Я очень люблю Олега Даля. Чувство у меня к нему простое, но подтекст сложный. Он и был сложным человеком. Сложнейшим, как надо полагать, читая воспоминания о нём современников. У меня есть книга воспоминаний, которая так и называется "Олег Даль". И в этой книге есть и его дневники и рассказы и стихи. Вот некоторые. И рецензия на фильм "Сто дней после детства".
*
Он вошёл. Уселся на стул,
Он не смотрит на красноволосое пламя.
Загорается спичка.
Он встал и ушёл.
*
Комната моя подобная клетке.
Солнце руку сунуло в оконце.
Чтоб мираж увидеть очень редкий,
Сигарету я зажёг от солнца.
Я хочу курить.
Я не хочу работать.
*
На холсте пейзаж намалёван.
Кровь струится в поддельной реке,
Под раскрашенным деревом клоун
Одиноко мелькнул вдалеке.
Луч, скользнув, поспешил убраться.
Бледность губ твоих. Пыль декораций.
Вспышка выстрела. Крик - и в ответ
На стене ухмыльнулся портрет.
Рама сломана. В воздухе душном,
Между звуком и мыслью застыв,
Над грядущим и над минувшим
Ворожит непонятный мотив.
*
Я плыву на пароходе -
Пароходик - пароход...
В Гибралтаровом проливе
Перейду на тихий ход!
И услышу эхо дятла
Чистый снег в ладонь возьму,
Черность сосен, словно клятву,
Тихим словом оборву.
Снег падет, и ветка стынет,
Дятел песню оборвет,
Гибралтар меня покинет -
Пароходик - пароход...
Море, море, горе, грезы
И лазурь твоя краса.
Память шепотом березы
Развевает паруса...
То ли тучки пробегают,
То ль березы в даль бегут...
Вечер синевою тает,
И собаки тихо лают,
Словно вечность берегут...
*
Ночь весенняя лунная лунная
Никого
И холодная тишина
А под арками семиструнный
Шепот
Шепот и запах вина
Вот и черный забор
Извернулся змеей
Притаился как вор
Как туман над землей
А напротив
В далеком доме
На решетчато-лунном балконе
Девушка танцевала
В красной как краска
Блузке
Ах как ей узко узко
Словно в железной
Маске
Я музыку смутно гадал
Ту что ее кружила
И страшно и странно
Я вдруг увидал
На плечиках блузка сушилась
И ветер ее трепал.
*
Томление
Разве это было? А если было, то где это все теперь? Почему так сладостно обращаться к далекой памяти детства?
К памяти чистой и светлой, как грибной дождь?
К памяти радостной, даже если она была грустной?
Память открытия. Память первого прикосновения.
Там был пруд. Там был первый удар солнца. Там есть первая женская жалость. Любовь. Там есть женская мудрость. Вечная. Любовь рождается ударом. Ты очень слабый. Тебе четырнадцать. Жуй кальций. Он укрепляет кости. Тебе нужны очень крепкие кости, что бы пройти через житейские бури.
Кальций укрепляет кости. А как же быть с сердцем?
"Послушай, Нина. Я рожден с душой кипучей, как лава!" Он устал, этот Арбенин. Женя. В тридцать лет. Самый старый в драме "Маскарад", написанной пятнадцатилетним Мишей Лермонтовым.
Кальций укрепляет кости. От кальция очень крепкая кисть и сильный удар. Но и челюсти от кальция крепкие. А сердце?
Память сердца. От чего крепнет эта память? Почему она такая цепкая? Почему она не дает покоя всю жизнь? Почему камень хранит память человеческого сердца? Почему прекрасное живет само по себе и не принадлежит никому?
Пять столетий улыбается Джоконда.
И вечный вальс под аккомпанемент рассвета и заката. Двух подростков. Их двое во всем мире. И только старые каменные ворота в поле.
И ночь на холодном песке у старого пруда. И рассвет. И новый день. И ушедшее за одну ночь детство. И только память о нем долго не будет давать покоя сердцу.
*
Так написано, как будто я сам написал. Только я глупее, самоувереннее.