Найти в Дзене
Туту

Мы первыми в мире пришли на Северный полюс пешком

Оглавление

31 мая 1979 года семь человек под руководством Дмитрия Шпаро первыми в мире пришли на Северный Полюс на лыжах — экспедиция заняла 76 дней. Там не было сражений с медведями, эпичных спасений и других киношных вещей. Там был долгий глубокий разговор с самими собой о жизни, дружбе, человечности.

Дмитрий Шпаро рассказал нам, как это было.

Все началось с любви к свободе

Когда я был студентом МГУ, многие ребята на самых разных факультетах занимались походами, потому что походы давали свободу. Страна была фантастически разнообразной: можно было легко поехать в Грузию, Сибирь, на Камчатку. Зарплаты тогда были маленькие, но транспорт дешевый. Студенты как-то с этими трудностями справлялись, а когда отправлялись в поход и жили в палатках у костра — вот тогда они оказывались в своем мире. Мы чувствовали себя свободными в широком смысле слова: не просто чистый воздух, а свобода от многих обременительных ограничений, которые есть в Москве. И в политическом смысле тоже.

Когда я пришел на мехмат, довольно быстро собралась группа единомышленников, которые хотели путешествовать как можно дальше от Москвы. Мы устраивали походы на байдарках, на плотах, на лыжах, по горам и тайге. В какой-то момент я понял, что больше всего мне нравятся походы на лыжах. А если ты хочешь, чтобы твои лыжные трудности росли, надо отправляться на север. Там были чудесные походы, они очень запоминались. Хотелось идти на север все дальше и дальше. А дальше лежали льды.

Дмитрий Шпаро. Фото из личного архива Дмитрия Шпаро
Дмитрий Шпаро. Фото из личного архива Дмитрия Шпаро

Мы увидели лед — и появилась идея

В 1969 году у нас был отличный поход по Таймыру. Мы дошли до побережья моря Лаптевых и до мыса Челюскин — самой северной точки страны. Мы пришли туда восьмого мая, это был полярный день, ослепительно сияло солнце.

За мысом Челюскин с юга на север растянулся на тысячу километров архипелаг Северная Земля. А дальше был покрытый льдами океан — тысяча километров до Северного полюса. Вот там мы очень хорошо почувствовали, что вершина планеты совсем рядом. Это очень сложная задача: впереди были гигантские торосы, хаос льда. Но возможная. Все, что можно, было прочитано. Всем было понятно, что пешком туда еще никто не ходил.

Но путь преграждала трещина — большая, широкая полынья. Такие трещины называются «заприпайными» — они отделяют лед, который прирос к земле, от дрейфующих полей. На припае лед не движется, но идти по нему все равно страшно: мы вступали на еще незнакомую нам  поверхность. По этому припаю мы шли на острова Комсомольской правды. Он был изломанный, мы восхищались красотой торосов. Кто-то видел в них хрусталь, кто-то верблюдов, и каждый находил что-то свое. 

Сложилась команда и философия

Люди в команде появлялись постепенно. Со времен лыжных походов на мехмате с нами был Юра Хмелевский — аспирант, на три года меня старше. Благодаря экспедиции через пролив Лонга появились новые ребята: Володя Леденев и Толя Мельников.

В экспедицию хотели попасть гигантские, физически очень сильные люди, но это ничего не определяло. Остается непонятным, что самое главное. Сила приветствуется, но выносливость будет важнее. И должен быть какой-то философский взгляд на трудности. Если ты скажешь себе, что твои страдания несущественны, или даже пойдешь дальше и докажешь, что страдания приносят радость, — тогда все будет хорошо. Великий путешественник Амундсен в своей книжке «Моя жизнь» пишет, как услышал древнюю историю про людей, которые погибали от голода, и как ему, Амундсену, захотелось попасть на их место. Он захотел почувствовать их страдания. Вроде бы бред, но с другой стороны, это нормальная жизненная философия.  

Как сейчас помню, сидит Юра Хмелевский на Северной Земле и бинтует свои натертые ноги. Мороз. Смотришь на эти ноги, и сердце обливается кровью. Но мы ни разу не видели, чтобы он как-то показывал, что ему больно или плохо. Он был нормальным человеком, вся эта боль была где-то внутри.

Мы хотели идти к полюсу сначала вшестером, но седьмым все-таки присоединился Вася Шишкарев. Вася тренировался с нами пять лет, но сначала мы его брать с собой не собирались. Про нашу экспедицию потом сделали фильм «К полюсу!» с музыкой Никитина и текстом Визбора. Там такой кадр: Василий отверткой вкручивает шурупы, а на фоне звучит голос Юрия Визбора: «Несколько лет он настойчиво ввинчивал в сознание членов экспедиции идею, что он абсолютно необходим в походе». 

Состав экспедиции

Дмитрий Шпаро — руководитель
Юрий Хмелевский — штурман, научный руководитель
Владимир Леденев — завхоз и кинооператор
Анатолий Мельников — радист
Вадим Давыдов — врач
Владимир Рахманов — второй штурман
Василий Шишкарев — второй радист

Фото из личного архива Дмитрия Шпаро
Фото из личного архива Дмитрия Шпаро

Нас не пустили на полюс

Мы собрались пойти к полюсу не в 1979, а в 1973 году. Все было готово, даже программа исследований в помощь ученым, которые готовили космонавтов. Мы должны были изучать психологические проблемы, связанные с большими нагрузками и закрытым коллективом.

Но в 1973-м наш поход признали нецелесообразным. Таково было решение ЦК КПСС. А если в документах ЦК что-то было записано как нецелесообразное, то бьюсь об заклад, произойти это не могло. Исключений было крайне мало, но мы каким-то чудом оказались среди них.

Я думаю, что были все-таки настойчивые люди, которые не теряли присутствия духа и занимались этими вопросами. В частности, это был Борис Пастухов, секретарь ЦК ВЛКСМ. В феврале 1979 года он нас к себе всех позвал, а надо понимать, что тогда общение с ним было как сейчас общение с Путиным. Почти недостижимо. Он спрашивает: «Вы готовы?». Мы отвечаем: «Да, готовы». Все эти шесть лет мы по-прежнему готовились. Все летние месяцы мы были только на cевере, на Таймыре. Мы тренировались, и мы верили, что пойдем. Пастухов сказал: «Собирайтесь».

Мы пошли в 1979 году

Стартовали 16 марта и шли к полюсу 76 дней. C собой были: радиостанция, навигационные приспособления, продукты, палатки, спальники, одежда, специальные полотенца, которыми пользуются космонавты. Пока шли, к нам четыре раза прилетали самолеты и сбрасывали груз — продукты на две недели пути и бензин для готовки и бани (мы устраивали ее в палатке).

Каждый день выглядел примерно так: в пять часов утра просыпается дежурный, за сорок минут готовит еду и всех будит. Поначалу никто из спальников не вылезает, получают еду и кофе прямо туда. Это нужно, чтобы сохранить тепло, потому что на улице лютейший холод. Затем пора вылезать. Если кто-то копается — дежурный начинает снимать палатку, и это самое плохое, что может быть, — принудиловка, из-за которой все сразу оказываются на улице. Каждый это знает, поэтому начинает возиться со своими вещами, вылезает на улицу, чтобы сложить рюкзак. Сборы занимают где-то два часа.

Фото из личного архива Дмитрия Шпаро
Фото из личного архива Дмитрия Шпаро

Двигались 8–11 часов в день, разбивая маршрут на отрезки: 50 минут идешь, 10 минут отдыхаешь. На третьем привале делаем перекус — сухофрукты, конфеты, орехи. После пятого перехода обед — чай или кофе из кипятка, который утром налили в термосы. Едим сухой паек: сало, шоколад, конфеты, сухари. После обеда снова идем 5–6 часов. Затем долго выбираем место, ставим палатку, начинаем радиосвязь с Москвой. Мне надо писать заметки в «Комсомолку», нашему врачу Вадиму — в «Медицинскую газету», Юре Хмелевскому — в «Правду». Все занимаются каким-то творчеством, дежурный готовит. Типичный день.

Ближе быть уже невозможно

Если самочувствие хорошее, я на ходу напевал песенки — Окуджаву или еще каких-то бардов. Когда мы узнали, что к нам на полюс прилетит Вознесенский, все начали вспоминать его стихи. Я писал в «Комсомолку» и постоянно придумывал материалы. Скучно не было. Кругом лед, но все меняется.

Медведей не встречали, зато один раз к нам прилетела непонятная птичка, был полный восторг. В другой раз видели свежие следы песца, и снова все были потрясены, как он туда добрался. Довольно часто встречалась открытая вода — настоящее препятствие, надо было доставать лодки. 

Труднее всего было, когда случались ссоры внутри группы. Я был главным, но недостаточно терпеливым. Два-три человека могли не разговаривать между собой несколько дней, это очень мучительно в условиях такого путешествия. Каким-то образом извиниться и помириться — довольно сложно. Но были люди с гораздо более легким характером, которые умели не ссориться. Они замечали эти трения и находили способы разрядить обстановку. Эти ссоры были на фоне полной преданности друг другу. Ближе друг другу, чем были мы, быть невозможно. 

Фото из личного архива Дмитрия Шпаро
Фото из личного архива Дмитрия Шпаро

Дошли

В моей книге «Пешком к вершине планеты» написано все, что мы тогда сказали друг другу. Мы были большими патриотами. Все считали, что это достижение не лично наше, а достижение державы. Когда советские хоккеисты побеждали и клюшками били об лед, пока поднимался флаг, слезы были не только у миллионов зрителей, но и у хоккеистов. Они гордились тем, что все так случилось: они стоят перед всей страной, играет гимн и поднимается флаг. Красивая картинка и для телезрителей, и для душ этих ребят. Теперь много людей, которым это все неважно, а тогда их почти не было. Мы чувствовали себя так же. 

Отрывок из книги «Пешком к вершине планеты»:
— Здесь полюс.
Ни разу на маршруте мы не стояли вот так — плотно прижавшись друг к другу. В палатке теснились, чтобы согреться, но за стенами дома всегда были между нами и ветер, и мороз, и снег.
— Здесь полюс. Многие стремились к нему, и многие мечте о Северном полюсе отдали жизни. Наверное, и после нас люди придут сюда. И может быть, благодаря нам они будут стремиться к Северному полюсу чуть больше, чем прежде. Всегда человек будет тянуться к звездам, вершинам и полюсам. Сегодня наша победа. Поздравляю вас с ней. Поздравляю с Северным полюсом.
И стояли пошатываясь.
— Мы здесь! — кричал Юра через минуту, стиснув меня своими железными руками и поднимая в воздух.
Почитать книгу целиком
Фото из личного архива Дмитрия Шпаро
Фото из личного архива Дмитрия Шпаро

Сейчас каждый год на Северный полюс приходят школьники под руководством моего сына Матвея Шпаро. И каждый год я летаю на полюс этих детей встречать и поздравлять. Каждый раз там одна и та же история: свистит ветер, лежат чистые льды (немножко другие, но все-таки льды). Ветер бьет по лицу, и это крайне неприятно, потому что у меня обморожен нос. Сразу кто-нибудь говорит: «У тебя нос белый». Но это все уже вошло в кровь. 

Вы можете отправиться в путешествие с легендарными путешественниками: сейчас Дмитрий Шпаро и его сыновья устраивают походы для детей и целых семей по Подмосковью, Карелии, Краснодарскому краю. Просто выберите свое приключение на Туту.ру

________________________

Ставьте палец вверх и подписывайтесь на наш канал, чтобы получать интересные тексты чаще