Наверное, XVI Международный конкурс им. Чайковского войдёт в историю не столько из-за впервые принявших в нем участие духовиков, сколько потому, что, впервые за всю его 60-летнюю историю, первую премию у пианистов (любимейшей категории конкурсантов) выиграл финалист, исполнявший не Первый, а Второй фортепианный концерт Чайковского. А это уже почти революция!
22-летний французский пианист Александр Канторов, завоевавший первую премию, выбрал для финала Второй концерт Чайковского и Второй концерт Брамса. Этот выбор оказался очень счастливым по разным причинам.
Канторов играл последним во второй день третьего тура, а это означает, что жюри и публика уже успели отслушать четыре раза Первый Чайковского и оскомину он уже успел набить изрядно.
Два раза подряд в первый день был исполнен Третий концерт Прокофьева, и по два раза во второй день прозвучали концерты Рахманинова: Рапсодия на тему Паганини и Третий фортепианный концерт. И когда на сцену вышел Канторов со Вторым концертом Чайковского — это был настоящий музыкальный праздник.
Второй концерт Чайковского, написанный в тональности соль мажор, одно из немногих произведений Чайковского практически лишенное меланхолии и воспевающее жизнь во всей её безудержности.
В его первой части я слышу триумф, восторг и торжество, во второй — воспевание красоты, в третьей — ликование, молодость и энергию. И нужно сказать, что пианист блестяще справился с виртуозными задачами, которые этот концерт перед ним поставил.
Многочисленные каденции в первой части были сыграны безукоризненно, лирическая вторая часть, благодаря развёрнутым скрипичным и виолончельным соло (Сергей Гиршенко, скрипка, Пауль Суссь, виолончель) — настоящий тройной концерт, и третья часть была сыграна в бешеном темпе и с блеском.
Нужно заметить, что пианист, к счастью, избрал полную оригинальную версию, а не искромсавшую произведение версию Александра Зилоти. Блестящее исполнение плюс свежесть и новизна придали этому выступлению чувство освобождения от привычки, рутины, стандартов, связанных с исполнением и слушанием архипопулярного Первого концерта.
Второй концерт Брамса — один из самых великих фортепианных концертов и одно из самых гениальных творений композитора. Это, конечно же, очень репертуарный концерт, но на конкурсах исполняется нечасто, а уж на конкурсе Чайковского — и того реже.
Справедливости ради напомню, что в 1970 году на третьем туре его исполнял английский пианист Джон Лилл, разделивший тогда первую премию с Владимиром Крайневым.
Исполнение Канторовым Брамса оставило противоречивые впечатления. Если третья часть с виолончельным соло (Суссь) прозвучала подкупающе просто и нежно, то вторая — недостаточно выпукло и рельефно, пианист словно потонул в оркестре.
В первой части мне не хватило суровой мужественности — она получилась слегка жеманной. Финал был хорош, в музыке как бы чувствуется освобождение от жизненных оков, автор начинает принимать участие в беззаботных радостях жизни. Канторов играл эту часть легко, может быть только слишком облегченно по звуку. Но в целом выбор и этого концерта оказался счастливым, что и было доказано первой премией.
Финалист, который на всех этапах сохранял постоянно высокий уровень, набирая от тура к туру высоту и достигший кульминации на третьем туре, – это 27-летний Дмитрий Шишкин, в итоге завоевавший вторую премию, тогда как победитель Александр Канторов очень средне выступил на первом туре. Особенно слабыми оказались у него этюды Шопена и Листа. Многие музыканты были уверены, что за такие этюды на второй тур его вообще не пропустят.
На втором туре Канторов играл лучше, но его звездным часом оказался финал с оркестром, где он играл раскрепощенно и совершенно свободно.
Дмитрий Шишкин обладает удивительно гармоничным дарованием. Его игра всегда естественна, в ней нет никогда ничего надуманного. Техника Шишкина находится на художественной высоте: у него никогда не замечаешь технических сложностей. Его виртуозность — легкая, полетная, воздушная, его музыкальность — окрыляющая, светлая, проникновенная.
Константин Емельянов, наоборот, замечательно выступавший на первых двух сольных турах, на третьем туре с оркестром выглядел сковано, казалось, что сценическое волнение его так и не покинуло. Да и к тому же рояль фирмы «Ямаха», на котором он играл, оказался не подходящим для игры с оркестром: он был глуховатым, в нем не хватало мощи в басах и пробиваемости в верхах.
В итоге Емельянов разделил третью премию с 26-летним Кеннетом Бробергом из США, который так же как и Емельянов, оставил незабываемые впечатления на сольных турах (31-я соната Бетховена, до минорная Токката Баха, Сонаты Барбера и Метнера), но откровений в игре с оркестром, увы, у него не было.
Разделивший с Емельяновым и Бробергом третью премию Алексей Мельников никакого впечатления на меня не произвел — усреднённая игра, лишенная всяческого вдохновения, при этом темпы крайних частей в обоих концертах, в особенности в Третьем Рахманинова, были настолько быстрыми, что от музыки уже ничего не оставалось.
Много уже написано об инциденте с 20-летним китайским пианистом Ань Таньсю. Не буду спекулировать, по чьей вине произошла путаница с его порядком исполнения концертов, и была ли вообще в этой истории чья-та вина. ГАСО им. Светланова обещал выяснить причины.
Игра Ань Таньсю с самого первого тура мне казалась малоинтересной и во многом надуманной. Ему была присуждена четвертая премия и приз за мужество.
Ну а любимец публики, 20-летний японец Мао Фудзита, разделивший вторую премию с Дмитрием Шишкиным, очень музыкально сыграл Первый концерт Чайковского и достаточно схематично Третий Рахманинова, глубины которого, по всей видимости, остаются этому очень одаренному парню пока что неведомы. Странно, что он не выбрал для финала какой-нибудь концерт Моцарта. Ведь его 10-я соната Моцарта на первом туре нашла чрезвычайный отклик у чуткой московской публики.
30 июня 2019 г., "Новости классической музыки"
