Рассказ Михаила Шилова, т.е. мой, написанный когда-то очень-очень давно...
Вот и окончена рабочая неделя. Пятница… Вечер… Вечер в пятницу…
Это великолепное сочетание в двух различных системах измерения времени уже на протяжении многих лет приносит мне приятное чувство освобождения.
Да, именно освобождение… Свобода – это то, что ценится мной превыше всего. Отдавая себя всю неделю работе, выкладываясь в этой возбуждающей суете на «полную катушку», стремясь удовлетворить собственные амбиции по службе и стараясь «соответствовать», только в пятницу вечером обретаешь себя для себя и ощущаешь эту пьянящую свободу.
В прокате набраны диски с новинками видео, в багажнике позвякивают и булькают несколько бутылок пива – я еду домой. Ужин я себе купил в одном из супермаркетов, а также все завтраки и обеды на предстоящие выходные, только и дел-то, что кинуть в микроволновку.
Предаваясь приятным мыслям о предстоящих выходных, подруливаю к дому, ставлю машину на стоянку…
Вот я и перед дверью. Руки загружены провизией – ключи доставать неудобно, к счастью кто-то открыл дверь подъезда изнутри. Это сосед повёл выгуливать свою злобную псину. Носом нажимаю кнопку вызова лифта. Дожидаюсь… Неудобно, блин!.. Лифт подошёл, только собираюсь продолжить клевать кнопки, как слышу: «Подождите, пожалуйста! Не уезжайте!» Жду… Я знаю, чей это серебристый голосок. Она живёт на два этажа выше.
- Здравствуйте!
- Привет! Ты из школы?
- Ну, вот ещё! - отвечает юное создание. – Я уже год как в институте учусь, - и, задрав носик, с некоторым апломбом, - первый курс заканчиваю в Медицинском!
- Будущий доктор, значит? – спрашиваю только для поддержания беседы. Беседуя, можно рассматривать собеседницу, не боясь смутить. А я не хочу смутить её, но хочу, в который раз, рассмотреть милое личико. Кого-то оно мне напоминает… Кого-то из прошлой жизни, наверное…
- Да! Врач!
Лифт остановился, и мне надо выходить. Теснюсь боком в проём между дверями, неловко перебираю на ощупь ключи и никак не могу найти нужный.
- Ой! Давайте я вам помогу! – воскликнула моя попутчица, и выскочила на площадку чуть ли не раньше меня.
- Изволь. Помоги – подержи, пожалуйста, пакет. – Не знаю почему, но я практически не удивлён таким её поведением. А, собственно говоря, что здесь удивительного – один человек хочет помочь другому.
Дверь открыта, свет включен. Я ставлю свою ношу на пол. Поворачиваюсь к двери, забрать всё остальное. Слова благодарности уже начинают слетать с моего языка, но сразу же обрываются. Девчушка деловито скидывает туфли нога об ногу и прямиком с пакетом на кухню. Ну и ну!
- Как у вас уютно и чисто! Вы ведь один живёте, я знаю. Неужели вы сами так за квартирой ухаживаете?
- Да нет. Порядок наводит уборщица. Она приходит один раз в неделю в пятницу с утра. Вот и сегодня была. Плоды её труда ты сейчас и лицезреешь.
- А почему вы не женитесь?
- Да-а-а-а… Это, конечно, вопрос…
Какая наивная простота. Она так обескураживает своей прямотой, что, либо теряешься в дебрях мгновенно нахлынувших мыслей, либо мыслей нет вообще. В любом случае трудно подобрать слова.
- Какие мои годы? Мне ведь нет ещё и тридцати.
- А сколько вам? Простите.
- Извиняться не за что. А мне 27 лет.
- Да… А я думала, что больше…
- Не буду спрашивать, сколько ты мне надумала, а то, боюсь, начну думать, что плохо сохраняюсь.
- Ну что вы. Вы так здорово выглядите, вы мне даже очень нравитесь! – И всё это сказано так легко, с той, не вызывающей сомнения прямотой юности, когда люди говорят то, что думают, не играя речевыми оборотами и не пряча тайного смысла в словах и показных эмоциях.
- Ну, спасибо! Только ты говоришь так, словно мне уж Бог весть сколько лет. Какими же динозаврами ты считаешь, наверное, своих родителей.
- Да нет, я не это имела в виду. Просто в вашем возрасте многие мужчины женаты… А у вас вот не сложилось… Почему?
- А почему это тебя так занимает? Ты думаешь, что достаточно подросла, для того чтобы дождаться ответа на свой вопрос?
- Вы… Вы извините меня пожалуйста! Я… Я не хотела вас ничем обидеть. Я так просто спросила. – Её сильно ввела в замешательство перемена моего тона.
Да… Что это я? Действительно. Только что восхищался беззаботной прямотой девушки, пока это касалось того, что мне нравилось, но стоило ей чуть отклониться от приятной темы, как я начинаю раздражаться. Глупо это. Ведь она наивна по натуре своей. Удивительно, как это у неё получается сохранить в себе эту детскую чистоту мыслей.
Когда я был в том же возрасте, что и она сейчас, тогдашние сверстницы казались мне более умудрёнными в жизни, за каждым их словом я читал бы намёк, а у этой – нет.
Даже странно… А почему нет?
Может я просто тупой, и чего-то, где-то не догоняю?
- Послушай, а у тебя есть парень? – спросил я, как бы пропустив мимо ушей её извинения.
- Да, есть, но мы с ним даже ещё не целовались, хотя он давно этого хочет. – Она улыбнулась и, смущаясь, отвела глаза в сторону. Уши её покраснели, но, видимо, ей было приятно говорить об этом.
Боже мой! Мне даже стало несколько неловко, что я на секунду допустил до себя мысли недостойные её. Она чиста. Таких, как она сейчас уж и нет, наверное. Прямо ходячий анахронизм, какой-то.
- А лет ему сколько?
- Он старше меня на целых 3 года, - с гордостью ответила она.
- Ну да ладно… Заболтались мы с тобой. Тебя разве дома не ждут?
- Нет, не ждут. Брат ушёл на дискотеку. А когда он уходит на дискотеку, то приходит так поздно, что уже рано, т. е. утром. Родители уехали к кому-то на свадьбу. Их несколько дней не будет.
Ёлки-палки. Много я, наверное, дал за то, чтобы быть её ровесником, а ей не быть моей соседкой. Я бы не оставил ей и шанса уйти отсюда как минимум не зацелованной. Но слишком много всяких «НО».
- Я понял. Ты никуда не торопишься, но, извини, я очень устал… - Я выдерживал паузу.
- Ну, я тогда побежала? Можно я к вам как-нибудь ещё забегу?
- Зачем?
- Так просто. Поболтать или помочь по хозяйству. Вы ведь один почти всегда. И среди женщин у вас друзей нет. Я же вижу, что разные к вам женщины всё время приходят, а не одни и те же. Значит не друзья. Значит, по работе, наверное?
Меня чуть смех не разобрал, но я сдержался. Она не уставала меня удивлять.
- Да-да, конечно по работе. – В этот момент, я не сдержался – прыснул со смеху, как не пытался сдержаться, но остановиться не мог, даже слёзы потекли.
Она недоумевала, что же сказала, так меня развеселившее.
- Ступай. Ступай домой. Я думаю, что тимуровская помощь мне не нужна. А на счёт «поболтать»… Как-нибудь поболтаем…
Она ушла. Я посмеялся ещё немного на её теорию относительно моих нечастых посетительниц, и пошёл готовить ужин.
Я закинул курицу-гриль в микроволновку, откупорил бутылку пива и жадно выпил больше половины. А-а-а-а-а-х, хорошо. Прошёл в комнату, включил музыкальный центр. Люблю классику.
На этот раз я слушал Вивальди «Времена года».
Курица готова. Она парит ароматами, с неё текут аппетитные соки.
Мгновенно, дремавший до этого момента во мне голод, начинает терзать меня изнутри с яростью тигра.
Я отламываю от тёплой буханки огромный кусок, чуть не в половину, разрываю курицу руками, всё это с огромным удовольствием загружаю в себя, тщательно пережевав, заглатываю, и, громко рыгнув (извините), начинаю всё с начала.
Покончив с насыщением, приступаю непосредственно к еде.
Есть я люблю перед экраном.
Красиво сервировав столик на колёсиках меленькими тарелочками с фаршированными оливками, бутербродиками с красной икрой, маслом и сыром, ломтиками лосося и порезанными дольками фруктами, я прикатываю его в комнату.
Включаю компьютер, вставляю диск. Ноги забрасываю на стол.
Вообще я люблю оттягиваться так, как хочу.
Я не люблю мыть посуду за собой, поэтому имею её большое количество. Когда она вся грязная, могу заставить себя привести её в вид, пригодный для дальнейшего использования. Раздеваясь пред сном, я не люблю складывать или развешивать одежду, я бросаю её на пол, там, где снял. Это конечно в том случае, если я ночую один, а не с теми, которые приходят «по работе».
Ну что за маразм заниматься делами перед сном?
Соблюдая правила поведения на работе и в быту, контактируя с другими людьми, я желаю позволить себе дома делать то, что хочу и как хочу, не выслушивая при этом замечаний и причитаний. Наверное, именно поэтому мне не удавалось достаточно комфортно уживаться с родителями. Они устанавливали правила игры, а я, следуя сыновнему долгу, должен был в эти игры играть. Вопрос не в том, что я не люблю порядок, наоборот… Но вот наводить его – терпеть не могу.
С тех пор я живу один как хочу…
© Михаил Шилов (malleus maximus)