Столкнувшись с повышенной активностью германской разведки в 1920-е годы, поляки смогли сделать должные выводы и перестроили работу своих контрразведывательных подразделений, сумев добиться большей эффективности. Следствием чего стало разоблачение целого ряда иностранных агентов, действовавших в стране.
Одним из крупных успехов дефензивы стал арест майора резерва Максимилиана Краузе. Бывший военнослужащий на «гражданке» переквалифицировался в торгового представителя нескольких немецких фирм. Однако работа коммивояжера служила лишь прикрытием для резидента кёнигсбергского филиала Абвера. В задачи Краузе входило, помимо всего прочего, добывание секретной документации о направлениях развития военно-воздушных сил Польши. Ему удалось привлечь к сотрудничеству уже нескольких военнослужащих и госчиновников, когда агент Степанков сообщил ему о сержанте Станиславе Пехоцком (однофамильце поручика, о котором «Хроники Пруссии» уже рассказывали), занимавшем должность в штабе 8-го округа и имевшем доступ к интересующим Краузе сведениям.
С Пехоцким установили контакт и спустя некоторое время предложили за крупное вознаграждение достать определенные документы. Сержант согласился. Связным между резидентом и завербованным новичком стал еще один человек Краузе – некий Эхеман. Но как выяснилось, к сожалению для Абвера, уже позже, этот человек был двойным агентом. Дождавшись личной встречи Краузе и Пехоцкого, он сообщил о ней польским контрразведчикам, которые арестовали обоих.
О качестве работы абверовца свидетельствует тот факт, что созданная им агентурная сеть продолжала действовать, даже лишившись своего руководителя. Окончательно разгромить ее полякам удалось лишь в начале 1928 года. В этой связи особый интерес представляет полицейский Ян Скаврон. Чтобы дать ему возможность часто посещать Кёнигсберг, Абвер позволил «завербовать» одного из служащих Рейхсвера. Конечно, все передаваемые материалы являлись дезинформацией. А вот Скаврон притаскивал своим немецким работодателям действительно ценные сведения. И то, что по суду он получил всего два года тюрьмы, можно считать настоящим чудом, с такого рода предателями расправлялись весьма сурово – но об этом позже.
В 1930 году польские суды рассмотрели 162 уголовных дела о шпионаже в пользу иностранных государств. Фигурантами оказались 417 агентов зарубежных разведок, из которых 50 сотрудничали с Германией. В течение следующего года в суды поступило 139 уголовных дел такого же рода, приговоры вынесли 279 шпионам, включая 56 агентов Абвера.
Нужно заметить, порой немцы настолько предубежденно относились к своим польским информаторам, что это приводило к особенно досадным промахам. Показателен случай с Витольдом Тулоджецким, вольнонаемным сотрудником отдельного информационного реферата штаба 7-го военного округа в Познани. Поручик резерва сам предложил свои услуги, в доказательство искренности своих намерений вручив представителю Данцигского пункта Абвера Оскару Райле несколько секретных документов. Немцы решили прощупать «инициативника» и выяснили, что Тулоджецкий является помощником референта контрразведки штаба округа Тадеуша Клоцка. Полтора десятка переданных бумаг оказались действительно интересными. Но именно этот факт вызвал у Райле стойкое подозрение в том, что ему пытаются слить «дезу». И он предпочел прервать контакт с агентом.
-В дальнейшем по не вполне ясным обстоятельствам Тулоджецский сознался в предательстве и после следствия предстал пред военным судом в Торуни, - рассказывает калининградский историк спецслужб Олег Черенин. – Процесс подробно и широко освещался в польской прессе. Внимательно изучив газетные материалы, немцы были вынуждены признать, что с ними Тулоджецкий был вполне искренен. Материалы, которые считались дезинформацией, были вновь пересмотрены и приняты к изучению и реализации. Ну а Тулоджецкого суд приговорил к высшей мере наказания. Изменника казнили 10 ноября 1931 года.
К стенке поставили и Эрвина Плита, с 1929 года проходившего службу в польской пограничной страже и примерно с того же времени являвшегося агентом Абвера. Плитт не только много чего интересного поведал о работе своего ведомства, но и передал множество документов о частях 8-го военного округа, а также сам активно вербовал новых агентов. Венцом его карьеры стали сведения о состоянии фортификационных сооружений крепости Торн и мобилизационный план 16-й пехотной дивизии. Вынесенный шпиону в октябре 1932 года смертный приговор тогдашний президент Польши Игнатий Мощинский по каким-то причинам заменил на 10-летнее тюремное заключение. Однако президентский указ проигнорировали – казнь состоялась в том же месяце.
Абверштелле «Кёнигсберг» неустанно наводнял Польшу все новыми и новыми агентами. В 1932-33 годах полякам удалось обезвредить 18 человек, завербованных только при участии сотрудников Полицайпрезидиума в Данциге! Важную информацию, например, о работе коротковолновых радиостанций, структуре и вооружениях береговой обороны немцам поставляли трудившийся в народной школе Гдыни Ян Лучковский и танцовщица одного из данцигских кабаре Янина Поверская. Последняя так успешно задирала ноги перед завсегдатаями заведения – польскими офицерами, что схлопотала целых 15 лет за решеткой. Лучковского повесили.
Отдельного рассказа, думается, заслуживает судьба германского агента, действовавшего под псевдонимом «Кокино». Этого сотрудника польской полиции Абверу удалось завербовать в конце 1920-х методом самого откровенного шантажа. Уже известному нам Оскару Райле информаторы сообщили о польском полицейском, который по делам службы частенько наведывается в Данциг. Выяснилось, что имеется и другая причина столь частых визитов: правоохранитель связался с контрабандистами и наркоторговцами, с которых имел неплохой гешефт. Райле поспешил организовать личную встречу.
- В общем так, - поставил он собеседника перед фактом. – Или вы работаете на нас, или уже завтра ждите ареста. Что, не слышу? Ага, вы согласны сотрудничать! Что ж, das ist die richtige Wahl…
«Кокино» и впрямь оказался чрезвычайно ценным агентом. Мало того, что он передал массу интереснейшей информации. В особую заслугу ему Абвер ставил то, что гигантские усилия полькой контрразведки по нейтрализации германских шпионов шли насмарку. Дефензива этот факт также оценила по достоинству: когда, наконец, «крота» удалось вычислить, церемониться с ним не стали. С «Кокино» жестоко расправились без суда и следствия.