Чтобы написать «Три мушкетера» необходимо учесть три обстоятельства.
Вы должны посетить в Париже Королевскую библиотеку, найти там трехтомник «Воспоминания господина д'Артаньяна, капитан-лейтенанта первой роты королевских мушкетеров, содержащие множество частных и секретных вещей, которые произошли в царствование Людовика Великолепного». Ну и наконец, вы должны быть Александром Дюма или «Александром Великим» (что, впрочем, одно и то же), обожающим эпоху Людовика XIV, которая давно канула в лету.
Вот как Александр Дюма описывает это событие в Предисловии к «Трем мушкетерам».
«Примерно год тому назад, занимаясь в королевской библиотеке разысканиями для моей истории Людовика XIV, я случайно напал на «Воспоминания г-на д'Артаньяна».... Заглавие соблазнило меня: я унес эти мемуары домой, разумеется с позволения хранителя библиотеки, и жадно на них набросился.
Я не собираюсь подробно разбирать здесь это любопытное сочинение, а только посоветую ознакомиться с ним тем моим читателям, которые умеют ценить картины прошлого. Они найдут в этих мемуарах портреты, набросанные рукой мастера, и, хотя эти беглые зарисовки в большинстве случаев сделаны на дверях казармы и на стенах кабака, читатели тем не менее узнают в них изображения Людовика XIII, Анны Австрийской, Ришелье, Мазарини и многих придворных того времени...».
Всегда представляя Дюма эдаким вальяжным господином, упитанной внешности, с ярким платком на шее, трудно вообразить себе Дюма, увлеченно копающимся в пыльных томах. Барствующий гедонист вдруг превратился в трудягу-книгочея.
За окнами 1843 год, а в его пухлых руках три пухлых тома воспоминаний некоего господина, изданных в 1704 году в Амстердаме.
Издание снабжено портретом д'Артаньяна в военных доспехах. Но у этого воинствующего господина умное лицо, лукавый прищур глаз, усмешка тонких губ, изысканность тонких усиков, одухотворенное лицо и волнистые, ниспадающие до плеч волосы. Сдается нам, не портрет ли сыграл главенствующую роль в разыгравшемся воображении Дюма ?
Уже ничто не могло остановить Дюма. Даже то, что в этих «собственных мемуарах» не было ни слова, написанного самим мушкетером!
Кто дрогнет хоть на мгновение, возможно, упустит случай, который именно в это мгновение ему предоставляла фортуна.
Это было очередное сочинение некоего Гасьена де Куртиля де Сандра - плодовитого и ловкого мистификатора. Его бойкому перу принадлежит более дюжины поддельных воспоминаний различных знаменитостей-баснописца Лафовтена, графа де Рошфора, маркизы де Френе, военачальника де Монбрена и других.
Но Дюма разглядел в авантюристе - героя, а портрет и приключения мушкетера, о которых рассказывал де Куртиль, сыграли свою роль источника вдохновения.
Когда имена Атоса, Портоса и Арамиса найдут подтверждение среди реальных мушкетеров прошлого - он воспоет их дружбу с д'Артаньяном на голубой бумаге.
...Он писал двенадцать часов в сутки, уже в постели, с первым пробуждением хватаясь за перо. И нескончаемая вереница сюжетов уже с утра вставала в маскарад. Для современников это могло означать одно: перо в руках Дюма каким-то чудесным образом само скользит по голубой бумаге, оставляя красивый след из слов, написанных размашистым почерком.
Голубая бумага - для романов, розовая - для пьес, желтая - для стихов.
В ночной рубашке, с гривой курчавых волос, еще не расчесанных после сна, он творил – и очень не любил, когда ему мешали во время работы. Но коль скоро кто-нибудь из друзей оказывался рядом – Дюма с удовольствием поддерживал беседу.
Вот представьте себе, дорогой читатель. Вы входите в кабинет Дюма, и мешаете ему писать роман «Le Comte de Monte-Cristo» или «La Reine Margot». Жуть!
И тогда Дюма Вас попросит: «Посидите минутку, - у меня как раз с визитом моя муза, но она сейчас уйдет!» - и продолжит работать, громко разговаривая сам с собою.