«Странная у нас коллаборация получается! По-хорошему, ты не хочешь. По-плохому, я не привык», — он закурил. Впопыхах сломал фильтр, сигарету смял, сунул нервно в пепельницу. Потряс раздражённо пустой коробкой. Прошёл в коридор, долго шуршал по карманам. В поисках новой пачки. Бубнил, иногда матерился, что-то ей выговаривал. Вернулся с добычей, но мысль уже ушла. Да и настрой сбился.
Она сидела — всё это время, недвижимо — на диване. Бродила отсутствующим взглядом по стенам, потолку, на балкон. Мысленно прикидывала цвет свежих обоек. Волновалась — будет подходящего оттенка тафта, на занавеси. Расставляла в воображении будущую мебель. И вертела ковры — то ли один, большой, по серёдке комнаты. Или может, два. Но из одной коллекции. Его взбрык и пафос беспокоили её меньше малого.
Препирательства возникли, считай, на пустом месте. И никакого иного финала — кроме известного, потому как, задуманного ею — не имели. И именно его видение ситуации перспектив не рождало. План был мёртв внутриутробно. Оттого, она и не тратила пыл на ничтожные — выхлопом, КПД — перебросы умными словесами. «Перебесится и сам поймёт. По-другому — никак!» — думала она, между дизайнерскими мозговыми штурмами.
Он же, сбросив адреналин на исследования собственных верхне/одёжных заулков и закромов. Успел покачать на весах разума оба варианта. И прокачать — в подробностях и возможных занозах — её. Признаваться не хотелось. Но она была права. Другого выхода нет! Как ни крути. Сел рядом, обнял за спину. Она поёрзала под рукой. Но не сбросила. Через минуту, привалилась телом к его боку. Задышала часто и глубоко. Шепнула что-то неразборчивое. Но он понял, обхватил руками плечи. Развернул, принялся целовать. Повалил на диванную мякоть…
«И как это было — по-плохому или по-хорошему?» — спросила она, спустя время. «Видимо, по-твоему…» — ответил он. «А что там, с коллаборацией?» — уточнила она. «Всё норм. Работает», — подтвердил он.
«Пожалуй. Всё-таки, лучше два. Для разнообразия», — успокоила мысленный зудёж она.