Все-таки отношения между властью и искусством в нашей стране всегда складывались непросто.
Нет-нет, не пугайтесь, я не буду вспоминать всю историю этих взаимоотношений начиная от композиторских и хормейстерских талантов Ивана Грозного, сочинявшего стихиры и управлявшего певческой капеллой.
Просто в ХХ веке у нас изменилась, грубо говоря, стратегия взаимоотношений власти и искусства.
Много веков все было понятно: искусства вечны, а власть им покровительствует.
Все изменил человек по имени Владимир Ильич Ульянов (Ленин). Он и сам музам был не чужд, в графе «профессия» неизменно писал «литератор» (в отличие от Николая II, во время переписи населения презентовавшегося как «хозяин земли русской»). Имел полное право, кстати: сочинением текстов Ленин кормился 28 лет.
Так вот, о новой, как сейчас любят говорить, парадигме взаимоотношений власти с искусством. Сейчас вот наверняка работу «Партийная организация и партийная литература» в школах не проходят. А зря, в этой статье, написанной за 12 лет до революции, была рассказана вся советская система взаимоотношений пера и скипетра.
Суть ее, впрочем, довольно проста: муз мобилизовать, перо приравнять к штыку, а деятелей искусства обязать служить правильным целям.
Доводил эту систему до ума, конечно же, уже Сталин, и на этой фигуре нам придется задержаться.
Иосиф Виссарионович, как известно, с искусством соприкасался не по касательной, как Владимир Ильич, а напрямую ― по крайней мере, в юности. Сейчас почему-то утвердилось представление о Сталине как о бездарном поэте-неудачнике, что, если честно, полная чушь.
Уже первое стихотворение 16-летнего Сосо Джугашвили «Утро» опубликовал не кто иной, как Илья Чавчавадзе, и, судя по всему, остался доволен: только во второй половине 1895 года в издаваемой им газете «Иверия» вышли еще четыре стихотворения перспективного автора. Еще до революции стихи Сталина выходили в сборнике «Грузинская хрестоматия, или Сборник лучших образцов грузинской словесности» и даже попали в букварь для грузинских школьников.
Так что начинал Иосиф Джугашвили очень хорошо, и можно только гадать, что было бы, не предпочти он поэтической карьере путь профессионального революционера.
Но в том-то и дело, что систему выстраивал уже не Джугашвили, а Сталин ― не поэт, а государственный деятель, с музами твердо завязавший: не случайно в советское время стихотворения Сталина не издавались никогда, а подхалимская попытка издать к 70-летию вождя сборник в лучших переводах (в том числе Арсения Тарковского и Бориса Пастернака) была жестко пресечена.
Система взаимоотношений была простой, соблазнительной и жесткой.
Таланты ставят свое искусство на службу народу и получают за это невиданные бонусы: все советское время люди творческих профессий, особенно успешные, были, пожалуй, самой богатой и привилегированной социальной группой населения в стране. Разве что ядерным физикам уступали.
Но и контроль был самый жесткий.
Причем все сам, сам, практически без референтов. Книги ― с карандашом, при малейших сомнениях ― консультации экспертов (вспомните, например, знаменитый звонок Пастернаку относительно статуса Мандельштама). Фильмы ― все до одного самолично, чуть что ― Эйзенштейна с Черкасовым на ковер; с театром ― то же самое, чуть не каждую неделю в личную ложу, одни только «Дни Турбиных» Булгакова Сталин смотрел 17 раз.
Получалось, правда, не сказать чтобы очень уж хорошо ― то же «малокартинье» вспомните, но хоть как-то получалось.
Но, к сожалению, этот метод управления искусством не тиражировался ― ибо создавался под одного конкретного человека. Когда не обладающий даже зачатками вкуса и знаний Хрущев попытался примерить тогу предводителя муз на себя, получилось конфуз и неудобно.
И сразу вспоминается знаменитая фраза: «Я опять повторяю, я вас считаю пида**сами. Казалось бы, пида**сы — это добровольное дело, договоренность двух типов, а государство за это дает 10 лет, а раньше — каторга. И это во всем мире так, хотя и процветает на Западе этот вид «искусства». Так вот это — разновидность его».
В общем, "художников материл, с поэтами ругался, авторитет уронил, народ смеялся".
Наверное, поэтому все последующие вожди глубоко в искусство лезть опасались.
Ситуация напоминала вооруженный нейтралитет. Власть в процесс творчества уже практически не лезла, обозначив свое присутствие только на крайних пунктах ― госзаказа и госприемки, творцы исправно получали свои пироги да пышки. Бездари дежурно выполняли заказы с неизменно ужасающим результатом, таланты делали что хотели, пытаясь протащить свои вольнодумности мимо недреманного ока властей и периодически получая по рукам.
Случалось, правда, всякое - иногда и таланты не брезговали госзаказом - чисто заказными, например, были такие фильмы как "Афоня" Георгия Данелии (снят в рамках кампании по борьбе с алкоголизмом) или "Спортлото-82" Леонида Гайдая (должен был поднять снижающуюся популярность государственных лотерей)
Потом пришли новые времена, система рухнула, и настала долгожданная свобода. Пироги быстренько убрали со стола, а в виде компенсации власть окончательно перестала обращать на производителей культурных ценностей хоть какое-то внимание.
Результат не понравился никому.
Творцы уже только что на голове не прыгают в попытках «показаться» власть имущим, власти тоже вроде как доросли до понимания необходимости идеологической обработки электората в нужном духе. Проблема в том, что единственная известная и тем и другим система реставрации упорно не поддается. Не работает в изменившихся условиях окружающей среды.
Вместо четкой линейной триады «заказчик ― исполнитель ― результат» неизменно получается прославленный Жванецким «замкнутый круг без выхода продукции наружу».
Одни деньги дают, другие получают, потом деньги немного циркулируют туда-сюда в целях взаимного удовлетворения, и ни к чему, кроме этой самой циркуляции, ни одна из сторон никакого интереса почему-то не испытывает.
Поэтому результат, если он и случается, глубоко безразличен и высоким договаривающимся сторонам, и потенциальным потребителям ― кому интересен этот формальный довесок, он в этой схеме изначально вынесен за скобки. И любые попытки реформ в итоге выливаются лишь в перенаправление циркулирующих потоков.
Поэтому как-то не ладится у нынешних властей с искусством ― никак рулить не получается. А если и пытаются вступить в диалог, то почему-то все время повторяется сюжет «Хрущев и п...расы».
Как в памятной истории про визит к художнику Глазунову, хороший глазомер Путина и короткий меч князя Олега. Нет, вождь, конечно, может не знать, что на средневековых миниатюрах, в стилистике которых и выдержана картина «Олег и Игорь», мечи только так и изображались...
Но демонстрировать это он точно не должен.
___________
И традиционная реплика. Если вы меня лайкаете, подписываетесь на мой канал, а также рекомендуете меня своим друзьям - это меня очень радует.