Ночь постепенно входила в свои права, накрывая дом и территорию при нем своим покрывалом. С улицы доносился свежий, лесной аромат и легкий треск сверчков. Устав слоняться без дела по дому, он направился в комнату своей пташки, подспудно предвкушая как уляжется в изножье кровати, дабы вновь охранять ее сон. Это входило в прочно укоренившуюся привычку, но он не был против такого обстоятельства. Была бы его воля, он ходил бы за ней, все сутки на пролет. Но он уважал ее. А следовательно, и ее личное пространство, ровно так же, как и ее жизнь. Не этот маленький нюанс, он бы уже давно узнал о ней, все что ему было нужно, а так… Она была приятной загадкой, хитрой головоломкой, которую он не разгадал даже на половину. Он фыркнул в ответ на свои мысли и скользнул в комнату, замерев у входа. Его птица, действительно была диковинкой. Он –то думал, она давно приготовилась ко сну, а на деле, она сидит на полу, скрестив ноги – по турецки и что –то сосредоточенно делает с куском белого листа. Чудеса, да и только. Он неслышно прошел к ней, остановившись за ее спиной, наклонившись. Она не замечала его, прикусив от усердия губу, а ее тонкие, изящные руки, собирали и складывали простой лист. Он склонил свое лицо так близко, что почувствовал, как вьющаяся прядь ее волос, коснулась его щеки, от чего по телу прошла легкая дрожь. Он чуть скосил глаза. Слишком близко, и почему –то хотелось провести когтем по фарфоровой скуле, достигнув острого подбородка. Он резко выпрямился, нервно сглотнув и этот жест, заставил ее резко повернуться. Ее губы изогнулись в улыбке, а в глазах появилось что –то, что он никак не мог прочитать.
- А я уж собиралась идти на твои поиски. – в ее голосе сквозило плохо сдерживаемая радость.
Он развел руками и, скользнув к кровати, уселся на пол, напротив нее, сложив руки на коленях.
- Что ты делаешь? – он кивнул на ее руки.
- Оригами. – она опустила глаза, сделав еще несколько движений и протянула ему свое рукоделие. Он слегка нагнулся, рассматривая лежащую в ее ладонях бумажную бабочку.
- Я раньше очень увлекалась этим занятием. – проговорила она, застенчиво поведя плечами. – Помогало справиться со стрессом и беспокойством.
Он протянул руку, проведя когтем по линии крыльев:
- Красиво.
Неожиданно, тени оплетающие территорию дома, натянулись, издав слышный только ему звон. Он резко выпрямился, пробегая глазами по комнате, прислушиваясь. Звон повторился. Не животное, которое случайно забрело на эту проклятую землю, не птица. Он быстро поднялся на ноги, подходя к окну, слегка прищурившись.
- Что с тобой? – послышался ее голос и он резко махнул рукой, заставляя ее замолчать.
Грейс поднялась на ноги, чувствуя, как по коже поползли мурашки. Ее Чудовище было обеспокоено, и это вселяло определенное опасение. Она скользнула взглядом по его напряженной фигуре, по рукам, которые сжались в кулаки. Неопределенный страх, скользнул в душу, стараясь укорениться внутри. Она обняла плечи руками, не сводя с него взгляда, ожидая, когда он сможет ответить ей. Он продолжал оглядывать местность, но больше для вида, полностью сосредоточившись на внутренних ощущениях. Звон повторился в третий раз. Крылья его носа затрепетали. Горьковатая полынь и орхидея. Пришельцы, которые боялись того, что живет в этом доме и их алчность. Их было трое. Он чувствовал их, как хорошая гончая. Он резко повернулся к ней и его глаза блестели.
- Ты ожидаешь гостей?
Грейс отрицательно покачала головой, нахмурившись.
- Не выходи из комнаты, пока я не вернусь. – он скользнул мимо нее.
- Подожди. Стой. Что случилось? – она почувствовала, как в горле моментально пересохло.
На мгновение повернувшись, он бросил:
- Гости, с не самыми радушными намерениями. Я рассчитываю на твое благоразумие.
Он вышел, оставив ее одну и дверь закрылась от его движения. Грейс медленно забралась на кровать, обняв колени руками. Сердце готово было выскочить из груди, а ладони похолодели. Гости. Их несколько. Ее зверь далеко, он не знает где она и он всегда действовал в одиночку. Кто оказался на пороге ее дома в глухую ночь, когда до города рукой подать? Она судорожно выдохнула воздух, опустив голову на колени и крепко зажмурившись. Ее Чудовище защитит ее. Обязательно защитит.
В тенях, он в мгновение ока преодолел расстояние от третьего до первого этажа, остановившись на нижней ступеньке лестницы. Его ладонь, ласкающим движением коснулась перил и дом заворчал, недовольный чужим присутствием. Свет не горел, но ему не мешало это. Он выпрямился, не сводя глаз с входной двери. Эхо неразборчивых голосов у самого порога, и ручка дернулась всего раз. Его губы изогнулись в улыбке. Пусть войдут через дверь, раз решили по храбрится. За дверью послышалась возня, и что –то железное коснулось нижнего замка. Он медленно гладил перила, успокаивая дом. Еще чуть-чуть. Замок щелкнул и дверь распахнулась. В пролете стояли три фигуры. Он поднялся на одну ступеньку выше, чтобы лучше разглядеть их. Определенно мужчины. И определенно безмерно глупые, раз посмели явиться сюда. Первый. Пришел за богатством, а боится так, что дрожат колени и этот страх распространяется, заглушая другие ароматы. Вон, каким нервным движением поправляет упавшие на глаза светлые волосы. Второй. Он его видел дважды. Тот, кто сидел рядом с его птицей и улыбался ей. Тот, кто возил ее в город. Этот тоже боится и тоже жаждет монет, но не так сильно, как первый. В нем даже есть крохи благородства, но жадность пересиливает. И третий. Боится, однозначно, но не показывает этого. Самый сильный из них троих. И единственный, на чьих руках кровь. Алчность хлещет через край, но в нем есть и нечто иное. Что – то… что –то… Все они, втроем, однозначно представляли угрозу. Не дому, нет. Птице. Он следил за тем, как они, не заперев за собой дверь, шагнули в центр гостиной.
- И где могут лежать деньги? Дом большой. – третий, нахмурил густые брови. – Нам нужно разделиться.
- Может не надо? У меня мороз по коже от этого места. Стив, давай не будем искушать судьбу, а?
- Заткнись, Маркус. Что скажешь Джек?
- Сделаем все быстро и уйдем отсюда.
- А где же наша цыпа? – Стив огляделся.
Оба пожали плечами.
- Так. – продолжил Стив. – Джек – первый этаж. Маркус – ты на второй. А я схожу на третий.
Цыпа… Он стиснул когтями перила, чувствуя как внутри загорается огонь. Что – то иное, что касалось его птицы. Что – то, что он не мог понять, но бесчестное по отношению к ней. Что – то животное, не человеческое. Он и так проявил милосердие, пока наблюдал за ними. Они могли уйти, а теперь не уйдут вовсе. Из его груди вырвалось рычание и двери с грохотом захлопнулись, заставив всех троих вздрогнув, бешено за озираться. Он закончит быстро, чтобы его птица не успела испугаться. Лампочки вспыхнули, замигав, телевизоры наполнили тишину дома шипением. Первый. Сначала он. Маркус. Он выхватил его взглядом, упиваясь страхом в его расширенных глазах.
- Что происходит? – голос Стива взлетел на октаву выше.
- Дом! Проклятый дом! – завопил Маркус, кинувшись к входной двери, пытаясь ее открыть. Стив бросился к нему, но дверь не поддавалась. По дому прошла дрожь и Чудовище, живущее в нем, ласково провело по перилам пальцами, чувствуя радость здания. Поднявшийся ветер, сорвал со стола бумагу и мелкие предметы, закружил их в воздухе.
- Где Джек? – сквозь бьющий в лицо ветер, прокричал Стив, оглядываясь, но их спутника, будто бы след простыл. – К черту! – бросил он, кинувшись вверх по лестнице, оставив Маркуса воевать с дверью. Чудовище склонило голову, наблюдая за потугами первого незваного гостя, получая извращенное удовольствие от происходящего. Страх наполнял всю его сущность и он видел, как сходит с ума, бьющийся, как бабочка о стекло, в дверь человек. Тени заклубились, окутывая собой весь первый этаж, осязаемой густой массой. Остановившись, Маркус истошно завопил, кинувшись на кухню, в сторону окна. Но сколько бы он не бил кулаками, стекло оставалось на месте, не покрывшись ни единой трещиной. Чудовище же, скользило все ближе, нарочито медленно и тени змеились за его спиной, то поднимаясь, то снова опадая. Маркус казалось, почувствовал его близкое присутствие. Он забился в угол, сжавшись, закрыв голову руками.
- Пожалуйста. Пожалуйста, я не хотел ничего плохого. Я просто пришел. Отпустите. Отпустите меня, прошу вас. – его голос был сбивчив, полон рыданий, но на то он и Чудовище, чтобы не чувствовать жалости. Они для него что? Всего лишь пустой звук. Их никто не звал, никто не заставлял. Незваными пришли и больше не уйдут. Когтистая рука взметнулась в воздухе и, задрожав, ножи взмыли вверх, направив острие, на съежившегося в углу человека. Громкий, истошный крик пронесся по дому, резко оборвавшись и сталь, блеснув в свете мигающей лампочки, сорвалась вперед, вонзившись в податливую плоть. Любопытный мотылек, по глупости попавший на острие булавок. Капли крови окропили рабочий стол на котором сегодня нарезала овощи его птица. Последний хрип, вырвался из полуоткрытых губ человека и он безвольно обвис, пригвожденный к стене сталью ножей. Кукольные нити оборваны. Следующий акт. Чудовище резко развернулось, направившись в сторону лестницы, не смотря на то, как мертвое тело, медленно, как в зыбучих песках, погружается в пол. Через несколько минут, напоминаем о смерти, остались лишь капли крови на обивке кухни, да лежащие на полу, такие же окровавленные ножи.
Грейс вжалась в изголовье кровати, стискивая побелевшими пальцами, тонкий плед, будто бы он мог спасти ее. Казалось комнату сковал лед, а взбунтовавшаяся лампочка готова была взорваться от перенапряжения. Но самое страшное не было в этой комнате. Она отчетливо слышала завывание ветра внутри дома, слышала как с грохотом валятся на пол , предметы интерьера. Ей казалось, что внутри здания образовалась адская воронка, готовая забрать в свои недра, всех кто сейчас находился внутри. Грейс до крови прикусила губу, крепко зажмурившись, приложив ладони к ушам, только чтобы не слышать отчаянных мужских криков, полных ужаса. Ее Чудовище… Не в силах больше выдерживать эти жестокие звуки, наплевав на его наказ, не выходить, собрав внутри остатки самообладания, храбрости и человечности, она вскочила на ноги. Ее Чудовище не тронет ее. Никогда не причинит вреда. Кто бы ни были эти люди, они не заслуживают всего того, что с ними сейчас происходит. Одним рывком она оказалась у выхода и резко схватилась за ручку. Сильный удар в центр двери, заставил ее отскочить обратно на середину комнаты, вцепившись руками в изножье кровати. Сердце было готово выскочить из груди, чувство паники нарастало, мысли путались. Крик, раздавшийся в близости от ее комнаты, заставил ее тело задрожать, а воздух на мгновение перестал поступать в легкие. Она осела на пол, с силой сжав голову руками. Все это не могло происходить с ней. Все это походило на ночной кошмар и она все никак не могла очнуться. Еще один глухой крик полный боли, уже ниже. Люстра раскачивалась, лампочки продолжали мигать, то погружая комнату в полный мрак, то снова освещая. Нужно остановить это, любыми путями. Она встала на дрожащих ногах, с шумом выдохнув воздух из легких и снова направилась к двери.
Следующий незнакомец. Знакомца он оставит напоследок. Стив. Так звучало его имя. Губы Чудовища дергались то, обнажая клыки, то снова скрывая. Он скользил по лестнице, прислушиваясь к чужому, живому, сбившемуся дыханию. Аромат полыни заполонил все вокруг, поглощая и звуки и иные запахи. Он шел медленно, давая своему противнику, призрачную надежду на спасение. Он не позволит ему выйти ни в одну дверь, ведущую на волю. Непрошеный колокольчик, прозвеневший внутри головы, заставил его на мгновение остановится. Птица. Он резко кинулся вперед, преодолевая полтора пролета, продираясь сквозь сгустившиеся тени. Вот он. Напротив комнаты его красавицы. Внутри всколыхнулась темным потоком ненависть. Он видел его руку, которая почти коснулась дверной ручки. Пол сантиметра. Он рванул вперед, как сорвавшийся с цепи зверь. Когти мертвой хваткой, вцепились в мужское плечо, вонзившись в податливую плоть, резко дернув на себя. Издав душераздирающий, полный боли вопль, Стив, пролетел сквозь него, покатившись по лестнице. Чудовище брезгливо оттерло омытые в крови когти о свое черное одеяние. Второй раунд и еще одна призрачная надежда визитера. Стив лежал в пролете, силясь подняться на ноги, прижав руку к разодранному плечу. Чудовище медленно спускалось вниз, не скрываясь, не прячась, видя в расширенных от мистического ужаса зрачках человека, свое неприглядное отражение. Стив отполз к самой лестнице, не сводя с него взгляда. Резкий рывок, позабытая от страха за свою шкуру, боль в пронзенном плече и он уже летел по лестнице, как ему казалось к спасительным дверям, ведущим в сад, которые были гостеприимно открыты. Чудовище, не скрываясь, следовало за ним, медленно, широко оскалившись. Одно движение руки и дверь снова захлопнулась, отрезая путь к спасению. Стив с силой ударился о дерево и резко развернулся, тяжело дыша, водя глазами, стараясь поймать в фокус приближающегося к нему монстра. Мужчина заметался, пытаясь нащупать что – то у себя под курткой. Одно движение и вот, в дрожащих, окровавленных руках, появился маленький, посеребренный крест, который он выставил перед собой, как щит. По дому прошелся глухой, громкий смех, заставивший волосы на голове Стива подняться дыбом. Одно мгновение и Чудовище, оказалось прямо перед ним. По птичье склонив голову, он смотрел на крестик и его губы снова раскрылись, обнажая кровожадный оскал.
- Отпусти меня. Отпусти, и я никогда сюда не вернусь… - голос Стива был ломок, ни следа от былой самоуверенности.
- Не вернешься. – согласно кивнуло Чудовище.
Его рука взметнулась и подхваченный неведомой силой человек, рухнул на ступени лестнице. Чудовище подошло ближе, с удовлетворением оглядывая изломанное под немыслимыми углами тело, которое испустило последний вздох. Ступени расступились, погребая под собой уже мертвого Стива и снова захлопнулись, как гигантский капкан, не оставив даже напоминания о нем. Пробежав по перилам когтями и получив благодарность дома, Чудовище развернулось, направившись в подвал. Третий, и последний. Он не услышал раздавшиеся на самом верху лестнице легкие, испуганные, женские шаги. Третий нашелся быстро. В самом дальнем углу подвала, сжимая дрожащими, влажными руками лопату, будто она могла его спасти. Чудовище усмехнулось глупости живых. Идти туда, где тебя может настигнуть смерть, так бездумно растрачивать драгоценные минуты, не задумываясь о последствиях, чтобы потом так отчаянно бороться за собственную прогнившую душу и шкуру. Он никогда не поймет живых, однозначно. Он все сделает быстро и собственноручно. Именно это, жалкое существо, навело остальных на мысль прийти сюда. Именно ему, пришла в голову мысль, навредить его птице. Более того, Чудовище чувствовало, от этого человека что – то, что уже ощущал. Ну конечно. Он на секунду прикрыл глаза. Цыганка, которой он распорол глотку. Он резко распахнул глаза. Верх глупости и беспечности. Он приблизился к нему почти в плотную, склонив голову. Мужчина сидел, сжавшись в углу, продолжая цепко держаться за лопату и механически раскачивался, что –то бормоча под нос. Молитвы. Он усмехнулся. Пора заканчивать. Птица может начать беспокоится или боятся. А ему этого не хотелось. Совсем не хотелось. Он поморщился, поднимая руку. Одно движение острых, как бритва когтей и все будет окончено.
- Остановись!
Запястье полоснуло жаром и он резко развернулся, так и не опустив руку. Перед лицом оказались, расширенные от страха глаза его красавицы. Он стиснул зубы, раздумывая о ее халатном отношении к его просьбе, в которой не заключалось ничего, кроме веления сидеть в своей комнате, до того момента пока он не вернется. Он уже было открыл рот, чтобы жестко осадить ее, напугать, прогнать. Запястье продолжало гореть и он чуть скосил глаза, чувствуя как внутри расползается ледовый ком. Тонкие бледные, дрожащие пальцы его птицы, мертвой хваткой вцепились в его запястье.
- Не нужно… - ее голос дрогнул и она перевела взгляд на его руку, застывшую в воздухе, которую она крепко держала. Изящные пальцы, медленно скользнули к его ладони, с силой обхватив двумя руками.
- Отпусти его. Прошу тебя… – ее голос на мгновение приобрел твердость, а затем плавно сошел на нет.
Он поджал губы, переводя взгляд с бледного лица его красавицы, смотрящей на него с неприкрытой мольбой, на сжавшегося в углу виновника событий сегодняшнего вечера, который продолжал бормотать себе под нос одну молитву за другой. Ее треклятое милосердие. Он с шумом выдохнул воздух, сцепив зубы и повел рукой, заставляя тени, схватить жалкое существо у его ног и поволочь прочь из подвала. Хватка на его ладони стала сильнее и он, не оборачиваясь к своей птице, сухо проговорил:
- Они выдворят его за дверь. Не более того.
Человеческий крик, поднялся выше на несколько октав, постепенно затихая и следом послышался громкий хлопок входной двери. Лампочки погасли, вместе с телевизорами, предметы с глухим стуком опали на пол и в наступившей тишине, отчетливо прозвучал щелчок дверного замка.