Раньше не любил все эти телеспектакли и телефильмы. Скучно мне было, оболтусу, глядеть на это великолепие.
Сейчас нравятся, старею, видимо.
Особенно нравятся те, что сняты на видео, еще при старом режиме.
Жесткое изображение с пролетарской честностью показывает каждый, извините, прыщик, на лице актеров, что придает всему действу почти осязаемую реальность.
Еще более реально выглядят кадры, снятые на улицах. Вот они, семидесятые, метут клешами по асфальту, курят на каждом шагу, а их кудрявые лохмы свисают на остроносые воротники рубашек. Даже хочется иногда вытащить из портмоне старую синюю пятирублевку, и пролезть туда, к ним, чтобы купить чего-нибудь. Окаменелых пряников, например, или пломбиру.
От кино такого эффекта не дождешься.
Актеры играют - залюбуешься. Дети играют, как по бумажке, взрослые, напротив, жгут синим пламенем.
Взять того же "Подпаска с огурцом" из СВЗ.
(Дальше - СПОЙЛЕРЫ! Аттеншен! Ахгунг!)
Пал Палыч весь такой - "НЕТЪ! Я не могу вести дело, так как Пчелкин - редиска редкая, и я не смогу быть беспристрастным к этому млекопитающему".
Пришедший ему на смену молодой, да ретивый, следователь Зыков, давит интеллектом тщедушного коллекционера Кипчака, а художник Цветков давит тем же самым самого Зыкова.
Майор Томин с изящностью тарана внедряется в мутные ряды ценителей искусств.
Звездочет Альбертик аппетитно уписывает советские котлетки (с высоким содержанием хлеба), намазывая их маслом, и попутно обтяпывает делишки со своим тестем, благообразным старичком с безобразной душонкой.
А жена первого и дочь второго, Муза (Ах!) Анатольевна, вся такая воздушная, эксперт с большой буквы Э, не в курсах.
Она вообще, какая-то нездешняя. Нотации читает непризнанному гению Киму, мол, куда ты, сердешный, в валенках по паркету, не видишь что-ли, на этой железяке клеймо, стало быть фирмА, а ты со своим металлоломом прешься.
Ким, как автор и того, и другого, естественно, воспылал, и побёг, куда следует. Накрылась лавочка.
В финале - раздача слонов и катарсис.
1979 год. Где-то там, за рамками кадра, под тем же небом, и я, мелкий.
В садике, поди, скучаю.