Благородное искусство ювелирной скани существует на Руси с незапамятных времен. Предметы, исполненные в этой технике, нередко находят при раскопках разных культурных слоев во всех исторических центрах нашей страны: Владимире, Москве и Великом Новгороде. Особенно много сканных, или как ещё говорят, филигранных мастерских было в Москве.
Златоглавая любила блеск и роскошь. В 16 веке изысканные витые изделия имелись во всех благородных московских домах. Но в эпоху Петра многие известные мастера переехали в более денежную Северную Столицу. Промысел постепенно пришел в упадок. В полной мере он возродился только через два века, в небольшом поселке Красное, на берегу Волги, под Костромой.
Скань - это ажурный узор из тонкой ювелирной проволоки, гладкой или свитой в металлические косички. Слово «скань» происходит от древнерусского «скать» - скручивать. Другое название этой техники - «филигрань». Скань изготавливают из так называемых чистых металлов: золота, серебра и меди. Это один из самых древних и при этом сложных ювелирных промыслов.
Никто уже не знает, когда именно в Красном зародился ювелирный промысел. Доподлинно известно, что случилось это очень давно. Даже старинное название места, вопреки российскому обыкновению, не дань памяти революционным событиям.
Красными, или в переводе со старославянского - красивыми, часто называли тонкие ювелирные работы волжских мастеров. Конечно, далеко не вся местная продукция была эталоном изящества и качества. Но традиции, заложенные ещё в раннем Средневековье, поддерживались здесь во все времена. И каждое поколение мастеров давало своих самородков и виртуозов ювелирного дела.
Основное ремесло местных мужчин не менялось столетиями. Больше того, к началу нового времени им были охвачены все окрестные деревни. В ревизских записях середины 19 века говорится, что в Красном более 800 дворов заняты злато- и среброкузнечеством. А само место прозвали ещё и Звонким. Звуки небольших молотков по золоту и серебру не смолкали здесь от зари, до зари.
Во второй половине девятнадцатого века на каждой ярмарке Империи, от Кяхты, до самой Варшавы, ювелиры из Красного образовывали целые ремесленные кварталы. Массовое производство было рассчитано на публику попроще. А скань от больших мастеров покупали знать, музеи и даже коронованные особы.
Филигранным искусством в те годы занимались лишь избранные красносельские умельцы. И причина здесь проста. Промысел был чрезвычайно трудоемким и затратным. Только ограниченный круг людей в Империи мог позволить себе ажурную ювелирную вещицу, на которую уходило на порядок больше времени, чем на обычную брошь или колечко.
Уже в первые годы двадцатого века прикладное искусство в России пережило настоящий качественный скачок. Не осталось в стороне и Красное-на-Волге. Уровень качества продукции неизмеримо вырос. Теперь изделия с фирменным красносельским клеймом, в виде стилизованной птицы заняли целые витрины лучших ювелирных салонов обеих Столиц.
Революция единым махом едва не разрушила промысел, существовавший не одну сотню лет. В истерзанной разрухой стране, где подлинные произведения искусства обменивали на хлеб и сахар, казалось бы, не было места ювелирным изыскам. Кустари, объединенные в артель, занимались всем подряд. От памятных и наградных знаков из жести, до банальных кованных гвоздей.
Второе рождение промысла произошло в начале тридцатых, когда артельщики, наконец, смогли вернуться к своим исконным, любимым материалам: золоту, серебру и платине. Скань стала профильным промыслом предприятия.
Изголодавшиеся по прекрасному ювелиры вкладывали в свои творения весь свой талант и вдохновение. Витая драгоценная проволока приобретала порой такие причудливые формы, которых было не достичь ни литьем и никаким другим ювелирным способом. Золотые медали на Всемирных выставках в Париже и Нью-Йорке стали достойной оценкой творчества красносельских умельцев.
В те годы сканный промысел предстал во всем своем разнообразии. От крохотных фигурок, чем-то напоминающих японские нэцке, до гигантских серебряных кубков, которыми удостаивались лучшие друзья Советского Союза и лидеры крупнейших мировых Держав .
Многие из этих работ во всех смыслах были шедеврами прикладного искусства. Одна из красносельских ваз, с вставками из ростовской финифти, украшает знаменитый Овальный кабинет в американском Белом Доме.
В 1969 году статус бывшей Красносельской артели вырос до положения крупнейшего ювелирного завода в европейской части СССР. Более половины продукции фабрики шло на экспорт. Сегодня на фабрике трудится более шестисот человек. Несмотря на некоторый спад производства фабрика «Красносельский ювелирпром» остается одним из лидеров в России по производству изделий из серебра.
Место, в котором мы сегодня оказались - абсолютно уникально. Это единственный цех в России, а пожалуй, и в мире, где производится исключительно северная скань. Как и большинство народных промыслов, плетение скани – дело крайне консервативное. Современные технологии облегчили некоторые операции, которые раньше забирали львиную долю времени. Но в основе по-прежнему лежит ручной труд.
Эскиз будущего изделия делают на бумаге, так называемых развертках, в натуральную величину. Для больших форм, вроде знаменитых на весь мир кубков, применяют ещё и объемные модели из гипса. Затем, по нарисованному орнаменту выкладывают и приклеивают контур будущего узора из толстой проволоки.
На неё выкладывается и приклеиваются сканные узоры. Они состоят из целого ряда мелких деталей, в которых наблюдательный человек легко углядит традиционные для русских ремесел узоры. К примеру, знаменитый персидский огурчик.
После того, как основной рисунок готов и спаян, к нему часто добавляют так называемую зернь. Мелкие серебряные и золотые шарики, которые привносят в изделие особую игру света. Некоторые большие вещи состоят из тысяч витых деталей, накрепко спаянных между собой.
Почти готовое изделие нередко подвергают чернению. Окисленное серебро обретает благородные и необычайно красивые цвет и фактуру. Скань очень естественным образом объединяется с другими русскими промыслами. К примеру, со знаменитой ростовской финифтью. Так рождаются удивительные произведения, где ажурность и легкость сочетаются с глубоким художественным смыслом и богатой фантазией мастера.
Старинное филигранное искусство знавало разные времена. Иногда казалось, что оно стоит на грани исчезновения, из-за исторических коллизий, или веяний моды. Но как всякое большое искусство, скань вновь и вновь привлекала подлинных мастеров своей пластикой, видимой легкостью и возможностью делать невероятные по красоте вещи.