Как выяснилось, в глазах работодателя преподаватель ≠ учитель, ибо, если преподаватель вдруг решит перевестись в школу, никто его туда просто так не пустит – сначала изволь пройти курсы в институте развития образования. То есть, по логике образовательной системы, в университете со студентами любой дурак сможет, а ты вот в школе с детьми попробуй…
А по факту, работай ты хоть в колледже, хоть в университете, хоть в частном языковом центре, все равно будешь УЧИЛКОЙ, потому что училка – это даже не профессия, а состояние души.
Вспоминается случай с тех далеких времен, когда Офигения Латиновна была еще очень даже Русовной. День учителя. Наша зауч, собираясь домой, тщательно заворачивает подаренный студентами букет в газетку, а затем маскирует его в пакете среди других вещей:
– А то прохожие сразу поймут: училка идет.
Правда, поговаривают, со временем люди понимают, кто перед ними, даже если училка и без цветов. Например, по характерному гнусоватенько-занудливому голосу, коим сопровождается любой «объясняй». Видимо, это такая профессиональная травма, которая формируется из-за каждодневных шествий между рядами и автоматического бухтения: «Пиши-кому-сказала-сейчас-проверю-что-там-у-тебя-в-тетрадке-два поставлю!»
«Училковский» образ вообще вещь страшная. Во-первых, с точки зрения наших студентусов, тебя в принципе НЕ ДОЛЖНО НИГДЕ БЫТЬ, кроме как в аудитории. Видимо, преподаватели, аки монстры в стареньких игрушках, генерируются только там, в строго отведенном для того месте. Любое случайное появление препода вне аудитории воспринимается как глюк и приводит к зависанию всей системы. Заходишь в буфет – на тебя смотрят с подозрением: Как, вы, Офигения Латиновна, ТОЖЕ ЕДИТЕ ТАКУЮ ЖЕ ЕДУ?! Идешь по улице: Вы что, ГУЛЯЕТЕ ТАМ ЖЕ, ГДЕ И МЫ?! А уж если грешным делом заглянуть во вреднючую сеть питания или развлекательное заведение… Тут целый спектр эмоций от пораженного оглядывания через плечо до осуждающего прищуривания и срочного прятания глазок. Стыдно, товарищи! Нечего смущать студентуса своим появлением!
Во-вторых, препод НЕ ДОЛЖЕН ИНТЕРЕСОВАТЬСЯ НИЧЕМ, кроме проверки домашек и контрольных.
Заходит как-то в преподавательскую девочка за ключом, а Офигения Латиновна возьми, да и заметь на ее футболочке персонажа из комикса. Нелегкая дернула спросить, кто это, ибо именно эту линейку не читала. Кажется, девочка искренне испугалась: «Ой, а вы что, КОМИКСЫ ЧИТАЕТЕ?!»
В другой раз чей-то студент-иностранец заходит уточнить, какие у него еще остались отработки. У парня звонит мобильник, а на мелодии звонка стоит звук тревоги из игрушки.
– О, «Металлическая шестеренка!» – выдает без задней мысли Офигения Латиновна, не отрываясь от заполнения журнала.
Студент делает круглые глаза.
– Вы что, ЗНАЕТЕ ЭТУ ИГРУ?!
Коллега, оставшаяся в альма-матер, рассказывала, как у ее группы случился шок, когда они узнали, что преподаватель-то, оказывается, СЛУШАЕТ РОК!
У сотрудницы: студентка, с которой она писала курсовик, недели две не верила, что «Латинский язык в сфере тату» – это настоящая тема.
Я же лично наблюдала, как впал в ступор целый класс оттого, что выяснилось: учительница английского языка ЧИТАЕТ ЛитРПГ! Что, спрашиваю, она не человек и не может такого читать? А вот не может, отвечают детишки, поскольку она – УЧИТЕЛЬ!
И третье, все преподы приходят работать УЖЕ СТАРЫМИ. Да что там старыми – древнее динозавров.
Как-то раз Офигения Латиновна помянула (уже не помню, в каком контексте) Солженицына. Студент на задней парте удивляется:
– А что, когда вы учились, его УЖЕ НЕ ЗАПРЕЩАЛИ?!
Удивление товарища вполне себе искреннее. Я, конечно, подозревала, что по утрам выгляжу плохо, но не настолько же. Спрашиваю:
– В каком, по-вашему, году я училась-то?
Студент теряется.
– Ой, я не это имел в виду!
Вот по таким принципам и должны жить правильные училки. Пойду что ли, попишу на ночь конспектов, дабы соответствовать образу, да еще удалю из профиля соцсети фото молодости в купальнике – а то мало ли, еще привлекут за аморальное поведение…
Другие истории:
«Офигения Латиновна, можно у нас Средневековье будет длиться до 17 века?»
О мадамах, ОТРАСах и способах отыскать преподавателя
Как из-за одного Раздолбайкина мы три объяснительных писали