– Евгений Германович, очень интересно, а как вы относитесь к современным способам общения, к социальным сетям?
– Я люблю обратную реакцию в непосредственном виде, потому что та обратная реакция, которую я вижу в сетях, – меня не радует.
Когда человек мне в глаза говорит приятные или неприятные вещи, он лицом к лицу и он честен и это не какая-то подлая затея, не троллинг, это его попытка выяснить со мной какую-то истину.
Но когда тебе пишет совершенно неизвестный человек, причем исходящий ядом, какое-то «злобное существо из под камня» и он начинает ругать тебя, твоих друзей, еще кого-то, пользуясь безнаказанностью, в этом я ничего хорошего не вижу. Причем этот человек часто предстает великим и ужасным, а сам никакой, если посмотреть.
– В своих произведениях вы используете мотив пробуждения после смерти. Это второй шанс человеку?
– Вообще человек воскрешается не праздно. Вот Лазарь, он, по-моему, лет тридцать жил после воскресения и был, кажется, епископом на Кипре. То есть он с пользой использовал свое возвращение.
Да, это второй шанс и, собственно говоря, такого шанса для Устины ждет герой романа «Лавр». Он пытается ее отмолить после ее ухода, потому что он виноват в ее смерти. И, кажется, ему это удается.
Что касается романа «Авиатор», то это достаточно тривиальный сюжет, на самом-то деле, от «Спящей красавицы» до фильма «Замороженный», это комедия, но все равно. У меня слабость к тривиальным жанрам, я люблю взять тривиальный жанр и насытить его совсем другим содержанием, потому что в «Авиаторе» не о замороженном речь и не о заморозке.
У меня речь идет о том, что человек покидает свое время и попадает в другое, и он, выражаясь языком медицины, не имплантируется, не приживается там. Потому что каждому дано его время и это время надо использовать.
На самом деле человек чувствует жуткую тоску, когда ни одного человека, которого он знал и любил, не осталось на земле. И он пытается как-то построить жизнь так, чтобы она была для него приемлемой. И он воспринимает Настю, внучку его любви Анастасии, как «второе издание» Анастасии. Но такого не бывает, каждый человек единственный и неповторимый, и поэтому там дело не очень хорошо кончается.