Как любить тех, кто этого не достоин? Публикуем отрывок из книги Боба Гоффа «Каждого ближнего».
Один юрист вроде меня однажды попытался поймать Иисуса на слове. Он спросил Иисуса, какая заповедь важнее всех. Думаю, он надеялся получить план действий, но вместо этого Иисус рассказал ему о его предназначении. Он сказал, что главное — любить Бога всем сердцем и умом. Затем, без малейшей паузы, Иисус дал этому юристу непрошеный, но весьма практичный совет. Он сказал, что тот должен любить своих ближних так же сильно, как и себя самого.
Отправляйтесь и любите
Проще говоря, плана действий можно не ждать, а надо просто отправляться любить всех в мире. Ни в одной школе не учат, как любить своего ближнего — да вот хотя бы ближайшего соседа. Поэтому никто не ждёт, что наша любовь будет безупречной, но она может быть бесстрашной, яростной и беспричинной. В своей любви мы не должны ограничиваться одними только соседями, но Иисус предложил начать именно с них. Наверняка он знал: если мы не справимся с любовью к людям, которые живут с нами рядом, то и со всем остальным миром ничего не выйдет.
Каждого из нас ежедневно окружают ближние. Они перед нами, позади нас, справа и слева. Они всюду, куда бы мы ни пошли. Они складывают покупки в сумки и посещают собрания жильцов. Раздают рекламные листовки и убирают опавшие листья в соседнем дворе. Играют в футбол за школьную команду и приносят нам почту. Они герои, проститутки, священники и пилоты. Они живут на улице и рисуют чертежи наших мостов. Ходят в семинарии и живут в тюрьмах. Руководят нами и мешают нам жить. Они повсюду, куда ни кинешь взгляд.
Нередко нам сложно полюбить ближних из страха перед тем, что нас ждет, если мы их полюбим. Откровенно говоря, меня куда больше пугает мысль о том, что случится, если мы этого не сделаем. Конечно, силой воли от страхов не избавиться, но со временем и при наличии правильной поддержки страх можно преодолеть. Важно помнить, что мы можем сколько угодно пытаться прыгнуть выше головы, но только Иисус способен вселять в нас ту отвагу, без которой невозможно жить по его заветам.
Парад соседей как проявление любви
Вот уже двадцать два года мы в своем районе проводим новогодний парад соседей, чтобы отдать должное своим ближним. В этот день вся семья встает пораньше, и мы наполняем гелием тысячу с лишним воздушных шаров. Перед тем как вынести шары из дома, мы благодарим Бога за своих соседей и за выпавшую нам честь жить с ними рядом.
В нашем квартале всего двадцать домов с обеих сторон улицы, так что парад получается не очень длинным. В первый год всё шествие состояло из восьми человек. Мы выстроились в тупичке и старались выглядеть как парад. Кто-то сказал: «Пошли!» — и мы зашагали по улице, маша шести соседям, которые наблюдали за нами из окон.
Теперь нас каждый год собирается, наверное, четыреста или пятьсот человек. Дети приносят плюшевых зверей и золотых рыбок. Зачем мы проводим парад соседей? Дело в том, что мы не можем любить людей, которых не знаем. И вы тоже не можете. Говорить о любви к ближним легко. Но знаете что? Любить их тоже нетрудно. Просто проведите парад в их честь. Надо любить своих соседей. Общаться с ними. Восхищаться ими. Проводить для них праздники. Когда радость входит в привычку, любовь тоже становится привычкой.
Стать королевой, чтобы выжить
У нашего парада нет плана — это помогает сократить время его подготовки. Отсутствие плана его ничуть не портит, ведь любовь всё равно никогда не следует тем правилам, которые мы пытаемся ей навязать. Каждый год за неделю до парада мы стучимся в двери нескольких соседей и выбираем из них предводителя и королеву парада.
Стать королевой парада нашего квартала считается большой честью. Как-то раз эта честь выпала Кэрол, и даже десять лет спустя люди продолжали кланяться ей, встречая ее в магазине или на заправке, и называть ее «Ваше Величество». Это было просто замечательно.
Один раз Кэрол особенно нездоровилось; она переживала, что не сможет пройти по всему маршруту парада, от тупичка до нашего дома. У меня есть старый мотоцикл «Харлей Дэвидсон» с коляской. В тот год я посадил Кэрол в коляску и провез ее по маршруту парада. Она была гвоздем программы, потому что все соседи знали о том, что она бросила вызов раку. Кэрол, элегантная, как всегда, махала всем рукой, и ей махали в ответ.
Перед тем как мы подъехали к конечной точке парада, задумчивая Кэрол обернулась ко мне и набрала в лёгкие воздуха. Мне показалось, будто она действительно мысленно перебирала все лучшие моменты своей жизни.
Она произнесла: «Знаешь, Боб, мне будет не хватать этого парада». Я посмотрел на свою соседку в коляске и сказал: «Мне тоже, Кэрол. Мне тоже». Говоря это, я про себя просил Бога позволить Кэрол провести с нами хотя бы ещё один парад.
Прошло семь месяцев. Мы всей семьей только что вернулись из зарубежной поездки. Я был со своим сыном Ричардом, когда мы узнали, что Кэрол в больнице на очередной операции. Мы прыгнули в машину и поспешили к ней. Быстро пройдя по коридору, мы завернули в палату Кэрол как раз в тот момент, когда из неё выходил врач. Комната была наполнена зловещей тишиной. Кэрол лежала на постели, опираясь на подушки, и глядела в потолок. Врач только что сообщил ей, что она умирает. Мы вместе сидели на кровати и плакали. Затем мы заговорили о воздушных шарах, парадах, вечности и Иисусе.
Первого января Кэрол едва цеплялась за жизнь и была уже слишком слаба, чтобы вставать с кровати. Она дотянула до нашего парада, королевой которого ей когда-то
довелось побывать. Я думаю, что именно мысль о параде поддерживала ее в последние месяцы борьбы с болезнью. Перед самым началом парада мои сыновья, Ричард и Адам, вместе с мужем Линдси, Джоном, перешли дорогу и перенесли Кэрол из кровати в кресло перед окном, чтобы ей было видно улицу.
Кэрол слышала музыку и знала, что процессия скоро пройдёт мимо, но не могла даже выглянуть из окна. Чего она не знала, так это того, что мы изменили маршрут шествия, так что через несколько минут все пятьсот человек выстроились прямо перед её окном.
Последний парад перед вечностью
Я сидел возле Кэрол и держал ее за руку, пока сотни ее друзей и соседей подходили вплотную к окну, прижимали носы к стеклу, махали ей руками и шариками. Глядя на них сквозь слёзы, Кэрол медленно поднимала к лицу слабую руку и посылала всем воздушные поцелуи на прощанье. Спустя несколько дней Иисус забрал Кэрол на небо.
Это был ее второй парад за ту неделю. Не знаю, вымощены ли улицы в раю золотом, но надеюсь, что они украшены воздушными шариками. И я готов поспорить, что в конце парада нас встречает Иисус, который будет слать нам воздушные поцелуи, поглаживать носы и приветствовать нас в нашем новом доме. Я только надеюсь, что мне снова повезет поселиться где-то рядом с Кэрол.