В субботу заехал мой папа и привез собранный на даче урожай: немного моркови и свеклы.
В воскресенье вечером я начала морально готовиться к экскурсии, которую мне предстояло провести в понедельник. Экскурсия эта была для меня не совсем обычной: я должна была провести ее для группы французов, и впервые мне предстояло работать в паре с переводчиком. Конечно, в субботу опытные экскурсоводы мне вкратце объяснили теорию этого процесса, но, как вы понимаете, теория - теорией, а практика - практикой. Поэтому разные мысли стали залезать в мою голову, и я стала над ними думать. Я думала над этим, пока сын Миша вечером собирал портфель, пока он чистил зубы, пока он шел к кровати минут сорок, то и дело вспоминая о всяких неотложных делах, пока он засыпал, пока я мыла посуду... В какой-то момент я поняла, что надо чем-то заняться, чтобы отвлечься, ибо иногда в обдумываниях надо просто остановиться и отдаться воле провидения.
"О! Надо, пожалуй, почистить свеклу, которую привез папа с дачи, натереть ее на терке и засунуть в морозильник", - подумала я.
Я с упоением занялась этим делом, отметив про себя, что мысли об экскурсии, наконец, перестали залезать в мою голову. Свекла была замечательная: красивая, бордовая, не какая-нибудь там покупная, а своя собственная, домашняя... Сок из нее так и брызжет!
Спустя какое-то время вся свекла была перечищена, перемыта, натерта на терке, уложена в пакеты и отправлена на хранение в морозильник. С чувством собственного удовлетворения я отправилась к раковине на кухне, чтобы хорошенько отмыть руки. И вот тут я поняла, что они НЕ ОТМЫВАЮТСЯ. Совсем. Никак. Более того, всё, до чего я дотрагиваюсь, приобретает чудный свекольный оттенок. Мне стало нехорошо. Представьте: руки по самые кисти насыщенного бордового оттенка, будто я в перчатках. А завтра у меня французы. Да если бы они и не были французами, мне стало бы также нехорошо: перед людьми любой национальности в таком виде являться негоже.
Тут я вспомнила, что всякие фруктовые и ягодные пятна хорошо выводятся с ткани, если оную обдать горячей водой без использования мыла или стирального порошка. Зацепившись за эту идею, я засунула руки под горячую воду. Ничего не изменилось. Тогда я решила сделать воду горячее и увеличить время этой дивной процедуры. Спустя несколько минут мне показалось, что какие-то изменения произошли. Я радостно выключила воду и стала разглядывать распаренные в кипятке конечности. Изменения, действительно, произошли: мои руки перестали окрашивать в свекольный цвет все, к чему они прикасались, но теперь они стали КОРИЧНЕВЫМИ. Я села на стул и стала думать, что делать дальше. За этим занятием меня застала дочка Таня. Вместе мы вспомнили, что хорошо в таких случаях помогает лимон, но, исследовав холодильник, мы его не нашли, а где его взять в полдвенадцатого ночи, оставалось неясным. Тогда я решила срочно постирать. Отправив Таню спать, я схватила какую-то Мишину футболку и постирала ее вручную. Кисти рук стали похожи на географическую карту: коричневый цвет местами стал перемешиваться со всеми оттенками бордового, фиолетового и бежевого. Увидев, что в некоторых местах стал проглядывать естественный цвет, я воодушевилась и решила протереть все это дело уксусом. Уксус, подумала я, - это тоже кислота, как и лимон. Если помогает лимон - должен помочь и уксус. Я отправилась на кухню и протерла руки этой волшебной жидкостью. Они стали противными: сухими и шершавыми, но разводы всех оттенков стали заметно бледнее. Выудив из недр памяти то немногое, что дали мне уроки химии в школе, я решила нейтрализовать действие кислоты щелочью. Что у нас есть щелочь? Правильно, сода. Помокав напоследок руки в содовом растворе, я решила, что немедленно надо лечь спать, ибо если я не высплюсь, французы ничего дельного от меня точно не узнают. Я отправилась в кровать, намазав многострадальные лапы кремом (без него было уж очень неприятно).
Утром я проснулась, первым делом посмотрела на руки. Коричневый цвет местами сохранялся, но все же побледнел; особенно ярким он был на ладонях. Фиолетовые, бордовые, свекольные оттенки были заметны только при ближайшем рассмотрении. Кожа была противной, шершавой и сухой, но это уже мелочи жизни. У меня, конечно, мелькнула мысль о Таниных бальных перчатках, но я решила ее немедленно отмести: пусть лучше я произведу впечатление тетки с немытыми руками, чем тетки с извращенным вкусом. В конце концов, постараюсь держать руки где-нибудь за спиной, а в качестве отвлекающего маневра надену мои любимые бусы: пусть они перетягивают на себя внимание...
Я отвела Мишу в школу, доехала до музея. И тут мне сказали, что мои французы на экскурсию НЕ ПРИДУТ.