Хорошо ли жилось в сталинские времена? Был ли это период террора и кошмара в красивой обёртке, когда можно было по простому соседскому доносу отправиться в лагеря ГУЛАГ? Или это была эра справедливости, когда негодяи получали заслуженное наказание, а простые и честные люди жили хорошо?
Конечно, для нас это очень непростые, сложные вопросы. Сталинское время, отношение к нему, расколом идёт по нашим душам. Практически в каждой семье, в любой социальной группе, даже среди близких людей могут быть сторонники разных точек зрения – и спорить друг с другом до хрипоты и налитых кровью глаз.
Обе точки зрения подкреплены серьёзными доказательствами, большими и аргументированными базами, с цифрами, воспоминаниями, интерпретациями любых событий. Для нас в этом вопросе нет третейских судей, всё решает наше личное отношение, оно возводится в абсолют.
Тем интереснее становится взгляд со стороны.
Знаменитый (и невероятно талантливый) английский писатель Джулиан Барнс написал свою книгу «Шум времени» - она о Шостаковиче.
Шостаковича никогда не выгоняли из страны и не отправляли в лагеря, как это произошло со слишком многими русскими людьми. Его считали неприкосновенным, но Барнс не может точно сказать, почему. Возможно, потому что его музыку любили в Китае, союзнике СССР, или потому что после раз и навсегда оставшегося на Западе Стравинского, Шостакович остался чуть ли не единственным по-настоящему талантливым русским композитором, и государство не хотело лишиться своего главного музыканта.
Для сталинской власти было бы большой удачей, если бы он вступил в партию и возглавил Союз композиторов; Шостакович отказался – для него такой поступок был неприемлем. Но он жил в постоянном страхе, он жил в напряжённом ожидании, что его сейчас «заберут» - по временам у него наготове был чемодан с вещами, которые пригодятся в тюрьме.
На протяжении всего этого романа композитор постоянно ругает себя за трусость. У него не хватает смелости совершить самоубийство. Он боится высказываться прямо, открыто и честно. Его соседей, его друзей увозят по ночам – и Шостакович боится за свою семью. Поэтому он идет на компромиссы с властью, а в качестве защиты и протеста он выбирает иронию. Но когда человек читает невозмутимым голосом речь, восхваляющую то, что он презирает и ненавидит – это довольно слабая форма протеста, независимо от количества иронии. Фактически, это разрушает чувство собственного достоинства.
При этом Шостакович постоянно находился на виду – ему поручали произносить знаковые для общества речи, его музыка звучала по всему СССР и по всему миру. От него и от его творчества молча ждали согласия с политикой советской власти. Сейчас это кажется странным, а тогда было смертельно опасным. Композитор всю жизнь разрывался между стремлением творить по-своему и страхом за свою жизнь и семью – вот что ужасно.
Барнс честно написал про Шостаковича, он глубоко изучил русскую литературу, он правильно и к месту цитирует в своём произведении наших поэтов и писателей. Нельзя сказать, что роман мелок, что автор поверхностен, или что он многого не знает.
Знает, и даже что-то такое о нас знает, чего мы сами не осознаём.