Странный приснился сон. Будто в огромной квартире, состоящей из множества комнат, собрались все мои родственники, друзья, просто знакомые… уже умершие. Мертвецы и раньше являлись ко мне во сне, но как-то поодиночке. А тут вдруг все разом. Говорят, когда мертвец зовет тебя к себе, плохой признак. Значит, и твой земной путь близок к окончанию. Трудно сказать, потому как статистики, думаю, такой никто не вел. А вот то, что они иногда предупреждают, убеждался на личном опыте.
Но не об этом речь.
Вопрос о нашей загробной жизни волнует абсолютно всех: и тех, кто в нее верит, и тех, кто не верит, или говорит, что не верит. С того света никто никогда не возвращался, так что призывать к свидетелям не приходится. Величайший физик современности Стивен Хокинг утверждал, что никакого бога попросту не существует. И очень наглядно, с точки зрения науки, это доказывал. Но народ не состоит из великих физиков, скорее из всякого рода дедов Щукарей, персонажа романа М. Шолохова «Поднятая целина», который точно определил отношение простого человека к религии: «Так, конечно, не дюже чтобы крепко, но ежели захвораю, али ишо какое неудовольствие, али, к придмеру сказать, гром резко вдарит, то тогда молюсь, натурально прибегаю к богу.»
В науке бытует Теория Большого Взрыва. Согласно этой теории, все началось 14 миллиардов лет назад (почему не 15, не 20, или 100 миллиардов?). Вселенная, мол, существовала в виде небольшого материального объекта диаметром в несколько миллиметров (кто его и каким образом измерил?), который перегрелся (с чего бы это?), и – долбануло… Оставим все это на совести астрофизиков, но ведь есть и закон Ломоносова-Лавуазье, определивший, что ничего не берется из ничего. Если ничего не было, ничего и не будет. Чтобы что-то взорвалось, надо, как минимум, заложить взрывчатое вещество, или создать взрывоопасную среду. То есть должно быть первоначало. И вот тут главная затыка: откуда этот материальный объект в несколько миллиметров взялся? Из ничего? Чего там взорвалось-то тогда?
Поехали дальше. Человеческая душа. Буддисты определяют ее как жизненная энергия. Другие – как свет. Третьи – как частицу мирового разума. Кто-то ее там взвешивал (мы с ребятам пьяной лавочке и не такое делали). Кто-то свидетельствовал, что видел, как она выходить из тела человека… Кстати, такую «видящую» я однажды наблюдал еще в советские времена, когда зашел с приятелем в музей Востока. В одном из залов расположилась выставка картин Рериха. Прекрасный художник. Красивые горы. Походили, посмотрели. Среди посетителей – нас с приятелем и некой девушки, сидевшей на диванчике, никого больше не было. Даже смотрительницы. Так вот девушка меня крайне заинтересовала, честно говоря, больше, чем картины. Закрыв глаза, она выбрасывала вперед, в сторону картин, свои длинные тощие руки. Раскачивалась и мычала что-то нечленораздельное. С моей точки зрения, девка была просто не дотрахана. Мужика ей надо хорошего, а не Рерихам шляться. Мой же приятель придерживался совершенно другого мнения: она, как ему казалось, просто чувствовала то, что для нас закрыто. Тонкий мир. Флюиды, исходящие от картин. Я ему напомнил тогда о нашем с ним походе в малый зал консерватории, где я проявил тонкое понимание музыки. В консерваторию мы приперлись от скуки, насосавшись предварительно пива. Классическая музыка, по-видимому, хороший катализатор к пиву. Через полчаса мычания скрипок в туалет мне внезапно захотелось так сильно, что я боялся двинуться, что бы пиво из меня не расплескалось прямо тут, в зале. Терпел. Страдальческая мина исказила лицо. Слезы наворачивались на глаза. Дамочки же, сидевшие рядом, смотрели на меня с благоговением: «Вот ведь как человек тонко чувствует музыку! Плачет даже! Не то что мы, дуры! Хоть бы одну слезинку из себя выдавить!»
Нет ни одного человека, который не задумывался о смерти. В молодости – редко кто. Но чем старше становишься, чем больше болячек, тем чаще мысли о ней нет-нет да посетят. А что там? А как там? А есть ли это самое «там»?.. Лично меня намалеванные попами картинки в церкви мало убеждают. Верить Богу я готов, а в бога – нет. Верить в бога, которого проповедуют, это означает лишь соблюдение определенных обрядов и выделение денег на новые брекеты попам. Но если рассматривать Бога как некое нравственное начало в тебе самом, то, оказывается, никаких посредников не надо. И каждый из нас есть Его частица. И все вместе, объединенные общим нравственным началом, любовью к старикам и детям, к умершим предкам, к России, мы и есть тот самый Бог, который должен руководить нашими сердцами.