ИСТОРИЯ СВИСТУЛЬКИ И СУДЬБА ПРОМЫСЛА
Дойдешь извилистыми тропками на вечерней заре до высокого берега Упы, остановишься, оглядишься, и дух захватывает! Бесконечная красота Синегорья…
Старики рассказывали, что погожим весенним днем собирались здесь в прежние времена всей деревней Филимоново. Была она дворов сто двадцать, ещё на соседнем холме через овраг продолжалась, но уже под другим именем – Красёнки: Верхние и Нижние.
Со ста дворов сносили сюда глиняные поделки для обжига в вырытых в земле печах.
В ночной темноте высоко поднимались столбы пламени и мерцающими звездами отражались в спокойной речной глади. Рядом с печами, прикрываясь рукою от жара, сотни пар детских глаз напряженно наблюдали за рождением чуда. Засветло их отцы заложили в печи-горны десять сороков глиняных фигурок. Была тогда глина черная с синим отливом. Становилась она в огне алой, словно горящие угли. А поутру извлекали из печей белоснежные глиняные фигурки. Дивились дети!
Вековые старцы обращали свой мысленный взор в лихое прошлое. Всю ночь вспоминали, как деды их дедов вставали на этом берегу стеной против большого войска. И как испугался их князь Ягайло, и не пошёл на помощь союзнику своему Мамаю. Легче тогда пришлось дружине Дмитрия Донского на поле Куликовом.
Слушали парни стариков – придет и наше время! А пока, кто на кулачках не побоится? Кому не страшно через костер прыгнуть? Одобряюще кивали головами старушки. Молодицы пели, водили хороводы. По домам расходились после первых петухов – коров в стадо гнать.
…Как-то без малого шесть веков назад крестьянин по прозвищу Филимон отыскал здесь невиданную доселе глину. Скоро расцвел на тульской земле самобытный гончарный промысел. Худые были здешние земли – не пригодные для землепашества. Поэтому мужики с удовольствием стали делать на продажу глиняную посуду. Благо, было где её сбывать. Всевозможные крынки, миски, вазы, кружки, тарелки отвозили подводами в соседний город Одоев, для продажи на ярмарке. Так и кормилась столетиями вся деревня.
Будто тогда же бабы стали лепить из глины разнообразные свистульки на забаву детворе. Лепили в радость, вкладывая в каждую потешку столько душевного тепла, сколько хотели передать своему ребенку. Из их рук появлялись на свет сказочные зверушки. Длинношеие «козлы», добрые «волки», забавные «коньки-горбунки». Лепили жеманных «барышень» с утками в руках, «кавалеров» с перьями в шляпах, лихих «всадников».
Только делали игрушку из другой, специальной, глины, что узким пластом кое-где залегает в окрестностях. В народе прозвали её за цвет – «синикой». Удивительно податлива она в работе, пластична. Попадает в добрые руки – сразу оживает.
А при обжиге становится белоснежной!
Может, правдива легенда об удачливом мастере Филимоне? Во всяком случае, документальные упоминания о деревне, нареченной его именем, относятся аж к шестнадцатому веку!
Специалисты сегодня утверждают, что при раскопках Жемчужниковского и Снедковского курганов, городищ в Одоеве были обнаружены черепки гончарных изделий, относящиеся к IX – XI векам, с нанесёнными на них рисунками и знаками, которыми и поныне расписывают филимоновскую игрушку - разнонаправленные полоски, звезды, ромбы – сюжеты дохристианского славянского культа. На это указывают и сами фигурки - женщины с птицами или детьми в руках, кони, олени, коровы, петухи.
В середине XIX столетии филимоновские игрушки-свистульки были популярны далеко за пределами Одоевского края. Две трети семей в Филимонове кормились гончарным производством и изготовлением потешек на продажу. Посуду, кирпичи и черепицу делали мужчины, а свистульки – это бабья дель – их лепили и расписывали женщины, за что окрестные соседи прозывали их «свистуличницами».
В 1871 году в газете «Тульские губернские ведомости» писали: «Жители подгородных селений казенного ведомства: Красенок, Татьева, Филимонова, Нестерова, Апухтина, кроме хлебопашества, занимаются плотничеством и гончарством… Гончарные и щепные изделия сбываются в городе Одоеве».
В конце XIX столетия филимоновский игрушечный промысел начал угасать. Образцы той поры сегодня хранятся в музее «Поленово». Но бум фабричной игрушки не смог заменить незамысловатую свистульку, хранящую вековую память предков. Она сохранилась как носитель тысячелетнего культурного кода людей, населявших эту местность.
А что же ученые? Какова их точка зрения на происхождение промысла, породившего искусство филимоновской глиняной свистульки? Нет среди специалистов единства.
Скептики утверждают, что игрушка эта - более поздняя поделка. Другие находят ей аналогию в древнеримской терракоте, встречающейся в захоронениях. Есть смельчаки, увидевшие в потешке много общего с древнеиндийской народной глиняной пластикой. Но не будем так далеко путешествовать во времени и пространстве.
Историк М. Касторский писал в девятнадцатом столетии: «У нас своя славянская природа, телесная, духовная, с особым развитием в действии и мысли; свой язык, носящий в материи и форме свою самобытность». В этой связи есть еще одна любопытная гипотеза.
В глубокой древности, ещё со времен верхнего палеолита, в этих местах были поселения древних людей, которые использовали местную глину для создания ритуальных фигур, это подтверждают археологические находки.
Издавна населяли эти земли вятичи. И, как у каждого славянского племени, были у них свои обычаи, традиции, поверья. Во многом эти различия происходили от окружавшего древнего человека природного разнообразия. Вятичи жили среди холмов, густо поросших непроходимыми лесами. В этом ландшафте и формировался пластический образный мир филимоновской игрушки.
Предки в незапамятные времена встречали Бога Солнца - Ярилу пением глиняных дудок, отгоняя их пронзительным свистом, песнями и плясками злые силы от душ умерших. Так выгоняли злых духов и из жилища. Дудками вызывали хорошую погоду, их звуками разгоняя тучи.
Глиняные свистульки, разукрашенные магической росписью, вещали на шею детям, как поющий оберег. Игрушкой свистулька становилась для ребенка с его ростом, но никогда не утрачивала в понимании предков магической силы оберега.
Вспомним берегинь вятичей. Символ доброго начала жизни, праматери всего сущего на Земле, оберегавший племя от бед. Древних берегинь всегда отождествляли с птицами, вот и «барышни» из Филимонова обычно держат в руках утку. При желании, даже человеку несведущему, легко найти единые черты в пластике берегинь и филимоновских «барышень».
Глиняная свистулька несла в себе определенный смысловой образ и магическое действие. Женская фигурка представляла собой воплощение языческого божества плодородия, фигурка всадника или коня – символизировали божество солнца, оленя – богатства, уток - воды «земной и небесной». Обореги или магические покровители: конь - домашнего очага, медведь — леса.
Культура свободолюбивого славянского племени вятичей долгое время оставалась вне влияния соседей и церковной зависимости. Они одни из последних приняли христианские церемонии. Поэтому вполне возможно предположить прямую преемственность филимоновской свистульки от берегинь древних вятичей. Впрочем, почему только от берегинь? Среди потешек популярны образы «коня» – символа солнца, «волка» – собаки небесного воеводы, «петуха» – гонителя злых чар.
Хотя игрушку расписывать стали гораздо позднее, но цвета росписи имели старославянское магическо-символическое значение: красный - цвет солнца, зеленый — жизни, белый — гармонии, синий — небесный.
И еще одно. Есть в свистульках из Филимонова природное изящество, так свойственное русской душе.
В советские времена жизнь филимоновского промысла еле тлела…
Ещё в конце 1970-х годов в Красенках, части деревни Большое Филимоново, работала мастерская артели игрушечниц под руководством молодого художника Царевского, выпускника Егорьевского художественного училища, но сам он жил и трудился в Егорьевске, за что бабки-мастерицы на него ругались и строчили жалобы. Но не лежала у него душа к филимоновской свистульке.
А тогда, если ты не в артели, на дому лепить игрушку запрещалось. Вот и ходили в мастерскую игрушечницы со всей округи, как на работу.
Лепили под песни, да под пересуды, поначалу дружно и весело. Просили мужиков из деревни обжечь свистульки. Обычно это делали Николай Васильевич Денисов со Спиридоном. Потом вместе игрушки расписывали и складывали по типам: медведи, курочки, «любота»...
Из Тулы, из Союза художников, приезжала женщина, осматривала поделки, считала и выдавала зарплату, что-то вроде 30 рублей выходило в месяц.
Со временем коллективный дух испарился вместе с остатками энтузиазма Царевского, и мастерскую закрыли. «Бабки», как уважительно принято называть в здешних местах настоящих мастериц, стали лепить по домам и продавали, кому могли. Но дело умирало на глазах.
К тому времени в свой дом, стоявший по соседству от мастерской, всё чаще стал наведываться Николай Васильевич Денисов. Он, по приглашению игрушечницы Елены Карповой, приезжал с сыном Сергеем в Филимоново и учился у неё. Она и пригласила его возглавить артель.
Начался у сложившегося зрелого художника Николая Васильевича Денисова новый период ученичества.
Благо было кому подсказать – рядом оказались старые мастерицы Антонина Ильинична Карпова, Анна Иосифовна Дербенева, Александра Федоровна Масленникова, Елена Ильинична Лукьянова и Елена Кузьминична Евдокимова, тетя Доня Лукьянова…
И у каждой своего почерка пластики и раскраски.
Николай Васильевич учился у каждой её манеры лепки, приёмам раскраски, секретам обжига. А они ученику спуску не давали, при этом каждая считала свои игрушки верхом совершенства.
Тяжело поначалу приходилось Денисову. Не сразу смогли руки освоить веками оттачиваемые пластики и росписи. Час за часом, день за днем приходилось делать одну и ту же операцию, только для того, чтобы привыкли пальцы, увидели глаза.
Многое нужно было узнать, заново вспомнить увиденное в детстве.
Прежде всего узнать, как искать и заготавливать глину. Оказывается, глины в округе много, но той самой «синики», пригодной для пластики лепки и обжига игрушки, просто так не сыскать. Залегает она в одном месте узким пластом на глубине полутора метров. Так, что надо там изрядно покорячиться, чтобы выкопать шурф, попасть на этот пласт и натаскать оттуда запасов сырья для работы долгой зимой. А потом ещё приволочь это сокровище в деревню и правильно хранить в подполе.
И так с игрушкой во всем. С виду незамысловатая свистулька, а за что не возьмёшься – везде свои выверенные веками правила в работе.
Денисов со временем понял, что в процессе лепки, скульптурку приходиться по нескольку раз сушить, а значит помещение должно быть тёплым. Несмотря на то, что «синика» необычайно вязкая и пластичная, фигурка из неё вытягивается с одного раза, однако в процессе сушки игрушка проседает, и приходиться её снова обновлять и вытягивать. И так по несколько раз.
Потом хорошо высушенную свистульку полсуток надо обжигать при температуре под 800 градусов. Из печи выходит она белоснежная.
Вот и у росписи филимоновской игрушки свои секреты. Как правило её расписывают не кисточкой, а гусиным пером. Краски теперь используют анилиновые, разведённые на яйце. Оттого рисунки на ней такие сочные и яркие.
В росписи есть своя очередность. Оказывается, поначалу на фигурку наносят основные рисунки жёлтой краской, а потом их уже обводят каймой, сначала красного цвета, затем зелёным, синим или фиолетовым.
Не от бабок, а из книг, потом Денисов узнал смысл в узорах филимоновской потешки. В них выражается символика древних верований вятичей. Николай Васильевич зарисовал целый каталог рисунков, характерных только для росписи только этой игрушки.
И вновь, казалось, вернулась сюда жизнь и песни.
Но перестройка методично делала своё дело – убивала народное искусство, как невостребованное. Союз художников отказался от закупок игрушки. Перестройка ссорила людей, деля их на собственников и наёмных работников. Одна из мастериц оказалась хозяйкой дома, где размещалась мастерская и попросила остальных покинуть помещение. Начались дележ и приватизация. Она решила в артельном доме сделать дачу-мастерскую, но оказалось, что там ничего толком не работает, всё рушится и она забросила эту идею, а потом и дом.
Так и стоит по ныне заброшенный дом…
Но в Середине 1980-х годов Николай Денисов призвал приезжать в Филимоново молодых художников. И они поехали. Ядро колонии, помимо Николая Васильевича Денисова и двух старейших мастериц, членов Союза художников, Евдокии Ильиничны Лукьяновой и Елены Кузьминичны Евдокимовой, составила молодежь. Приехала на родину внучка знаменитой игрушечницы А.И. Дербеневой - Елена Орлова, уже в звании народного мастера. Подключилась и потомственная мастерица, дочь известной филимоновской игрушечницы А.И. Карповой - Мария Николаевна Марченкова. Из соседнего с Филимоновом села Татьево перебралась с детства знакомая со свистулькой, Елена Кулешова. Все они познали тайну «работы» потешки из рук матерей и бабушек.
К 1986 году, благодаря упорству и подвижничеству Николая Васильевича, в Одоевском районе была создана творческая колония, объединившая выпускников Абрамцевского художественно-промышленного училища: Елену Башкирову и Константина Кехаиди, Александра Стукова и Ирину Левитину, Аллу Гончарову, Владимира Першина. Наконец, рассчиталась в загорском институте игрушки, где раньше работал Денисов, его жена, тоже художница. Многие ли российские поселки, а то и города, могли бы похвастать подобным «очагом культуры»?
Поначалу, не оказалось у приезжающих на зов Денисова молодых художников ни рабочего помещения, ни жилья. Летом выручала деревня, где ещё можно было кое-как обустроиться. В остальное же время приходилось мыкаться по углам в Одоеве. Без средств к существованию, без больничных листов, без стажа в трудовой книжке, они начали постигать секрет потешки.
С 1984 года началось постепенное, но планомерное возрождение филимоновской игрушки Николаем Денисовым в Одоеве. После наших с ним статей в центральной и местной прессе, чиновники, наконец-то, стали реагировать на его просьбы о помощи.
Со временем казалось, что всё потихоньку наладится.
Через пару лет мыканий Союз художников РСФСР признал коллектив, присвоил им звания Народных мастеров. Появилась возможность реализации поделок через Художественный фонд. Приезжающим молодым художникам начали предоставлять жилье, помогали со сбытом, дали помещение под мастерскую, пусть плохенькое, но оно позволило на первых порах сплотить мастеров и учеников.
Потом они пережили лихие девяностые… Выстояли в нулевые.
Теперь игрушку лепят их дети. На берегу Упы проходят фестивали народных промыслов. Подвижник Николай Васильевич Денисов стал Почётным гражданином города Одоева. Филимоновский промысел выжил и развивается.
Так сколько лет существует на Земле филимоновская игрушка? Века или тысячелетия? По-моему, на эти вопросы можно дать четкие ответы – они в удивительных свойствах глины. Оказывается, при обжиге она сохраняет память о магнитном поле планеты, по которому сегодня легко определить возраст поделки. Так что дело за магнитологами. Нам же, наверное, более важно знать другое. Главное, что филимоновский промысел подарил людям неповторимые по своей красоте и изяществу произведения. Их можно увидеть в экспозициях музеев мира, частных коллекциях, на выставках страны и за рубежом, где ее охотно покупают.
Время меняло функциональное назначение потешки. Сначала из обрядовой стала она игрушкой детской. Помогала развиваться, учила понимать окружающую жизнь, давала творческий простор в игре, постепенно вводила в трудовую деятельность. Кстати, филимоновские девочки, едва перестав играть потешкой, начинали ее лепить. Сегодня игрушка стала сувениром. Как форма малой скульптуры относится к предметам декоративно-прикладного искусства.
Владлен Дорофеев
Подробности в книге В. Дорофеева "Филимоновский всадник из пламени" https://ridero.ru/books/widget/filimonovskii_vsadnik_iz_plameni/
Публикации на тему:
В.Дорофеев, «Филимоновская игрушка», газета «Известия», 07.08.1983 года,
В.Дорофеев, «Две истории одной игрушки», еженедельник «Литературная Россия», № 34, 1987 год,
В.Дорофеев, «Возвращение», еженедельник «Ветеран», приложение к газете «Труд», № 26, 1989 год.
Фотографии из архива автора
Спасибо за внимание!
