Девочка была на год старше пятилетнего малыша – гибкая, худая, подвижная, она, казалось, не может более пяти минут находиться в состояние покоя: то есть идеально подходит мальчишке, с чьей гиперактивностью отец – пожилой и седобородый – когда-то изрядно… набегался.
Впрочем, выходные на даче малыш проводил с мамой, и девочка с соседней линии дачного посёлка, приходила утром, чтобы сразу включаться в игры.
У малыша был батут – большой, рассчитанный на взрослого; пружинящую поверхность окружала лёгкая сетка, и дети прыгали, высоко взлетая и жалея, что не получается перевернуться в воздухе.
Садились отдохнуть у края, и снова – краткие полёты и брызги восторга.
-Даша, - кричал мальчишка, - смотри, как я могу!
-И я так умею! – восклицала девочка, подлетая чуть выше…
Мать поливала огурцы, думая, что приготовить на обед; а дети, напрыгавшись, спускались по маленькой лесенке, бежали в дом, топоча, поднимались на второй этаж, где в коробках хранились конструкторы, солдатики, машинки.
Дашу не интересовали куклы и детские кухни, но в строительстве замков и железных дорог она принимала живейшее участие.
-Я буду машинистом, а ты кондуктором! – объявлял малыш.
-Нет, чего мне проверять? Лучше по очереди будем машинистами.
И они по очереди везли составчик, иногда рассыпавшийся на резких поворотах.
На стене летней кухни висел кружок – метать стрелки, и, после возведения нескольких строений, после долгого паровозного путешествия, дети выбегали на участок – играть в дартс.
-У меня точнее выходит, - кричала Даша.
-Я сейчас тоже попаду! - Утверждал малыш.
Стрелки летели, вонзаясь в мягкую поверхность.
Снова прыжки, упругая пружинящая поверхность вот-вот докинет до неба, и можно будет схватить лучащийся его летний кусочек.
Мама зовёт обедать, мальчишка плохо ест суп, они спешат вообще – дети: столько ещё предстоит!
Времяпрепровождение вращается на стержне игр, они повторяются, каждый раз обогащаясь новыми нюансами – можно строить вокзал, и тогда состав будет останавливаться, а солдатиков расставят, как пассажиров; можно потом играть в войну, разными шариками сбивая маленьких, пластмассовых воинов, и батут всегда ждёт, и кроме стрелок, какие кидают в круг, есть ещё лёгкие, разноцветные бумеранги, так славно переворачивающиеся в воздухе…
На следующее утро:
-Мама, когда Даша придёт?
-Не знаю, сынок. Может быть, они уехали в город.
-Мам, пойдём, посмотрим.
-Сейчас, подожди немножко – огород польём, картошку почищу…
Малыш помогает поливать грядки, но видно, что он ждёт, ждёт.
Они идут меж домов – неумолимо похожих: советское, шестисоточное царство чувствуется довольно серьёзно и в современности; они подходят к дашиной даче, но она закрыта, закрыта безнадёжно.
Малыш бредёт назад понуро.
Прыгать одному не так интересно, и строить…
-Сынок, они приедут на следующей неделе. Не грусти.
-Да, - отзывается малыш.
Вечером поедут в Москву, где ждёт отец, где будут прогулки, масса ребят, весёлая беготня…
Но сейчас – мальчишка без Даши.
И он грустит.