У вас есть серьёзное, рабочее выражение лица? Ваша личность меняется на работе, свидании и на стадионе? Вы напряжены на работе и расслаблены на выходных? Вы ругаетесь в уютном салоне своего автомобиля, но при произнесении свадебного тоста выражаетесь очень изысканно? Вы можете быть терпеливы с детьми, но не терпеть глупости? Когда вы ведёте себя хуже всего? Когда лучше всего?
Вы разный в зависимости ото дня, верно? Может, меняетесь ежечасно? А кто нет? Временами рядом с вами находиться очень приятно. Бывает и время, когда остальным лучше тихо, на цыпочках отойти подальше, миролюбиво подняв руки. Без сомнения, в других вы это тоже чувствуете. Есть друзья, которые просто супер после одного стаканчика, но жуть – после трёх. В семьях есть жалобщики и святые. Есть коллеги, с которыми приятно проводить время, и другие, с которыми вы рады расстаться в шесть.
Говоря в общем, мы выбираем приятную компанию, то есть тёплых, открытых, любопытных, сострадательных и интересных людей. Нас притягивает к людям, которые похожи на нас, которые разделяют перспективы, интересы и убеждения. Приятно проводить время с приятными людьми, верно?
А раз так, вопрос: с какой личностью вы просите читателей провести четыре сотни или больше страниц? Какое общество вы предоставляете читателям? Я говорю о характере не только героя, но и о вашем. Какой дух вы привносите в вашу историю? В рукописях мне встречалось много героев, которые мрачны, вспыльчивы, постоянно изумлены, жалеют себя, думают только об одном, теряют связь с реальностью или – скажем честно – просто безжизненны.
Казалось бы, это подходит к схеме, по которой герой должен к чему-то стремиться, иметь манию, страдать, испытывать одиночество и необходимость измениться. Бесспорно, я это понимаю, но проводить время с такими людьми – это может одурманивать. Их настрой негативен. Многие бы сказали: «всё искупляется», потому что в итоге история заканчивается хорошо, но до конца книги – далеко. Нам ещё предстоит испытать долгую жалкую середину.
В качестве решения не обязательно создавать персонажей, которые постоянно бодры и веселы – хотя и это может приятно разнообразить. Стремления, нужда, страдания и изменения – необходимые части хорошей истории, но всё это можно создать с настроением, которое скорее приглашает нас к себе, а не заставляет с криком убежать.
Разница состоит в том, что вы, автор, чувствуете в отношении своих персонажей, мира истории и всего в целом. Вы – то, что вы едите, так? Точно так же вы – то, что вы пишете. Так что же вы подаёте к столу?
Каковы вы в лучших проявлениях? Готов поспорить, что в вас есть великодушие, любопытство, сочувствие, понимание, проницательность, умение видеть. У вас есть чувство юмора, вы цените иронию и печалитесь на тему человеческой натуры, даже когда терпимы к ней. Вы дальновидны, мудры, схватываете истину, которую другие не замечают – хотя и должны бы. Вы по опыту отличаете и цените дни, в которые жизнь подаёт вам кручёный мяч. Вы видите жизнь не как проблему, требующую решения, или нечто, что требуется вынести и пережить, а как пир для чувств и хороший материал для прозы. Вы любите жизнь и формируете жизненный опыт во имя высшего блага.
Для вас история – это не просто сюжет, который нужно побороть, не просто путешествие, которое нужно проделать, но праздник человеческой выносливости, прощение наших грехов, раздача милости щедрой рукой, свобода странствий, великодушная доброта и возвышенный призыв к лучшим сторонам нашей натуры. Вы рассказываете истории с некой целью, но без осуждения. Вы доверяете себе творить, вашим героям – действовать за пределами обыденного, а читателям – отважно погрузиться в ситуации, которые трудны и опасны.
Иными словами, вы великодушны. Вы – лучшее, что может предложить человеческая раса. Я знаю это потому, что вы пишете.
Но я спрошу: сияет ли этот дух на каждой странице? Давайте признаем: некоторые дни просто паршивы. Иногда трудно дописать до конца страницы. И это видно. Процесс написания романа долог и утомителен. Мы чувствуем это, когда читаем. Когда вас болтает, это происходит и с романом. Когда вы блистаете – роман тоже. Так почему бы не позволить себе блистать, как в жизни, так и на страницах?
Мастерство эмоции 33: Великодушное писательство
• Выберите любую точку в истории. Что здесь есть смешного? Что ироничного? Что странного, безумного, неверного, не лезущего ни в какие рамки? Почему здесь и сейчас это выглядит просто прекрасно?
• Выберите любую сцену, где чувствуется боль. Что прекрасно, невзирая на тьму? За что ваш герой может испытывать благодарность? Если уж это должно было произойти, в чём спасительное милосердие?
• Подумайте о мире истории. Что в нём замечательного? В чём величайшая ценность? Чем стоит поделиться? Что в нём мы любили бы ещё больше, если бы знали?
• Подумайте о герое. Найдите способ отпустить его на волю. Какой дар вы можете преподнести герою? Каким необычным способом можно сделать его счастливым? Какая мечта может стать явью?
• Подумайте о тяжелых временах. Что прекрасно в этом испытании? Что круто, великолепно, удивительно в этой ситуации? Как герой может проявить изобретательность? Как может герой превзойти собственные ожидания, и даже ваши?
• Выберите второстепенного персонажа. Какой упущенный всеми остальными потенциал ваш герой видит в этом человеке? Через какую маску может его увидеть герой? Какую неудачу можно простить? Какой сильной стороной восхититься?
• Кто в истории может подняться над сценой? Кто может простить, когда прощение не заслужили? Кто из высоко сидящих персонажей может проявить покорность? Кто из низов может обрести достоинство? Кто может растворить двери в свой дом? Кто может вызвать любовь? Кто может пожертвовать? Кто может вдохновить? Кто может признать неправоту? Кто может выказать любовь, когда заслужено лишь проклятье?
• Выберите любую страницу. Что происходит? Кто в этой сцене может действовать более благородно, сильно, справедливо, тонко, великодушно, проявлять верность или быть верен принципам?
• Выберите другую страницу. Что незримо, удивляет, обладает символическим значением? Что демонстрирует принцип или доказывает точку зрения? Кто это понимает?
• Выберите ещё одну страницу. Что в любом персонаже или в том, что происходит, доставляет вам удовольствие на этой странице? Найдите способ показать это чувство. Как вы его сформулируете? Кто на этой странице может подумать, сказать или показать, что у вас на уме?
Великодушие – это качество, но также и привычка. Это то, что следует испытывать каждый день, когда вы пишете, на каждой странице. Когда это происходит, читателей не просто захватит ваше настроение, они не просто изменятся. Читатели забудут, что это происходит, и свяжут поток, который ощущают, с историей.
На самом деле, это исходит от вас. Итак, какова ваша лучшая сторона, и как этот дух сияет в сцене, над которой вы сейчас работаете. Давайте, будьте великодушны. У вас доброты с избытком. Поделитесь ею. Если у вас большое сердце, ваши истории тоже могут такими быть. И мир, который мы все разделяем.
Поток
Что такого в романе, который втягивает нас в свой мир? Что тянет дальше, даже когда сюжет замедляется или отсутствует? Что заставляет желать чего-то даже без понимания – чего именно? Почему мы нетерпеливо ждём разрешения истории и одновременно надеемся, что она не закончится? Из-за чего мы ощущаем, что история трогает нас за душу? Не сюжет, не динамика сцен, не микро-напряжение. И не внутреннее путешествие тоже. Не сеттинг, ни голос автора или тематика, хотя все эти вещи, без сомнения, на нас воздействуют. То, о чём я говорю – более глубокая, по виду мистическая сила, которая увлекает читателей так, что они сами не могут этого объяснить. Увлекает – и удерживает. Это не то, что открыто изложено на страницах.
Неотразимый, невидимый поток – это чувство, которое читатели могут только ощутить, для которого у них нет названия. И заставляет их его почувствовать не столько то, что вы вкладываете в вашу историю, сколько настроение, которое под ней кроется, дух, который вы в неё привносите.
Надежда
Надежда – это не то, что можно легко заключить в единственный момент истории. Её сложно осознанно вызвать в читателях, а когда она появляется, то не ведёт персонажей к действию. На самом деле надежда не является частью истории в принципе. Скорее, это желание, тоска по чему-то неизвестному и недостижимому – тому, что вы заставляете читателей считать и реальным, и достижимым.
Читатели чувствуют надежду как ожидание, но её часто принимают за что-то иное. Например, рассмотрим классическую сцену из низкосортного ужастика. Да вы знаете. Сцена, в которой юноша и девушка набредают на древнюю хижину в лесу ночью. Юноша говорит:
– Ну же, Сьюзи, давай зайдём!
Сьюзи отвечает:
– Ой, я не знаю, Джонни. Это место выглядит жутко. Может, вернёмся в город?
Джонни уговаривает Сьюзи войти, и в этот момент мы понимаем, что эти двое слишком глупы, чтобы жить, и с лихвой заслуживают того, что с ними сделает монстр в кожаной маске. Именно ожидание крови вызывает тревогу, так? Ну, может быть. Но там работает и иная эмоциональная сила, не менее сильная – а то и сильнее, – чем наш страх. Наши чувства вызваны не только словами Джонни: «Давай зайдём!». Дело в Сьюзи, которая просит: «Может, вернёмся в город?» Сьюзи здесь глас надежды. Мы надеемся, пусть на секунду, что Джонни не так туп, как кажется, что он примет верное решение и спасёт Сьюзи от пытки и потрошения. Наши чувства частично: «Берегись!», но не меньше и: «Пожалуйста, пожалуйста, не умирай!» (Разве что фильм по-настоящему плох)
Отсутствие надежды объясняет некоторые литературные загадки. Например, почему писатели триллеров порой громоздят всё больше опасности, поднимают ставки всё выше, а наша тревога возрастает едва ли на унцию. Это объясняет, почему превосходно написанная художественная проза может ощущаться холодной, как лёд, даже с искупительной концовкой. Вот почему некоторые тёмные тайны угнетают нас, а другие, с почти идентичным сюжетом, заставляют радоваться.
Надежда – вот поток, который струится через прозу, которую мы любим. Так на что именно мы надеемся? На счастливый конец? Конечно, но это лишь часть ответа. Надежду можно найти в каждом аспекте историй, которые мы обожаем.
Возьмём мир истории. Сеттинг может передавать надежду. Звучит невозможно? Но это так. Надежда возникает, когда персонажи представлены так, что имеют некую судьбу. Мир, который даёт нам надежду – это так же место, где всегда можно обрести покой. В таких местах нас предвкушение придаёт нам сил.
Когда надежда наполняет роман, её видно в персонажах, которые с интересом заглядывают в себя и с любопытством смотрят на других. Это понимается через необходимость не избегать того, что плохо, а искать то, что хорошо. Это ощущается не в последовательности препятствий, а в поднимающейся кривой желания.
Это очевидно в персонажах, которых мы любим, потому что их души щедрее, чем наши. Когда мы хотим, чтобы истории никогда не заканчивались, они заставляют нас поднимать взгляд выше. В историях, полных надежды, мы тревожимся о душе персонажа не меньше, чем о его безопасности. Авторов с надеждой переполняет любовь.
Если надежда должна прийти через слова, то через какие? Когда нет техники, которую можно применить, какие инструменты использовать? К счастью, инструмент этот из тех, что у вас уже есть: это вы, поскольку вы – олицетворение надежды. Всё, что вам нужно – это позволить ей перетекать в персонажей, их видение будущего и их мир.
Парадоксально – или, возможно, это как раз полностью логично, – но истории, которые вдохновляют нас надеждой иногда могут начинаться с персонажей, попавших в совершенно безнадежные ситуации. К примеру, «Отверженные» Виктора Гюго.
Персонажи могут поначалу быть и несчастными, что делает их последующее изменение ещё более удивительным и вдохновляющим. Почему мы должны сочувствовать тому, кто уже добр, и в чьей жизни нет никаких проблем? Мы и не сочувствуем, по крайней мере, до тех пор, пока не возникает сюжетная проблема, от которой сжимается сердце. Жалкий персонаж просит об изменении к лучшему еще прежде, чем хоть что-то произошло. Тем не менее, наше сочувствие к такому созданию не приходит автоматически. Нам нужны знаки, что такой персонаж заслуживает искупления, и что это искупление со временем произойдёт.
Роман шведского автора Фредрика Бакмана «Вторая жизнь Уве» (2014) – это история скряги по имени Уве, пятидесятидевятилетнего мрачного ворчуна, который даст фору любому угрюмцу. К счастью, у него есть чувство юмора, пусть даже он пессимистичен, ведёт себя мрачно, неприятно и совершенно беспросветно. Уве не назвать беззаботным. Опустошённый смертью жены, он раз за разом пытается покончить с собой, хотя каждая попытка прерывается приходом людей, которым нужна его помощь или которые просто хотят сделать ему приятно. При попытке броситься под поезд, он вместе этого ухитряется спасти людей, застрявших на путях. У него полно причин иметь кислый вид.
Уве патрулирует парковку своего таунхауса. Его признаёт другом кот. Он собирает маловероятную группу друзей: беременную эмигрантку из Ирана с мужем, яппи, журналиста, трех потерянных или сложных подростков, цветастого гея, парня, у которого проблемы с весом. Во флешбэках Уве вспоминает тяжёлое детство и отношения с умершей женой, Соней. Вспоминает аварию, в которой она потеряла ноги. Ещё Уве втягивается в жизнь двух друзей из прошлого, Руне и Аниты, с которыми он не разговаривал десятилетиями. Руне и Анита пытаются справиться с ситуацией: Руне страдает от болезни Альцгеймера. Когда возникает план перевезти Руне в больницу, Увы уже достаточно зол, чтобы помочь, несмотря на долгую отчуждённость.
«Вторая жизнь Уве» – роман, который до краёв наполнен надеждой. Странная оценка, когда герой такой раздражительный. Что заставляет нас чувствовать эту надежду? До того, как её вызывает сам Уве, это делают действия других персонажей. Взять кота. Уве находит его в снегу снаружи дома. Беременная соседка настаивает, чтобы Уве взял животное и вылечил. Сами соседи этого сделать не могут из-за аллергии. Уве, мягко говоря, не испытывает энтузиазма, но кошку спасает. В один снежный день он берёт кошку с собой, когда относит цветы на могилу жены:
– Я принёс цветы, – бурчит Уве. – Розовые. Тебе такие нравятся. Продавцы сказали, они умрут на морозе, но это они обманывают, чтобы заставить купить другие цветы, подороже.
Кот садится в снег. Уве угрюмо на него смотрит, потом снова переводит взгляд на могилу.
– Да, да… это – кот Раздражение. Он теперь с нами живёт. Чуть не замёрз насмерть за дверью.
Кот одаривает Уве оскорблённым взглядом. Уве прокашливается.
– Он так выглядел, когда пришёл, – поясняет он таким голосом, словно внезапно защищается. А потом Уве добавляет, кивая могиле:
– Так что это не я его сломал. Он уже был сломан, – добавляет он для Сони.
И могильный камень, и кот ждут рядом с ним в тишине. Уве какое-то время смотрит на ботинки. Хмыкает. Опускается на колени в снег и смахивает немного снега с камня. Осторожно кладёт на него руку.
– Я по тебе скучаю, – шепчет он.
Краем глаза Уве ловит движение. Он чувствует, как что-то мягкое прижалось к руке. Только через несколько секунд он понимает, что кот легко опустил голову на его ладонь.
Уве не тянется к коту. Это кот к нему приходит. Чужое бескорыстие на нас действует. Ещё лучше, когда это кошка или собака! Другие люди, разумеется, тоже могут дать нам надежду, и подобный момент происходит в другом романе с героем, который ведёт жалкую жизнь. Действие романа австралийского автора Брайса Кортни «Сила единого» происходит в Южной Африке между 1930 и 1940 годами. Роман разворачивается вокруг англоговорящего мальчика по имени Пики. Его изводят в школе-интернате, где все остальные мальчики говорят на африкаанс. Они называют его Пископ (примечание пер.: переводится как «мочеголовый»), мучают, мочатся на него, заставляют есть фекалии. Старший ученик, которого называют Судья, симпатизирует нацистам.
Пики помогают несколько взрослых. Они обучают его принципам, которые со временем направят его жизнь. Один из этих взрослых – мужчина по имени Хоппи Грюнвальд, железнодорожный рабочий, которого Пики встретил, когда уезжал на лето к дедушке в город под названием Барбертон. Хоппи – боксёр. Он видит в Пики потенциал и обучает мальчика этому искусству. Хоппи боксирует во втором полусреднем весе, и его стратегия – быть умнее соперников. «Сначала голова, потом сердце» – такой истиной он живёт, и Пики её принимает. Чтобы продемонстрировать, Хоппи организует матч с боксёром вдвое тяжелее себя, по прозвищу Кувалда Смит. Поединок нелёгок и длится тринадцать раундов. Хоппи измотан, но он придерживается стратегии бить по глазам противника:
Хоппи провёл прямой левой в лицо Кувалды, и у того снова пошла носом кровь. Хоппи нанёс ещё несколько ударов в голову, но им не хватало силы. Кувалда, которого держала на ногах только гордость, ухитрился войти с Хоппи в клинч в попытке лишить маленького соперника остатка сил. Когда рефери закричал, требуя разойтись, Кувалда толкнул Хоппи и одновременно ударил его круговым движением руки в голову. Удар был совершенно слабым, но к нашему ужасу и изумлению шахтёров, Хоппи упал. Он немедленно поднялся на колено, упираясь в пол правой рукой. Кувалда, почувствовав по крикам, что оппонент упал, опустил перчатки и пошёл вперёд. Сквозь кровавый туман он не мог заметить встречного удара. Левый хук Хоппи, в который тот вложил всё тело, начался от самого пола и угодил точно в выступающую челюсть Кувалды. Гигант без сознания упал на ринг.
– Бац! – заорал Большой Хэтти, и толпа взорвалась рёвом.
Я только что увидел последнее движение идеально продуманного плана, по которому маленький человек побил большого. Сначала голова, потом сердце. Хоппи думал до самого конца. Я осознал самое важное правило победы… не прекращай думать.
…
От восторга я прыгал на месте и орал так, что чуть не оглох. Это был самый лучший момент в моей жизни. У меня появилась надежда. Я увидел, как меньшее побеждает большее. Я был не бессилен.
Хоппи выигрывает поединок, но именно Пики ощущает прилив сил. Нас в свою очередь вдохновляет бескорыстное действие рабочего, который показывает мальчику, что маленький и умный может победить. Хоппи – боксёр, но его урок – это доброта, и доброта посторонних людей вызывает в нас прилив надежды.
Мастерство эмоции 34: Вызов надежды
• Ваша история должна вызывать страх? В дополнение к ухудшению обстоятельств найдите три способа пробудить надежду на то, что худшего не случится, а потом ещё три способа сделать так, чтобы выживание стало значить еще больше. Сделайте всё это так, чтобы оно было личным.
• Ваша история задумана как романтическая? В дополнение к тому, чтобы возводить преграды на пути героев, найдите три способа сделать так, чтобы их воссоединение стало ещё важнее. Сделайте эти причины личными.
• Ваша история задумана так, чтобы поддерживать некие принципы, например, справедливость? На что надеется ваш герой из того, что он никак не может получить доступными средствами? Найдите три способа усилить эту надежду за время движения к сюжетной цели.
• Ваша история о путешествии, исцелении или поиске цельности? Найдите три новых способа проявить тепло, которое осталось в раненом сердце.
• Независимо от типа истории, найдите в ней людей, которые могут сделать следующее: доставить подарок, предоставить важную информацию о ком-то ещё, преодолеть кризис, простить непрощаемое, смириться, проявить предвидение, сказать именно то, что нужно, отступить, быть вне себя от радости, оказать услугу, изменить жизнь, изменить судьбу, найти смешное, увидеть иронию, ухватить более важное значение или умереть с достоинством. Что бы вы ни нашли, добавьте это.
Когда проза ощущается легко, причиной тому частично является сочетание огромного таланта и умения. Так же подобного помогают достичь многочисленные черновики, бета-читатели и помощь в редактуре. Возможно, определённая уверенность приходит по мере написания серии, или с опытом. Умение обращаться со словами тоже помогает, но ничто из этого не идентично тому, чтобы наделить роман душой.
Душа тихо живёт не в рукописи, а в её авторе. Это не умение, это дух. Слово это может казаться мистикой, но дух не возникает случайно. Его можно возделывать, практиковать. Каждый день он может просачиваться в выборы в рамках истории, которые вы делаете. Дух, который вы приносите – это дух, который мы ощущаем, пока читаем. И из всех чувств, которые вы можете вызвать в читателях, самым цепляющим и прекрасным будет дух надежды.
________________________________
Если вам нравятся мои переводы, вы всегда можете поддержать их дальнейшее создание - хороших материалов по литмастерству много не бывает!