Беседа частного сыщика Лукьяненко и музыканта Романа меня зацепила какой-то своей неправильностью. Но в чем она заключалась, я никак не мог сообразить.
Когда я третий раз прослушивал запись беседы, чтобы найти более существенную зацепку в запутанной сети приятелей и приятельниц Романа, звякнул домашний телефон. Я остановил запись, пошел на кухню и снял трубку:
- Алло.
- Здравствуйте. Это Леднев Ярослав Олегович?
- Он самый, - сказал я. - С кем имею честь?
- Вас беспокоит Дегтярев.
- Привет, - отозвался я. - Вы нашли нечто важное?
- Наоборот, - сухо произнес мент. - Я никак не могу найти Лукьяненко. Никто, в том числе и в его агентстве, не знает, где он находится. Вы не в курсе?
- Нет, - сказал я и посмотрел на часы. Время близилось к полуночи. – Полагаю, домой вы ему звонили?
- Первым делом, - ответил Дегтярев. - Но у него никто не берет
трубку. Мобильник тоже не отвечает - абонент недоступен.
- А что у вас за срочность такая образовалась? - спросил я сыщика из МУРа. - Зачем он вам понадобился на ночь глядя?
Лейтенант замялся с ответом, потом, что-то решив про себя, сказал:
- Мы договаривались обсудить кое-что вечером. Он должен был со мной связаться, но этого до сих пор не сделал.
- Давно вы пытаетесь дозвониться до Лукьяненко?
- С половины десятого вечера.
- Странно, - сказал я. - Около восьми я расстался с Лукьяненко у моего подъезда. - По его словам, он от меня собирался ехать к себе домой. Запредельных пробок в городе не было и он должен уже давно находиться у себя в квартире. Где бы она в Москве ни была… Может, он с семьей махнул на дачу, но по дороге батарея мобильника села?
- У Лукьяненко нет дачи. А бывшая жена ничего не знает о его текущих делах, - сухо ответил Дегтярев.
- Что у него с детьми?
- Насколько я знаю, сын десяти лет живёт с матерью. Встречается с отцом по праздникам.
- Понятно, - отозвался я. - У себя не справлялись на его счет?
- Еще не обращался.
- Где он обычно ставит свою машину на ночь?
- Возле подъезда или в гараже рядом с домом на Цветочном проезде.
- Цветочный проезд? Где это?
- В районе станции метро «Сходненская».
Я подумал, что Алька пропала, идя дворами жилых домов, а теперь, возможно, куда-то запропастился почти в аналогичной ситуации Лукьяненко. Дегтяреву, перед тем как позвонить мне, в голову, судя по всему, пришла такая же мысль.
Черт.
- Давайте поступим следующим образом, - предложил я Дегтяреву, - вы делаете официальный запрос по своему ведомству. Может, наш детектив банально попал в автомобильную аварию. Или у него прихватило сердце… А я отзвонюсь к себе в контору. Если нам нигде ничего стоящего не скажут, махнем вдвоем на Сходненскую. Там уже действуем по обстановке. Как вам такой план?
- Принято, - ответил мне Дегтярев и отключился.
Я набрал номер оперативной службы и озаботил коллег просьбой перешерстить городские базы данных по поводу происшествий, случившихся за последние часы. Положив трубку на аппарат, я стал ждать.
Первый звонок раздался из ФСБ. Рыцарям плаща и кинжала никто подходящий под описание Лукьяненко на глаза не попался. Впрочем, в случае уже найденного тела детектива, вполне может быть и так, что сведения о нем еще бредут к свету в конце тоннеля информационной системы конторы.
Просить ребят при изменении ситуации связаться со мной я не стал, решив перезвонить позже.
Второй раз телефон ожил минуты через три. На этот раз в трубке раздался голос Дегтярева. Его коллеги из внутренних органов тоже ничего не нарыли на Лукьяненко.
- Вам долго добираться до дома Лукьяненко? - спросил я у Дегтярева.
- Минут через сорок буду там.
- Я постараюсь прибыть на Сходненскую к этому времени, - сказал я.
- Хорошо, - отозвался Дегтярев.
- Цветочный проезд? – уточнил я.
- Пятнадцать. Квартира…
В итоге на такси я опередил мента больше чем на четверть часа. Дом частного детектива оказался строением из серого, даже при свете фонарей, силикатного кирпича. Машина Лукьяненко ни в его, ни в соседних дворах не просматривалась. Бросив взгляд на потертости, я тремя пальцами открыл механический кодовый замок нужного подъезда и пешком поднялся на последний этаж. На мой стук и попытки позвонить в дверь квартиры частного детектива Лукьяненко никто не отозвался. Я посмотрел вверх на стальную лестницу и опечатанный лаз на чердак, вздохнул, спустился вниз и обошел дом. В квартире Лукьяненко свет не горел. Я вернулся на четвертый этаж и в ожидании сыщика МУРа продолжил взывать к хозяевам. Вместо двери квартиры детектива открылась соседская дверь и из нее выглянула пятидесятилетняя дама в коротком ситцевом халатике поверх пышущего здоровьем аппетитного тела. На улице было по-прежнему жарко, хотя и стемнело. Вслед за дамой из ее квартиры показались запахи жареных рыбных котлет. Я продемонстрировал свое удостоверение и дама потеряла всякий интерес к происходящему. А как только я начал задавать дежурные вопросы про жизнь Лукьяненко, она попыталась скрыться у себя в апартаментах с мотивировкой спасения подгорающих котлет. Но тут мне на подмогу пришел Дегтярев с подкреплением в виде местного участкового. Когда участковый предложил вскрыть квартиру Лукьяненко, тем более что я и соседка вполне годились на роль понятых, даме совсем поплохело. Видя такое дело и понимая, что ломать дверь все равно было рано, я предложил прогуляться к гаражу Лукьяненко. Благо соседка пятью минутами раньше уже дала общее направление. Милиционеры согласились.
И мы пошли.
Участковый, как оказалось, знал свою подшефную территорию хорошо - он повел нас кратчайшим путем через небольшой овраг с железнодорожной веткой на дне. По железке по словам участкового когда-то возили запчасти для «Бурана» на Тушинский завод.
Ночью я бы вряд ли бы догадались искать проход через железку в казалось бы сплошном ряду автомастерских, автобанков, автоотстойников и автосалонов вдоль одной из сторон Цветочного проезда.
Когда за спиной у нас остались рельсы и свет от фонарей у дома Лукьяненко, участковый включил свой фонарик, уверенно свернул направо с главной пешеходной магистрали и повел нас по чуть более узкой тропе, протоптанной между глухой стеной гаражей и кустами жёлтой акации. Судя по всему, где-то впереди нас ждала калитка, ведущая внутрь заповедника «Антилоп-Гну» разных годов выпуска и состояний.
Я отстал от Дегтярева и участкового метров на шесть. Глаза у меня быстро привыкли к темноте, и я заметил почти у себя под ногами то, что не попало в пятно света от фонарей в руке участкового.
Это была правая мужская туфля.
В темноте она выглядела как одна из туфель пары, что была на ногах Лукьяненко, когда он встречался со мной сегодня в кафе.
Я окликнул ментов. Они остановились и, узнав, что случилось, подошли ко мне. В свете фонаря я окончательно убедился, что нашел обувку Лукьяненко. Сейчас, конечно, она была далека от идеального состояния - с песком внутри и поцарапанным задником снаружи. Но все еще сохраняла блеск своего начищенного носка.
Дегтярев извлёк из кармана свой фонарь и посветил по сторонам. Рядом с тропой среди кустов проступила скамейка. Что скрывалось за ней и кустами, разглядеть не удалось. Разве что в полусотне метров от нас светились окна панельной пятиэтажки.
- Тело волокли в ту сторону, - сказал участковый и махнул в направлении заметного в свете двух фонарей прохода между кустами.
- Ага, - согласился Дегтярев и направил свое пятно света на едва заметную борозду, оставленную левым каблуком Лукьяненко на взрыхленной у кустов земле, когда его оттаскивали с дорожки. Рядом с бороздой виднелись капли крови.
Участковый, оставшись на тропе, стал докладывать по инстанции о происшествии. Я и Дегтярев, стараясь не наступить на кровь, отправились вдоль следов Лукьяненко. Через несколько метров за кустами мы увидели тело детектива. Лукьяненко лежал на спине. Одежда на нем была разорвана, карманы вывернуты наизнанку, из-под головы натекла небольшая лужица крови.
Я остановился на том месте, с которого увидел тело. Формально в это дело мне лезть было нельзя.
Дегтярев зашел со стороны головы к детективу, наклонился, пощупал шею и сказал:
- Дышит и сердце бьется. Крови, кажется, вытекло немного.
Когда приехали "скорая", прокурорские и менты в сопровождении кинолога с собакеном, я с помощью своего удостоверения, намеков на терроризм и упоминания того, что пострадавший когда-то служил в ФСБ, затесался в их компанию. Вернее, меня поместили в серую зону с напутствием стоять в сторонке и не отсвечивать. А когда понадобишься, мы тебя позовём. Но это маловероятно. Разве что в качестве свидетеля или понятого.
Вскоре "скорая" загрузилась телом Лукьяненко и уехала в больницу. Перед отъездом эскулапами было сказано, что жизни детектива ничего не угрожает. Конечно, надо сделать рентген и МРТ, убедиться, что в черепе нет критичных трещин, а под ним - гематом. И так далее, и тому подобное… На мой вопрос, когда Лукьяненко очнется, главный эскулап лишь пожал плечами. Мол, сие известно лишь одному Господу Богу. Удар по голове был сильным. Так что ждите и надейтесь на лучшее…
Пока народ занимался изучением места происшествия, вспыхивая фотоаппаратами и измеряя землю линейками, ментовский собакен сперва отыскал в кустах булыжник со следами крови и шевелюры Лукьяненко, а потом отправился нарезать круги по окрестностям. Результатом этого ночного забега стал отчет кинолога:
- От тропинки тело волок один человек. Есть еще два запаха людей побывавших рядом с телом. Но это было значительно позже. Один запах капитана ФСБ Леднева, другой - Дегтярёва. Что касается преступника. Точно баловался пивом, если судить по тому, сколько отлил в кустах. Даже не нужен собачий нос, чтобы услышать этот амбре. Только тары для пива нет. Видимо, заправлялся где-то на стороне.
- Преступник курил? - спросил у кинолога Дегтярев.
- Нет.
- Вы уверены?
- Свежая моча нападавшего есть, а его бычков мы не нашли, - сказал кинолог, потрепав по загривку своего собакена. - Нападавший много времени провел в начале Цветочного проезда на теплотрассе. Там отличная лежка бомжей.
Припомнив то, как я оглядывался по сторонам, когда вышел из такси на остановке трамвая в начале Цветочного проезда, я спросил:
- От лежки бомжей видно всех, кто заезжает в гаражи или идёт по Цветочному проезду?
- Если быть все время начеку и смотреть во все глаза, то – да, - ответил кинолог после небольшой паузы.
– Полагаю, самого наблюдателя оттуда не видно? – предположил я.
- Со шпал железнодорожной ветки видно всех, кто кучкуется на теплотрассе. Но там почти никто не ходит. А с самого Цветочного проезда или от остановки трамвая на Сходненской улице никого не видно, - произнес кинолог, высмотрев среди всех своих слушателей местного участкового.
– Лежка на теплотрассе основательная, - состроив недовольную мину, отозвался участковый. - В холодное время там и впрямь постоянно тусуются бомжи. Летом большинство перебирается ночевать в парк напротив подводной лодки…
Вырисовывалась банальная версия с бомжом, который напал на Лукьяненко. Сыщику из МУРа Дегтяреву она не понравилась:
- Всё-таки, могло ли быть так, что на теплотрассе отлеживался не бомж, а человек, который ждал нужную машину на подъезде к гаражам, чтобы потом переместиться в кусты у калитки и там напасть на Лукьяненко?
- Как вариант это можно рассматривать. Но сперва лучше заняться местными бомжами, - ответил кинолог. – Думаю, бомж спал на привычном месте, ему что-то приснилось или чего-то захотелось, он встал и пошел гулять вдоль гаражей, а там как раз знакомый из калитки выходит. Или зелёный черт. Дальше - подобрал каменюгу возле тропинки и тюкнул по затылку. Очистил карманы, вернулся было к лежке, но увидел подходящий к остановке трамвай, сел на него и поехал к ближайшей точке, где можно разжиться винишком после десяти вечера…
Остаток ночи я и Дегтярев провели в дружной компании ментов и прокурорских работников, на которых свалилось перспективное дело о разбойном нападении на гражданина Лукьяненко. Детектив был хорошо одет, производил впечатление человека с деньгами на кармане. И не удивительно, что на него напали. В любом случае, сам виноват, нечего шататься ночью по стрёмным местам при полном параде… Всем, за исключением Дегтярева, казалось, что стоит только взять за шкирку местных бомжей, так через пять минут преступник будет задержан и можно готовить дырки под ордена за успешно раскрытое дело. Правда под утро, когда рассвело, местные бомжи кончились и по горячим следам никого стоящего не задержали…