Фокус не в том чтобы писать, а в том, чтобы дописывать. И он все-таки его дописал. Роман Теда Сплошелюбова вышел под псевдонимом «Дэвид Духовны». От 402 страниц осталось 302 (оригинальный текст). На сто страниц короче. Редакторы наверняка поработали на славу. Побрили, причесали, утрясли. Подрезали там, где надо, подбавили, где не следовало. Ну как обычно. Короче, готово к употреблению, можно читать.
Духовны Д. Мисс Подземка/ Пер. с англ. Ш. Мартыновой. - М.: Фантом Пресс, 2019. - 384 с.
История современной любви.
Нынче об этом, впрочем, как и встарь (тогда любовь тоже была современной), пишут многие. У большинства не получается. Плохо у них выходит с любовью. Еще хуже с современностью. Романтика ушла. Современность так и не нагрянула.
Нужен головокружительный роман, воспроизводящий нынешнее постмодернистское изобилие, а нам раз за разом подсовывают историю про то как «мальчик с девочкой дружил, мальчик дружбой дорожил». Уныло, стандартно.
Из литературы ушла легкость, пропали пузырьки, выдохлось шампанское эстетики. Она перестала быть изящной. Взамен, сколиоз, косоглазие, ожирение и олигофрения в последней стадии. Где любовники, романтики, поэты? Куда все подевались? Вместо них сплошь бледные тени половозрелых представителей среднего класса. Читатели, как и писатели стали слишком слезливыми и бесчувственными. Серьезность глупости похоронила игривое остроумие. Любовь (притом, что все ее хотят, и она неплохо продается) стала чем-то обременительным, мелким и полным условностей, компромиссов с собой и с другими. Величайшая сила превратилась в разменную монету. Священное безумие погасло. Осталась придурковатость. Тупое, эгоистичное, занудное действо – постель, ужин в ресторанах, изредка придумывается соперник или соперница. Никто не состязается уже с собой и Вселенной – это, типа, архаика, и немодно.
«Очень-очень занятой мир» - глубокомысленно замечают ученики Эмер в романе. В мире полным-полно всего, он просто трескается от вещей, явлений, событий и смыслов. Краски ослепляют. Но люди вместе с культурой «взрослеют», и мир упрощается, теряет в объеме.
Во многих книжках влюбленные все время оказываются в пустоте. Саша встретил Машу и…, они не знают, что делать. Вернее даже не они не знают, не знают авторы.
А между тем все по старинке, схема принципиально не поменялась: герои любят друг друга, и им следует пойти наперекор року и судьбе. Агентов и того, и другого за минувшие столетия только прибавилось. Так что нынешняя любовь - борьба не только с силами древними как какие-нибудь балроги, но и со всем современным мусором в виде политкорректности да житейской мудрости из сериалов и ток-шоу. Старая мифология и нынешняя идеология – сообщающиеся между собой системы. Поэтому, если оставить пока любовный сюжет в стороне, то читатель обнаружит перед собой роман о мультикультурализме и политкорректности с их разоблачением, сатирическим изображением перегибов, но и, одновременно, признанием факта перманентности смешения культур, свершающегося из века в век.
Пока многие ноют о разрушении традиций, Духовны показывает, что с ними на самом деле все в порядке: каждый день мы спускаемся к ним в Аид, и пользуемся метрополитеном человеческой культуры. Египет и Древняя Греция, Юнг, Кафка и Ницше - все они здесь, и все влияют, воздействуют на нашу жизнь. Хесус по-прежнему продает мороженое, а Папа Легба открывает двери. Они и напоминание о прошлом, и подспорье в будущем, но одновременно еще и жесткий прессинг, вызов. Можно лениво скользить отстраненным, не замечающим взглядом по артефактам и приметам тысячелетней культуры, воспринимая жизнь как вечное кручение в повседневности. Можно жадно впитывать возникающие переклички, аналогии, ассоциации, не замечая, как становишься рабом живого прошлого, теряешь что-то ценное для себя, свой путь, свое, а не приуготовленное цитатами из Кьеркегора счастье.
Но можно и не смириться с существующим положением. Люди в романе Духовны вновь начинают игру против Богов, рока, судьбы.
В этой игре, правда в плоскости эстетики, участвует и сам Духовны, конструирующий роман из разного мифологического материала (ирландский, кельтский, китайский). И у него в итоге получается не эклектика, не слепое следование мифологическим схемам, а свой полноценный миф, отягощенный магическим багажом современной физики и высокооктановой философской мысли. Декларируя многообразие, синтез и конкуренцию различных традиций, как путь к новому творчеству он сам стремится к тому, чтобы слово не расходилось с делом.
Лет сто назад Федор Сологуб убеждал читающую публику, что настоящий символизм требует реалистической точности. «Мисс Подземка» в этом плане наверняка пришлась бы ему по душе. Хотя весь роман пронизан мифологическими структурами, и перед нами повторяющаяся из одной эпохи в другую история любви, фигуры вечных любовников Кона и Эмер, Духовны вполне убедителен в изображении реалий. Это все «Нью-Йорк, Нью-Йорк», город, на улицы которого вступаешь как в храм.
Школьная жизнь, занимающая немалую часть в жизни героини, передана им очень точно. Да, вот именно так, как он изобразил, строится работа современной школы и взаимодействие педагогов друг с другом и с родителями. Мастерски выхвачены и изображены основные противоречия современного общества. Люди хотят отличного образования и идут за ним в католическую школу. При этом католическая школа не имеет права проповедовать креационизм. Педагогом в ней работает лесбиянка Иззи. Одни родители хотят строгости, другие – потакания и послаблений. И всех надо ублажить.
А может не надо?
Может плюнуть на все эти планеты-призраки и темную материю накопленной культуры и пойти своим путем?
Возвращая объем и яркость окружающим нам реалиям, Духовны требует в своем романе воскрешения к жизни не только богов, но и героев. Современный человек, растерявший себя в поисках теплой родины, ищущий подобно булгаковскому Мастеру покоя, а не воли, должен стать соразмерным этой разбухающей от явлений и смыслов реальности.
Нельзя не любить и не удивляться этому переполненному, густозаселенному миру. Нельзя не чувствовать ответственности за то, что все может быть. Мысль материальна. Вот о чем роман. Но он и том, что не следует этого бояться, что надо через страх перешагнуть и его отбросить, если хочешь, чтоб родное лицо не просто тебе мелькнуло в толпе, но и осталось рядом с тобой.
И конечно тут нужно мужество, решимость, и редкая по нынешним временам способность жертвовать и бороться, и не в логике гуманизма, политкорректности и соглашательства, а по-настоящему. Откуда черпать их? Конечно же в любви.
Так мы получаем книгу почти шекспировскую по духу («Шмуря», «Шмон в летнюю ночь»), о которой лучше самого Шекспира и не скажешь
Влюбленные, равно как и безумцы,
Имеют все такой кипучий мозг,
Столь пылкую фантазию, что часто
Им кажется за истину такое,
Чего никак смысл здравый не поймет.
Безумный, и влюбленный, и поэт
Составлены все из воображенья.
Один – и это сумасшедший – видит
Вокруг себя такую тьму чертей,
Что не вместил бы их и ад обширный.
А кто влюблен – такой же сумасшедший:
Он на челе цыганки смуглой зрит
Елены красоту. Поэта взор,
Пылающий безумием чудесным,
То на землю, блистая, упадает,
То от земли стремится к небесам.
Потом, пока его воображенье
Безвестные предметы облекает
В одежду форм, поэт своим пером
Торжественно их все осуществляет
И своему воздушному ничто
Жилище он и место назначает.
Да, сильное воображенье часто
Проказит так, что ежели оно
Помыслит лишь о радости – тотчас же
Перед собой оно как будто видит
И вестника той радости, – а ночью
Оно в себе рождает ложный страх
И куст легко медведем почитает
Медведей в книге Духовны вроде бы нет. Но в ней есть змеи, пауки, вороны, драконы, и даже аллигаторы. А уж радости и ее вестников хоть отбавляй.
Сергей Морозов