15:48
- Если вы собираетесь разговаривать с людьми как фээсбэшник, то нам не стоит светиться во дворе на "Хаммере" - подсказал Артем, когда мы почти прибыли на место. – Ваши люди по работе на таких машинах не раскатывают.
- Спасибо за напоминание, - отозвался я. – Жаль, конечно, что Макеева сглупила, послав тебя с такой техникой. Можно было б сэкономить на каблуках…
Артем никак не прокомментировал мой пассаж в адрес его хозяйки.
QVOD LICET IOVI NON LICET BOVI
Я снова обратился к своему телефону и вытащил из его памяти нужный номер. Когда на мой звонок ответили, я сказал:
- Здравствуйте, меня зовут Ярослав Леднев. Мы с вами договаривались о встрече по поводу продажи моего дачного участка. Если я к вам подъеду чуть раньше, минут на двадцать, вы уже будете на месте? А то немного не рассчитал с пробками…
Мне дали положительный ответ и я, проигнорировав слегка удивленный взгляд Артема, расслабился с полуприкрытыми глазами на все время неспешного перемещения нашего «Хаммер» из пункта «А» в пункт «Б», который располагался в районе завода «Кристалл».
"Хаммер" въехал во двор на Волочаевской улице за пару домов от нужного нам места. Я первым выбрался из машины, подождал, когда ко мне присоединится Артем.
Я хотел было спросить Артема, не боится ли он, что кто-нибудь в наше отсутствие попытается угнать тачку Макеевой Нэлли Дмитриевны, но посмотрел на его лицо и передумал. Лицо Артема вопило о том, что ему сейчас было явно не до шуток.
Я усмехнулся и поправил сбрую с пистолетом, нарочито надетую для всеобщего обозрения. Чтобы заранее никого не пугать, слегка прикрыл оружие папкой – родной сестрой папки, с которой приходил ко мне в гости частный детектив Лукьяненко. Правда, моя папка была чуть толще и раз в несколько тяжелее.
Артем, оценив мою папку у сердца, спросил:
- А мне сейчас стоит брать бронежилет?
Я посмотрел вдоль проулка в направлении одноподъездной свечки Григория Александровича Зиновьева, одноклассника и по совместительству барабанщика в рок-н-рольной команде Романа Коростылева. Отметил номера припаркованного в проулке тёмно-синего фольксвагена Зиновьева. Хмыкнул, представив насколько маловероятна засада на меня в двухкомнатной квартире Зиновьева, и отрицательно мотнул головой.
- Главное, не высовывайся. И не открывай лишний раз рот, когда я не прошу, - добавил я и шагнул в проулок. Артем последовал за мной в кильватерной колонне.
Подъезд Зиновьева встретил нас чистотой и отсутствующей консьержкой. Я набрал на домофоне номер нужной мне квартиры. Григорий Зиновьев по его собственным уверениям из домофона и щелчку открывшегося замка на двери находился сейчас у себя в квартире.
На этаже Зиновьева слева от лифта оказалась стеклянная дверь с выходом на балкон противопожарной лестницы. За парапетом балкона вдалеке виднелись небоскребы Москва-Сити, а вот находившуюся чуть левее на Котельнической набережной высотку, где когда-то у Нэл была одна из съёмных квартир, скрывал угол дома. Я подумал, что, наверно, если выйти на балкон, то она наверняка предстанет во всей своей красе… Но выходить на противопожарную лестницу я не стал, и повернул от лифта направо в сторону приоткрытой двери с номером квартиры Зиновьева. Распахнув дверь, я вошёл внутрь и увидел напротив себя низенького лысоватого субъекта мужского пола.
С болезненной полнотой.
Если бы я не знал, что хозяин квартиры ровесник Романа Коростылева, то почти наверняка сказал бы, что ему сороковник.
Как минимум.
- Эфэсбэ, - объявил я себя, на секунду сунув под нос Зиновьева удостоверение. - Капитан Леднев. Хочу обсудить с вами более срочные, чем продажа моего земельного участка, дела.
Я почувствовал, как Артем за моей спиной положил на всякий случай руку на свою пукалку. Не такую солидную как у меня, однако при хорошем обращении тоже опасную весчь… Мир от испуга и неожиданности в глазах хозяина квартиры затянулся мутной пленкой. Я подождал, когда она достаточно проясниться, и вежливо сказал:
- Григорий Александрович, мне надо поговорить с вами о вашем друге Романе Коростылеве. Можно пройти? А то около порога это делать как-то неудобно.
Большинству людей нравится, когда с ними общаются вежливо. Зиновьев относился как раз к такой категории.
- Можно взглянуть на ваше удостоверение? - спросил Григорий.
Артем позади меня слегка расслабился, но продолжал ласкать свой пистолет.
- Пожалуйста, - сказал я и ещё раз махнул открытыми корочками перед носом толстяка.
Григорий кисло бросил взгляд на мое удостоверение.
Умный человек, понимает, что за сравнительно небольшую сумму такую вещь выправят кому угодно, причем она на вид не будет отличаться от настоящей. Но как раз на такой случай, чтобы у человека не было сомнений, что перед ним законный представитель власти, и бывает необходим пистолет, который болтается у всех на виду.
Разве какой-нибудь отморозок станет так свободно разгуливать по улице с оружием? По крайней мере такое у него получится делать совсем недолго…
- Прошу, - сказал Григорий, пропуская меня и Артема в квартиру.
Хозяин провел нас мимо пустой спальни в зал и показал на диван.
- Присаживайтесь, - сказал он.
- Спасибо, - поблагодарил я, сел на диван и откинулся на подушку, положив рядом с собой папку. Артем не воспользовался приглашением и остался у входа в комнату подпирать стену.
Телохранитель, понимаешь.
Григорий немного подобострастно кашлянул и спросил у меня:
- Как насчет выпить чего-нибудь?
- Спасибо, не надо, - ответил я, глядя на Григория, не находящего себе место в собственной квартире. Наконец он решился и плюхнулся напротив меня в кресло. Между нами оказался пустой журнальный столик. Слева и чуть позади Григория стоял Артем и продолжал действовать ему на нервы.
- И что вы хотели спросить у меня про Романа?
- Сперва вот что, - начал я, - к вам сегодня уже кто-нибудь обращался с вопросами о Романе?
- Нет, - искренне ответил Григорий.
Согласно информации, которую собрали о Зиновьеве детектив Лукьяненко и люди Терехова, сидящий передо мной округлых форм мужичок с обрюзгшими щечками и маленькими поросячьими глазками работал риелтором. Причем не на компанию, а на себя. Закончил Зиновьев строительную академию. В армии не служил по причине сахарного диабета. Женат не был. Имелись собственные машина и квартира. Собственно, в этой квартире, купленной на риэлторские заработки, мы и находились… О родителях и каких-либо других родственниках Зиновьева в справках Лукьяненко и Терехова не говорилось.
- Кто-нибудь ранее вас спрашивал о подружке Коростылева Алевтине Соколовой?
- Да, - ответил Григорий. - Где-то месяц назад приходили из милиции с вопросами о ней.
- К тому, что вы тогда рассказали им об Алевтине и Романе, вы сейчас можете что-нибудь добавить?
Григорий задумался, потом ответил:
- Ничего. Я и тогда сказал, что почти не знаю Соколову. У Романа с ней отношения были недолго. И еще, в то время я сам с Романом редко встречался. Как-то со здоровьем было неважно…
- А до Алевтины Соколовой вы музицировали часто?
- Сразу после школы, когда мы учились в институтах, было больше свободного времени. Встречались, наверно, каждый день. Да и кровь бежала куда быстрее...
«Тоже мне столетний старик», - подумал я, выслушав ответ Зиновьева.
- Почему Роман не служил в армии? - спросил я.
- Он на эту тему как-то не распространялся, - пожал плечами Григорий.
- Но со здоровьем у него все было в порядке?
- Наверно можно сказать и так, - ответил Григорий. — Это у меня диабет. Приходится сидеть на диете и постоянно следить за сахаром в крови.
- Сколько человек в вашей рок-группе?
- Сначала было шестеро. Это еще с последнего класса школы. Сейчас от того состава остались только трое: я, Роман и Сергей Первухин. В студенческое время к нам присоединился Игорь Холмогоров и Валера Остроухов. Было еще несколько человек, но они как-то не задержались. Мы с ними потом почти не поддерживали какие-либо контакты.
Я заглянул к себе в бронированную папку, зачитал с листка в ней фамилии бывших участников рок-группы Романа и вопросительно посмотрел на Григория.
- Да, именно они, - подтвердил он.
- Я никого не упустил? - спросил я.
- Нет.
- Когда ваша группа собиралась последний раз?
- В конце июня.
- Выступали?
- Нет. Пытались репетировать. Но без особого энтузиазма. Остроухов тогда уже намылился ехать на Корфу. Я опять чувствовал неважно… В результате в этом месяце даже не смогли договориться о следующей репетиции. Отложили все до возвращения Остроухова.
- По отзывам у вас очень хорошая команда. Тексты, музыка, исполнение. Все не хуже команд из высшей лиги нашего шоу-бизнеса. Почему вы прекратили свои попытки пробиться наверх?
- Наверно неплохо устроились в сферах перпендикулярных музыке. Сейчас играем все реже и реже. Больше по инерции
- Роман после института не пошел работать по своей профессии. Вы не знаете, почему так?
- Во-первых, у него был хороший тыл со стороны родителей. Во-вторых, под конец института он больше всех горел музыкальными проектами. Строил планы в этом направлении. Казалось, еще немного и все получится. Но мы не взлетели…
- Вы не знаете, у Коростылева есть каких-нибудь приятели в Химках? – перескочил я на новую тему.
- Ничего не могу сказать по этому поводу, - ответил Зиновьев. Мне показалось, что ответил он честно. - Если у Романа имеются друзья оттуда, то они никак не пересекаются с нашей компанией.
- А как Роман относится к наркотикам?
- Отрицательно, - не задумываясь ответил Григорий. – Он всегда старается свести к минимуму свои контакты с людьми из этой сферы. И с продавцами, и с покупателями.
- Почему? - удивился я.
- Насколько мне известно, когда он еще учился на первом курсе института, у него была подружка, - нехотя произнес Григорий. - Прогулки под луной, поцелуи в подъездах и всякая такая розовая лабуда. Это с его стороны. Что было на уме у его девчонки, я не знаю. Она еще до знакомства с Романом, как потом выяснилось, крепко подсела на иглу. Сама она, кажется, тоже училась где-то. Я сейчас не помню. В общем, в конце февраля после первой зимней сессии эта девчонка что-то напортачила с наркотиками и умерла от передозировки. Роман после этого полгода ходил сам не свой... Отсюда его нынешнее отношение к наркоте.
После рассказа Григория у меня в голове что-то щелкнуло.
- У Романа еще со школы любовь к гитарам и стихосложению?
- Да.
- А ударник в вашей команде вы, - произнес я. - Я не ошибся?
- Верно.
- У вас в квартире ударной установки я не заметил, - сказал я. – Вы не подскажете, где обитают все ваши инструменты для выступлений?
Стоявший прежде у стенки в качестве мебели, телохранитель Артем весь подобрался, почуяв второе дно у моего вопроса. Хозяин же квартиры на первый взгляд никакого подвоха в нем не заподозрил и ответил мне следующим образом:
- В доме родителей Романа в коттеджном поселке. Когда мы собираемся играть для себя, отправляемся туда. В июне мы как раз там и репетировали, а когда дело не пошло, начали жарить шашлыки… Впрочем, в городе не сложно отыскать место, где можно играть на своих инструментах, никому не мешая. Но это, сами понимаете, лишние расходы, а выигрыш по времени незначительный.
- У родителей Романа в коттедже есть помещение, специально оборудованное для репетиций? - спросил я.
- Бетонный сухой подвал.
Подвал для содержания Альки в течение последних двух месяцев - очень хорошее место. Только у подвала один недостаток: если Романа заподозрят в похищении, первым делом проверят коттедж его родителей.
- Как давно вы стали репетировать у родителей Романа? – спросил я.
- Как только они его построили и подключили отопление, - сказал Георгий. – Лет пять назад, по-моему
- А каким образом выкручивались до этого?
- Когда учились, играли у себя в институтах. Впрочем, тогда у нас своих серьезных инструментов почти не было. Все помещалось в багажнике "Антилопы-Гну" Остроухова .
- На какой студии вы записывали альбомы?
Григорий, что-то вспомнив забавное, улыбнулся. Затем сказал:
- Не знаю как и с чьей помощью, но Роман нашел настоящую студию. Но получилось практически даром. В административном корпусе завода было помещение со всем оборудованием для звукозаписи, оставшемся от чужого проекта. Кто-то пытался подняться в шоу-бизнесе лет за пять до нас, накупил хорошего на тот момент оборудования и отделал помещение под звукозаписывающую студию. Начал чт-то делать. Но тут случился очередной кризис... И все звукозаписывающее богатство отошло в счёт погашения долгов новым хозяевам завода. Оборудование, разумеется, слегка устарело, когда Роман вышел на него, но было вполне исправным. Мы привезли туда только свой компьютер и еще кое-что по мелочи.
- Этот завод располагался в Москве? - спросил я.
- Да.
- Где именно?
- Перовская улица. Рядом с железной дорогой. Какой-то бывший химзавод с кучей административных и производственных зданий из совковых времён.
И пять минут по шоссе от шоссе Энтузиастов и Владимирских улиц, прикинул я.
- Точно указать на карте здание, где была студия можешь? – сухо спросил я.
- Примерно, - с запинкой ответил Григорий. - По карте.
Вид у Григория Зиновьева стал испуганным. Судя по всему, у меня самого что-то произошло с лицом перед этим.
- Показывай, - тихо сказал я, ощущая, как кровь пополняется адреналином.
- У меня есть на бумаге подробная городская…
- Неси, - распорядился я.
Григорий пулей, насколько ему позволяли килограммы, выскочил из кресла и метнулся прочь из комнаты. Артем было двинулся за ним следом.
- Погоди, - сказал я Артему. Он остановился и вопросительно посмотрел на меня. - Подгони к подъезду машину.
- Хорошо, - отозвался Артем и убежал.
Через десять секунд появился Григорий с картой. Он по улицам проследил путь от шоссе Энтузиастов до химического завода на Перовской улице и неуверенно показал пальцем на одно из его зданий.
- Здесь, - сказал Зиновьев и попытался опуститься в свое кресло. – Скорее всего… Там было от проходной несколько поворотов. Может, один из них пропустил…
- Собирайся, - сказал я, медленно поднимаясь с дивана. - Поедешь со мной. Если что, на месте освежим твою память.
Пухленькое до того лицо Григория от моих слов стало похоже на выжатый лимон. Ехать куда-либо, тем более со мной, ему совсем не хотелось. Но возражать мне он не рискнул. Мне даже не пришлось браться за "Гюрзу".
Когда мы вдвоем выбрались из подъезда, во двор дома въехал "Хаммер".
- Всё плохо? – спросил Артем у меня, когда мы разместились в салоне.
- Да, - бросил я. - Все напуганы и делают неправильные выводы…