Поколению шестидесятников выпала уникальная судьба: они дважды становились властителями дум — в 60-е и на рубеже 80–90-х. Тогда их слова слушала вся страна, причем слушала, затаив дыхание.
Вспомните того же Аксенова — что «Звездный билет» в 1961-м, что «Остров Крым» в 1990-м читали все, поголовно, и не было читающего человека, который не зависал бы ночами над тоненькими книжечками журнала «Юность».
Но вот что странно, удивительно и очень обидно — оба этих шанса они упустили. Очень громко заявив о себе, шестидесятники как-то очень незаметно ушли.
Дело не в утрате таланта, дело в утрате читательского интереса.
Гладилинский «Тень всадника», написанный в 2000-м, — великолепный роман, но кто его заметил? Роберт Рождественский перед смертью вспыхнул очень ярко, его предсмертные, написанные в 90-е, стихи великолепны. Сборник «Последние стихи Роберта Рождественского» — едва ли не лучший у него, но попробуйте купить этот сборник. Его просто нет.
При этом шестидесятники были последним ярким поколением, все последующие десятилетия так и не смогли родить ничего, хотя бы близко сопоставимого с этой блестящей плеядой.
Как же так получилось, что едва ли не самое одаренное поколение в русской литературе XX века — ну пусть не обанкротилось, но почему-то вдруг стало ненужным?
Как ни странно, ответить на этот вопрос довольно просто — надо только осознать, когда шестидесятники ушли из зоны нашего внимания.
Это произошло в середине 90-х, когда все иллюзии перестроечных времен, разбуженные в нас воспрянувшими шестидесятниками, вдребезги разбились о мерзость реальности обещанного дивного нового мира. Но проблема вовсе не ограничивается «насмешкой горькою обманутого сына над промотавшимся отцом».
Во время своего «второго пришествия» шестидесятники отказались от самих себя в молодости, публично зачеркнули все то, что писали и проповедовали в 60-х.
И это их главная вина и самая большая ошибка.
Нельзя стрелять в прошлое из револьвера, нельзя рвать связь времен, нельзя зачеркивать десятилетия жизни, нельзя выбрасывать на помойку годы, прожитые как тобой, так и другими людьми.
Именно поэтому самое глупое, что мы сегодня можем сделать, — это повторить ту же самую ошибку и в свою очередь отказаться от поколения собственных родителей. В конце концов, есть же обычный прагматизм. Отказываясь от наследия шестидесятников, мы не просто рвем связь времен — мы обираем самих себя. Приняв же их — забронзовевших и диссидентствующих, уехавших и оставшихся — всех, целиком, со всеми подвигами и подлостями, прорывами и провалами, мы, есть шанс, прервем эту фатальную для России цепь постоянных отрицаний и наконец вступим в права наследства.
Не самого плохого наследства, надо сказать.
Именно об этом писал в финале своей первой книги «Коллеги» Василий Аксенов:
Это закон, постоянный круг. Раньше, в прошлые годы, века, жили Максимовы и Зеленины, похожие на них, теперешних, но все-таки другие. Сейчас живут они. А после них будут другие, похожие на них, но другие. И нужно, чтобы те, новые, временами вспоминали о них. Тогда… тогда не будет страшно. Надо все делать для того, чтобы нас вспоминали. Не персонально Максимова, а всех нас. Сашка прав: нужно чувствовать свою связь с прошедшим и будущим. Именно в этом спасение от страха перед неизбежным уходом из жизни. Именно в этом высокая роль человека. А иначе жизнь станет зловещей трагедией или никчемным фарсом.
Именно об этом одно из последних стихотворений Роберта Рождественского:
Спелый ветер дохнул напористо
и ушел за моря...
Будто жесткая полка поезда —
память моя.
А вагон
на стыках качается
в мареве зорь.
Я к дороге привык.
И отчаиваться
мне
не резон.
Эту ношу транзитного жителя
выдержу я...
Жаль, все чаще и все неожиданней
сходят друзья!
Я кричу им:
«Куда ж вы?!
Опомнитесь!..»
Ни слова в ответ.
Исчезают за окнами поезда.
Были —
и нет...
Вместо них,
с правотою бесстрашною
говоря о другом,
незнакомые, юные граждане
обживают вагон.
Мчится поезд лугами белесыми
и сквозь дым городов.
Все гремят и гремят под колесами
стыки годов...
И однажды негаданно
затемно
сдавит в груди.
Вдруг пойму я,
что мне обязательно
надо сойти!
Здесь.
На первой попавшейся станции.
Время пришло...
Но в летящих вагонах
останется
и наше тепло.
__________________________
И традиционная реплика. Если вы меня лайкаете, подписываетесь на мой канал, а также рекомендуете меня своим друзьям - это меня очень радует.