Жила-была одна женщина. Ни молодая, ни старая; ни красивая, ни уродливая; ни добрая ни злая. В общем-то самая обыкновенная женщина, со своими достоинствами и со своими.... Стоп. Серьезный недостаток у неё был всего лишь один. Но заметный. Она совершенно не умела разговаривать. Она умела только кричать.
Всё началось с той поры, когда её первое настойчивое и требовательное "Агу!" превратилось в громогласное:"Есть хочу!". Или "Есть не хочу!", в зависимости от обстоятельств. Она кричала на маму, папу, дедушку и бабушку, это было некрасиво, но, обычно, заслуженно и по делу. "У ребёнка активная жизненная позиция и обострённое чувство справедливости..." - говорили родственники.
В семь лет, как и положено, девочка пошла в школу. И сразу стала старостой класса, раз и навсегда. Она кричала на одноклассников. Те слушались её беспрекословно , признавая её превосходство во всех сферах жизни. Девочка отлично училось, стеснительность была ей не знакома. А при случае могла ещё в младшей школе поставить на место работников столовой за пригоревшую кашу. Она кричала на старшеклассников, когда ей приходилось дежурить по школе (что она очень любила), и те робели. Она кричала на учителей, если они несправедливо обижали не только её, но и любого другого в школе. Учителя тоже робели и признавали свою неправоту.
Девочка выросла, пошла в педагогический институт, вышла замуж. Она кричала на мужа, который терпел (ну что же поделаешь, если у жены такой темперамент). К тому же жена она была превосходная: студентка, комсомолка, спортсменка, отличница и к тому же хорошая хозяйка. Она кричала на детей. Те понимали, что это потому, что она их любит и добра им желает. К тому же, никто не отнимал у них игрушки в песочнице, боясь вызвать гнев их матушки. За мамой дети были, как за каменной стеной. Со временем она кричала даже на маленьких внуков. Внуки привыкли и не боялись.
Работала женщина в своей же родной школе, сначала учителем русского языка и литературы, потом завучем, а потом, много лет директором.
В школе нашу героиню тоже никто не боялся. Все привыкли. Директором она была хорошим (ну, вы помните, "активная жизненная позиция и обострённое чувство справедливости...") И учителя и ученики, как и собственные дети, были за ней, как за каменной стеной. А ученицы перешёптывались: "Директор - такая душечка! Так смешно ругается!"
Однажды в эту школу пришли бабушка с внучкой. Внучка была страшно застенчивой и робкой. Девочка с трудом перенесла начальную школу, и сейчас они с бабушкой искали такое образовательное учреждение, которое бы согласилось предоставить ребёнку дистанционную форму обучения. Директора на месте не было (поехала ругаться в Министерство Образования). Бабушка прошла в кабинет и объясняла сущность своей проблемы секретарю. А внучка робко жалась к стенке под дверью. Шёл урок, и коридор был совершенно пустой.
Вдруг раздался громкий стук каблуков, и директриса во всём величии ворвалась в коридор. В своём узком красном платье и широком чёрном плаще, она была воплощением бушующей стихии. Глаза её горели справедливым гневом на нерадивых работников Министерства, а обесцвеченные перекисью водорода волосы взметнулись надо лбом, подобно озарённой молнией грозовой туче.
Вдруг она увидела скособоченную фигурку, вжавшуюся в стену и глядящую на неё полными ужаса глазами. Известно, что собаки и лошади очень хорошо чувствуют, когда их боятся и становятся агрессивными. К директорам школ это тоже относится. Директриса, подбоченясь, закричала громовым голосом:"Почему не на уроке?!!!!" Девочка открыла рот, потом закрыла, потом снова открыла, и не найдя, что сказать в своё оправдание... умерла.
"Скорую!"- закричала директриса не своим голосом, на сей раз по делу. Увы, когда скорая приехала, врачу осталось только констатировать смерть. "Да, что вы за врачи!!!" - закричала директор: "Ничего не можете! Ничего не умеете! Коновалы!" И вдруг она осеклась на полуслове. Потому что от тела лежащей девочки вдруг отделилась точно такая же полупрозрачная девочка, встала перед нашей героиней, погрозила ей тоненьким пальчиком и строго сказала:"Не кричи." Директор тихо упала в обморок, что учитывая предыдущие обстоятельства, никого не удивило. Так что скорую вызвали, все-таки не зря.
Очнулась директор в больнице. Она с трудом открыла глаза, и увидев моющую палату нянечку, собралась с мыслями и тихонечко закричала: "Отдохнуть здесь можно?! Что вы моете тут, когда пациент спит? Здесь что - больница, или дурдом?!" И тут же маленькая призрачная девочка в школьной форме присела к ней на край кровати, укоризненно покачала головой и, приложив пальчик к губам, сказала:"Не кричи."
Директриса замолчала. С врачами она объяснялась жестами. Потому что кричать было нельзя, а разговаривать она не умела. Каждый раз, когда она открывала рот, то по привычке повышала голос. Каждый раз, когда она повышала голос, перед ней появлялась призрачная девочка со словами: "Не кричи." И директриса падала в обморок. Так что вскоре на смену первой больнице для директрисы всё же пришёл дурдом.
Сколько она там прожила неизвестно, но, как и все люди, в свой час покинула этот мир. Слов и эмоций за годы молчания у неё накопилось множество. И куда переместился её неуспокоенный дух? Правильно, в родную школу. И тут уж начался кошмар для ночных сторожей. Каждую ночь по коридором звучал дробный стук каблуков и был слышен кричащий и ругающийся голос: "Кто выбирал цвет для этих стен? Какой идиот-дальтоник?" "Кто нанимал уборщиц? Такого бардака я ещё не видела!" "Кто здесь теперь директор? Какой осёл с прогрессирующей прострацией ума?"
Сторожа никому не признавались в услышанном, опасаясь, что их поднимут на смех, но увольнялись с завидной регулярностью. Однажды попросили посторожить старого трудовика, которому в общем-то всё равно было, где смотреть телевизор. Он сбежал домой прямо посреди ночи, потому что признал голос покойной директрисы. Трудовик рассказал всё под страшным секретом своему другу физкультурнику. Физкультурник - своей жене биологичке. И слухи поползли.
Новый директор был не такой уж осел. Хорошенько подумав, он поставил по всей школе видеосигнализацию, которая, как известно, призраков не показывает (зато узнал много нового о живых обитателях школы), и нанял совершенно глухого дедка в сторожа. Когда после первой рабочей ночи дедка спросили, не слышал ли он чего-нибудь подозрительного, тот ответил, что нет. Разве что соловей пел где-то не то под окном, не то под крышей, хотя на дворе и был ноябрь.
Вам может понравиться:
Козятинские ведьмы. Сказка про Привидюшку. Сказка про цыгана Сбородоя.