Есть у меня такая привычка – ходить в православный храм по воскресеньям и двунадесятым праздникам. Обычно я делаю это с радостью. Огорчает только то, что в такие дни я катастрофически не высыпаюсь и периодически напрягаюсь, завидев перед входом на территорию храма просящих милостыню людей.
С вопросом, кому, сколько и при каких условиях давать, я уже давно разобралась, но это не отменяет того факта, что каждый раз мне становится неудобно проходить мимо людей, просящих у меня деньги. Возникает ощущение, будто я должна...
На День Святых апостолов Петра и Павла прохожу мимо нескольких женщин. Одна из них здоровается и настолько витиевато поздравляет меня с праздником и желает «доброго здравия», что я чуть было не останавливаюсь: уж слишком хорош её русский литературный – слушала бы, да слушала. В тот момент, когда я непроизвольно начинаю замедлять шаг, мозг быстро спохватывается и напоминает, что все ресурсы для помощи окружающим уже давно исчерпаны. Прохожу мимо.
В воскресенье утром вновь иду мимо уже знакомой женщины. Одежда на мне – та же. Красивая одежда, надо сказать. Слишком заметная. Не узнать – сложно. И меня узнают! Всем, кто входит на территорию храма до меня, просящие милостыню дружно желают «доброго здравия». Завидев меня, замолкают и провожают дружным молчанием. В лица я не смотрю, чтобы не сорваться. Раздражает это чувство неловкости, в которое меня ставят против моей воли. Обижает, что не могут пожелать здравия просто так. От души. Особенно, глядя на мой страшный багровый рубец на правой коленке и тугую повязку на левой ноге. Иду и прямо спиной чувствую, как меня за этой самой спиной обсуждают. А может придумываю себе... подвергаюсь искушению, чтобы войти в храм в разобранном душевном состоянии. Но платить за пожелание здоровья – не хочу!
Заканчивается служба. Обычно к тому моменту, как я появляюсь на улице, никого около храма уже нет. Но только не в это воскресенье. Одна женщина всё-таки умудряется... преградить мне путь. Вот именно так: незнакомка встаёт прямо передо мной, заставляя остановиться, суёт в лицо листок с какими-то каракулями и просит пожертвовать на лекарства. Начиная чувствовать себя уже не просто должной, а почти обязанной, я представляю себя танком и, не глядя ни на что, делаю шаг вперёд. Молча... Женщина отступает. Рецепт (похоже это был он) исчезает из поля моего зрения.
Для тех, кто не знает, объясняю: просить милостыню на территории храма не разрешают, чтобы не смущать людей, а вот за пределами – можно делать всё! Вот только смущение от этого получается не менее острым и болезненным.
Всегда рада новым друзьям! Подписывайтесь! И, конечно же, не забывайте ставить лайки!