Во время международной экспедиции исследователи узнали много новых фактов о красной рыбе.
В конце апреля завершилась международная экспедиция, члены которой на НИС «Профессор Кагановский» изучали зимовку лосося с океанской стороны возле Курил, а затем провели такие же работы возле Аляски. Наряду с исследователями России, Японии, Южной Кореи, США и Канады в ней принял участие и Владимир Радченко — специалист, в свое время возглавлявший сахалинских ученых.
Сейчас он является исполнительным директором Комиссии по анадромным рыбам северной части Тихого океана. Наш корреспондент попросил рассказать его о минувшей экспедиции.
— Что нового удалось узнать о зимовке лосося в северной части Тихого океана?
— Экспедиция началась еще в январе, и на первом ее этапе моим коллегам из Владивостока пришлось работать в крайне непростых условиях. Циклоны следовали один за другим, мешая траловым съемкам. Сказались и другие проблемы. Поэтому всего запланированного сделать не удалось. В частности, хотя уловы горбуши вблизи границ съемки были хорошими, сколько ее на тот момент еще оставалось в российской экономзоне — узнать ученые не смогли. Зато попутно были обнаружены большие скопления молоди сардины-иваси и скумбрии. Еще раз подтвердилось: численность этих видов продолжает расти, они вошли в сырьевую базу России всерьез и надолго. И дальневосточным рыбакам следует это учесть.
Замечу: в районах близ Курил коллеги из Владивостока вели траление еще в 2009–2011 годах. Таким образом, есть данные для сравнения и дальнейших выводов.
— Что в этой масштабной экспедиции было еще для вас в новинку?
— На втором этапе экспедиции, уже в заливе Аляска, все делалось внове. Очень важно, например, что впервые на одном исследовательском судне совместно работали ученые из всех пяти стран-участниц Конвенции НПАФК — документа, нацеленного на сохранение запасов анадромных видов рыб.
Поверьте, опыт взаимной работы для нас — настоящее богатство. Например, в минувшей экспедиции мы впервые взяли большое количество проб, чтобы определить состояние здоровья вылавливаемых лососей. Может показаться странным, но до этого подобных исследований в океане не велось, обычно фиксировали лишь явные симптомы болезней и ранения. А без полной картины невозможно понять, вредят ли на самом деле природным запасам фермерские хозяйства, которые выращивают атлантического лосося.
Некоторые исследователи считают, что рыба из садков может заражать проплывающих мимо диких собратьев так называемой лососевой вошью — паразитическими рачками-копеподами. А вот рыбоводы, напротив, уверены, что их деятельность не наносит существенного вреда. Видимо, поэтому их ассоциация и внесла весомый вклад в финансирование нашей экспедиции.
Непосредственно в рейсе у Аляски мы провели работы по определению мест происхождения вылавливаемых лососей — пока только для кижуча и чавычи. Причем сделать это удалось с точностью до конкретного речного бассейна. А когда известен район, можно определить, действительно ли дикий и выращенный лосось могли соприкасаться и как-то влиять на здоровье друг друга.
— Возникали ли во время плавания случаи, заставившие вас иначе взглянуть на известные, казалось бы, факты из жизни лосося?
— По предварительным итогам экспедиции можно сделать вывод, что существенного сдвига нагульного ареала лососей в восточной части океана не наблюдается. Честно говоря, я ожидал некоторого смещения рыбы к северу и поэтому предложил начать работы в том направлении. Но в отношении горбуши этот выбор оказался неудачным — самые большие ее уловы, наоборот, наблюдались южнее.
Не исключено, что за пределами нашей съемки осталось не менее половины обитающей там горбуши. Отсюда вывод — лосось зимой ориентируется не на температуру (да и нет у рыб градусников), а на структуру вод — течения, фронты, относительно стационарно расположенные вихри. Они для рыбы — все равно как детали рельефа и растительности для наземных животных. Верблюды ведь не переселятся из пустынь в леса, даже если там станет жарче. Другое дело, что леса от таких изменений климата могут стать пустынями…
— Кстати, о том, как климат может повлиять на лосося. В прошлом году вновь подтвердилось, что горбуша смещается на север — огромный перелов наблюдался на Камчатке, вдвое был превышен прогноз на Чукотке. А у наших соседей на Аляске наблюдалось что-то подобное?
— Действительно, обитающие в северных районах популяции лососей чувствуют себя относительно лучше, чем южные. Например, вдоль американского побережья горбуши намного меньше добыто на юго-востоке Аляски — там прогнозировался вылов 23 млн рыб, а взяли только 7,7 млн. Но процессы, которые наблюдаются в лососевых популяциях в связи с изменениями климата, нельзя назвать линейными и монотонными. Иными словами, они не происходят непрерывно, в одном направлении и с постоянной скоростью.
Поэтому я не склонен видеть во вспышке численности камчатской горбуши именно тенденции к смещению лососей на север. Горбуша на полуострове водилась и ловилась всегда, а до второй половины XX века там и вовсе добывалась основная часть российского улова. Возможно, упомянутая вспышка — это, образно говоря, проявление лососем беспокойства о своей судьбе. Упрощенно процесс можно объяснить так: в условиях значительных изменений среды обитания и роста беспокойства со стороны человека у горбуши включается генетический механизм регулирования численности. Популяции собираются с силами и выплескивают невиданное ранее количество потомства.
Природа словно делает все, чтобы новое поколение лосося перемешалось, включило в себя самые разнообразные комбинации генов. Тогда у одной части особей появляется возможность приспособиться к новым условиям, а у другой — освоить новые места обитания. А наша задача — уловить от лосося подобный сигнал беспокойства и сделать все возможное для сохранения популяций ценнейших видов рыб.
– Во время экспедиции вы использовали подводное видеонаблюдение за лососем. Что же вы подсмотрели?
— Во время одного из тралений мы наблюдали поразительную картину. Кижучи проходили в траловый мешок, а затем… уверенно выходили из него! Никто и не предполагал, что такое возможно. Якобы глупая рыба совсем не желала ловиться, хотя попала в трал, который буксировали со скоростью 4,5 узла. Похоже, надо не только увеличивать скорость траления, но и учитывать направление течения в конкретном месте, иначе можно остаться вообще без уловов.
Другой неожиданностью оказалось групповое поведение кижучей внутри траловой сети. Считалось, что после выхода из прибрежья поведение у лосося в море меняется. Он будто бы начинает держаться обособленно, что позволяет проще находить пищу, но не дает никакой защиты от хищников. А если элементы стайного поведения сохраняются, то и базовые представления об экологии морского периода жизни лососей нам нужно пересматривать, совершенствовать методики работы. Открытием это, конечно, не назовешь, но шаг в новом, неожиданном направлении мы наверняка сделали.
Мы очень рады, что вы причитали этот материал до конца, ведь наши ребята очень старались, чтобы вам было интересно. Если понравилось – ставьте большой палец вверх и подписываетесь на наш канал. Обещаем, что будет еще круче интереснее!