...Бывают случаи, когда приговор можно вдруг услыхать неожиданно, от кого угодно, когда угодно.
Франц Кафка. Процесс
Кафка приоткрыл мне двери не сразу. Я больше сорока лет бился в них, и бился тщетно. Не считая "Превращения". Потом вдруг "Замок", следом - "Процесс".
***
...Кафка работал ночами - Кафкианству нужны были ночи. Днем - пражский клерк, имеющий (как положено), и начальников и подчиненных, а ночью - писатель. Днем - невыносимость чиновничьей работы и приход угнетающих болезней, а ночью - метаморфоза болезней в чудовищ. Ночью чудовища становятся персонажами его произведений. Их обличье не сразу угадывается - почему Кафка и запрещал ставить насекомое на обложку книги, где публиковалось "Превращение".
Человек не всегда готов столкнуться с чудовищем в себе. Может поэтому, у меня получилось читать Кафку не сразу.
***
«Только неистово писать ночами — вот чего я хочу. И умереть от этого или сойти с ума, вот чего я хочу, ибо одно вытекает из другого с давно предчувствуемой неизбежностью».
«Замок», «Процесс», «Превращение» - эти слова для Кафки синонимы. Все они приносят ему нестерпимую боль. И книги его на самом деле страшно брать в руки, а возьмешь – трудно удержать... , они тяжелеют.
Возвращаюсь к его Дневникам:
«… Все вещи, возникающие у меня в голове, растут не из корней своих, а откуда-то с середины. Попробуй-ка удержать их, попробуй-ка держать траву и самому держаться за нее, если она начинает расти лишь с середины стебля».
Читаешь Кафку, а он вытекает сквозь пальцы, он недосягаем, как недосягаема наша жизнь, а потому абсурдна.
***
Кафка открыл "Закон недосягаемости жизни" (как я его называю).
Поэтому… Землемера тащили в санках в Замок, но не дотащили.
Поэтому... Йозеф К. смирился и повиновался, когда за ним пришли – он понял, что из процесса ему не выйти.
Поэтому... Грегор Замза согласен с абсурдом судьбы и превращается в мерзкое насекомое.