В чём смысл этой индивидуальной способности особи к насилию и инстинкта доминирования вообще? Естественно, что у видов, особи которых ведут индивидуальное существование, это позволяет присвоить больше ресурсов, и при этом ресурсов лучшего качества. Одиночные животные в случае конфликта за ресурсы противостоят друг другу или до убийства одной особи другой, или до окончательного изгнания одной особи с оспариваемой территории с ресурсами, что происходит гораздо чаще. Половые партнёры при этом – тоже ресурс. Процессы торможения агрессии в мозге таких животных развиты весьма слабо, потому что выживание (успех размножения) особей этих видов связано именно с индивидуальным существованием. Агрессия чаще всего тормозится только в отношении полового партнёра в период размножения и рождённых детёнышей. Стоит пройти периоду размножения или детёнышам стать половозрелыми, торможение тут же снимается, так как факторы, его вызывающие (инстинкт размножения, определённые параметры тела и запах у детёнышей) просто исчезают. Соответственно, у одиночных животных заметно слабее развиты зоны коры больших полушарий, отвечающих за процессы торможения.
Совсем иначе всё обстоит у видов, выживание которых связано с социальностью. В этом случае особи вида размножаются тем успешнее, чем лучше эта социальность обеспечивает их ресурсами. Соответственно, происходит естественный отбор более совершенной внутренней организации стад, который заключается в более эффективном распределении ресурсов, присваиваемых всем стадом. Совершенствование этой внутренней организации стада, в сою очередь, напрямую зависит от совершенствования механизмов торможения и коры больших полушарий. На столько, что особь, одержавшая верх в «схватке», с одной стороны, прекращает акт агрессии(насилия) и не изгоняет особь с территории стада, а «побеждённая» особь прекращает дальнейшие попытки реванша (на какое то время, во всяком случае). Таким образом, в стаде выстраивается ИЕРАРХИЯ с абсолютной доминантой на вершине (альфа самец, как правило). Присвоенные же всем стадом ресурсы автоматически распределяются в соответствии с местом каждой особи в этой иерархии. Доминирующий альфа самец при этом пока что не то чтобы занимается распределением ресурса, он, как особь с самым высоким потенциалом насилия (ВЛАСТЬЮ) лишь гасит проявления агрессии у других особей, не давая, более или менее, нарушать сложившуюся иерархию в стаде. И всё больше, по мере совершенствования системы торможения, торможение возникает не при непосредственном применении ВЛАСТИ, то есть способности к насилию, а лишь её ДЕМОНСТРАЦИИ и демонстрацией ранговых маркеров доминирующей особью. В дальнейшем уже даже эти демонстрации становятся не столь необходимыми. У особей более низких рангов торможение проявления их индивидуальной способности к насилию вызывается весьма широким спектром визуальных, слуховых, обонятельных и ситуативных раздражителей (пусковых факторов). Можно сказать, что особь «помнит», что проявление с её стороны насилия (агрессии) может плохо для неё закончиться. Уже на этом, довольно примитивном этапе развития социальных отношений в стаде, можно сказать, что каждая особь стада ДЕЛЕГИРУЕТ значительную часть своей способности к насилию (ВЛАСТИ) доминирующей особи. А если посмотреть с другой стороны, то доминирующая особь УЗУРПИРУЕТ значительную часть власти особей стада в свою пользу. И происходит всё это совсем ни потому, что «кто- то так решил» или «придумал», а просто в силу биологических, нейрофизиологических механизмов и естественного отбора. Ведь чем стабильнее отношения внутри стада, коллективно присваивающего ресурсы, чем меньше конфликтов, чем больше соблюдается сложившаяся иерархия, тем лучше РАЗМНОЖАЮТСЯ особи стада. А среди этих особей большее количество детёнышей, очевидно, будет у тех, у кого лучше отлажен баланс между агрессивностью и её торможением , что позволяет им занимать более высокую иерархию в стаде и получать ресурсов больше и качественнее.
По мере успешности эволюционного тренда стадности происходит как рост численности стад так и рост численности вида. Но описанный выше «простой» тип стада с одним вожаком – абсолютной доминантой на верху иерархии не позволяет расти численности стада особенно долго. Рано или поздно настаёт момент «неуправляемости», стадо коллапсирует и распадается на новые стада. Каждое новое стадо начинает присваивать для себя территорию и ресурсы. Внутривидовая конкуренция усиливается, и принимает форму конкуренции стад, их борьбы за ресурсы. Выживают в этой борьбе стада, которые имеют большую численность, что естественно. Но преодолеть предел численности стада с простой иерархией можно только перейдя к более сложной иерархической системе, для чего, соответственно, должны были произойти и изменения мозга, как источника поведения особей. И это изменения, направленные на совершенствование системы коммуникации между особями одновременно с усложнением механизмов торможения, так как сложная коммуникация (о чём я писал выше) требует «гашения» на время своей реализации других форм поведения. Такое усложнение мозга, и соответственно, поведения, приводит к тому, что вокруг абсолютной доминанты формируется группа субдоминант. Высший доминант не только позволяет субдоминантам забирать себе больше общего ресурса стада, но и позволяет им гораздо большее, чем другим особям проявление своей способности к насилию (власти) в отношении особей ниже по иерархии. Таким образом, высший доминант уж не только контролирует перераспределение ресурсов, но и перераспределяет узурпированную им (делегированную ему) власть. САМА ВЛАСТЬ СТАНОВИТСЯ РЕСУРСОМ и в то же время она из индивидуальной способности к насилию становится СОЦИАЛЬНЫМ ИНСТИТУТОМ. И естественно, так как само предназначение власти – перераспределение ресурсов, вместе с частью власти к субдоминантам переходит и значительная часть контроля перераспределения ресурсов.
Разумеется, стада, где индивидуальное поведение особей (и строение их мозга, соответственно) позволяет выстраивать такие сложные социальные структуры могут иметь и значительно более высокую численность. Соответственно, они довольно успешно одерживают верх над более примитивными стадами, лучше размножаются, и продолжают эволюционировать в этом же тренде перераспределения ВЛАСТИ в зависимости от того, на сколько эффективно это позволяет перераспределять присвоенные ВСЕМ СТАДОМ ресурсы. При этом обязательно нужно помнить, что эффективность перераспределения определяется отнюдь не какой то «справедливостью» перераспределения или индивидуальным «счастьем» отдельных особей, а лишь успешностью размножения данного ВИДА.
Надо заметить, что описанная выше структура стада с субдоминантами и перераспределением власти и ресурсов имеется у наших ближайших родственников и коллег по поведению – шимпанзе. И по своей глубинной поведенческой сути точно такую же структуру имеют и наши современные стада – человеческие ГОСУДАРСТВА. И ничего иного, к сожалению, мы придумать не способны в силу того, что это наша биологическая суть. Но естественно, есть некоторые модификации, связанные с тем, что помимо генетической эволюции человеческое поведение подвержено ещё и культурной эволюции, как эволюции форм поведения, повышающих эффективность ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ресурсов. Но и эти модификации ни в коем случае не антагонистичны «доинтеллектуальному», «досознательному», «докультурному» социальному поведению. Скорее уж они его только совершенствуют. Но об этом в следующей главе.
Прошу уважаемых читателей, кому понравились мои статьи, не забывать ставить лайки и подписываться на мой канал. К сожалению, без этого никак. Таковы правила игры)