об этом, ведь так?
-Да, конечно.
Я не присутствовал – пересказываю с Олиных слов. Она сказала, что именно в тот момент по-настоящему перепугалась за Алексея. И эта ее собственная, случайная ошибка, когда она предположила, что румянец на лице – положительный симптом, – тогда, как оказалось, все наоборот.
«Это почти выбило у меня почву из-под ног… если бы так и дальше продолжалось… словом, не знаю, что было бы…»
Однако со следующего дня Алексей вдруг пошел на поправку. Боль утихла, но он как-то вдруг и сам, что называется, воспрянул духом – перестал заводиться и кричать по любому поводу, вел себя почему-то очень спокойно, но не отрешенно, а миролюбиво, и когда Оля в тот день опоздала в больницу с едой на целый час, даже ничего не сказал ей, а она-то уже, конечно, была готова услышать очередную порцию укоров.
-Я не смогу всегда и вовремя приходить к тебе, – призналась Оля в тот день, – ты у нас теперь не работаешь, поэтому мне придется брать дополнительные рукописи для перевода и, возможно, ездить за ними как раз когда…
-Ничего-ничего, успокойся.
Как она рассказывала, Алексей смотрел на нее очень дружелюбно, улыбался, в какой-то момент взял за руку. Это не только сбило ее с толку, но и…
-Что с тобой такое?
-Ничего. Ты права. Надо выбираться отсюда и как можно скорее. А для этого необходимо настроить себя и думать только о хорошем.
-Что?.. – опешила Оля.
«Я хотела сказать ему: Бог мой, сколько я говорила тебе! – как всегда я делала, когда он насчет чего-нибудь прозревал и соглашался. Такое ведь случалось, но уж когда было поздно… но сейчас он мог бы прозреть и по поводу увольнения с работы. Объяснить – себе самому – нелепость всей этой истории и что он зачем-то сам довел до увольнения… Я подумала, вдруг сейчас подходящий момент…»
-Слушай, а что если не уходить с телевидения?.. То есть… может, не поздно еще вернуться?
Алексей чуть изменился в лице, но не прекратил улыбаться; но Оля поняла, что эта тема ему неприятна.
-Я больше не хочу говорить об этом.
«А стоило бы, понимаешь? – говорила она мне. – Даже в тот момент мне не удалось заставить его признать ошибку. Если бы мне удалось это сделать, он…»
«…не был бы таким хорошим человеком», – докончил я за нее.
«Да брось ты! О чем ты говоришь? Причем это здесь?.. В чем здесь «хорошесть»?»
Теперь с каждым днем моему брату становилось все лучше, спокойнее. Боль затухала. Оля продолжала приносить еду всегда вовремя (тот случай так и остался единственным, когда она опоздала в больницу) и приготовлять с точностью.
Алексей только часто беспокоился по поводу того, что надо бы проходить всякие обследования, тряс врача за руку: «Язва же зарубцовывается, да? Ну, скажите мне, пожалуйста. Зарубцовывается?»
-Да.
-С каждым днем, да? А можно ли это как-то проследить?
-Проследить?
-Ну да, проконтролировать.
Врач рассмеялся.
-Хотите все время проходить гастроскопию? По-моему, не слишком приятная процедура.
-Да уж, точно… Но, может быть, ультразвук? Еще что-нибудь? Я даже не знаю…
-Я не могу только и делать, что уделять вам внимание, – сказал врач уже совершенно серьезно и быстро вышел из палаты.
Только еще однажды у Алексея резко испортилось настроение. Когда Оля пришла к нему в один из вечеров, рассказывала мне после, что он снова выглядел приунывшим и осунувшимся.
-У меня все как будто пронизывает внутри… как будто железными нитками прошивается… мне надо принять лекарства.
-Железными нитками? Ну что с тобой такое! Ты же обещал мне…
-Что я обещал? – резко и раздраженно перехватил Алексей. – Этому врачу, который здесь за мною ухаживает, все равно, загнусь я или нет. Он так и сказал мне!
-Он так и сказал тебе? – переспросила Оля; невольно-удивленно.
-Он сказал, что не собирается уделять мне внимание – разве это не одно и то же?
-И у тебя, конечно, сразу упало настроение.
-Нет, между прочим, тогда я никак на это особенно не отреагировал, но теперь… – вид у моего брата был убитый.
Но на следующий день он снова выглядел бодро.
* * *
Алексея выписали ровно через неделю. К этому моменту, он уже совсем нормально себя чувствовал, все время выходил из палаты, прогуливался – никак не мог дождаться, когда же его выпишут.
Настроение его было приподнятое.
Таблетки, между тем, он пил с очень аккуратной и параноидальной точностью – уже и позже, когда вернулся домой.
Через месяц, когда Алексей прошел обследования, ему сообщили, что язва зарубцевалась; теперь он может позволить себе кое-какие допущения в еде и даже иногда по вечерам выпивать полулитровую бутылку пива.
Продолжение следует
Tags: ПрозаProject: MolokoAuthor: Москвин Е.
Книги автора здесь