- Почему? Все же было в порядке. – Грейс скрестив руки на груди и закинув на плечи рюкзак, стояла напротив входной двери, запертой на все замки. Он угрюмо смотрел на нее, стоя в углу, заложив руки за спину. Воздух. Он смирился с этой ее потребностью. Он позволил ей выходить в сад, удостоверившись, что дом закрыл тяжелые, проржавелые, железные ворота так, чтобы она ни упорхнула с территории на которую он войти не мог. Он перевел взгляд за окно, рассматривая преобразившийся ландшафт. За то время, когда их отношения наладились, все дни, его пташка проводила на улице, приводя в порядок цветы и убирая лужайку. Аккуратно подстриженная трава отливала изумрудом. Когда – то неопрятные и разросшиеся розовые кусты, приобрели презентабельный, ухоженный вид, так же как и круглые шапки гортензий. Даже плющ, который обвил внушительную часть фасада, был аккуратен. Вопрос воздуха уже не был актуален для его красавицы. Пища. Что ж, холодный шкаф, был сверху донизу забит едой и пополнения не требовал. Что этой пташке еще нужно? Стиснув зубы он, чеканя шаг, подошел к доске, с силой стукнув по столешнице. Грейс глубоко вздохнула и потерла переносицу. Ей придется второй раз выиграть неравный бой, против Чудовища. Она скользнула в ставший родным диван, кинув рядом с собой рюкзак и хмуро уставилась на доску. Поджав губы, он вывел.
«Воздух – есть. Еда – есть».
Грейс застонала, скрыв лицо руками. Надо же, запомнил. Наконец отняв руки от лица, она ответила:
- Дело не только в воздухе и еде. И даже не в общении с живыми людьми, если это придет тебе в голову. Мне хватает твоего пристального внимания, мое Чудовище. Мне нужна работа. Мне просто необходимо ее найти.
Он поднял вверх брови. Общение с живыми. Он фыркнул. Он без раздумий запер бы ее здесь, не отвечая ни на один вопрос и ни на одну мольбу, если бы это желание у нее возникло. Живые. Он снова пренебрежительно фыркнул. Работа. Что же, у его пташки мало работы? Ей мало убирать, готовить, заниматься садом? Странная какая – то у него красавица, но может быть, она просто не задумывалась об этом? Он быстро вывел:
«Работай по дому».
Она с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться.
- Дело не в этом. Я и так по дому работаю. Мне нужны деньги, которые быстро подходят к концу.
Казалось, что удивляться больше не куда. Он непонимающе уставился на нее. Деньги. Это что еще такое?
«Не понимаю», последовал его аккуратный ответ.
- Ну… - задумавшись, начала Грейс. – Деньги. То, что можно отдать, что бы получить то, что тебе нужно.
Пташка определенно сегодня испытывает его терпение, говоря загадками.
«Не понимаю», снова последовал лаконичный ответ.
- Боже, Чудовище! – она провела ладонями по лицу, а затем ее озарило. Она быстро залезла в карман джинсов, вытащив смятые купюры и несколько монеток, положив их на стол рядом с доской.
- Вот что такое деньги, которые мне сейчас просто необходимы. – она указала на них.
Он слегка нагнулся, разглядывая бумажки. Они не представляли для него интереса и он сбросил их на пол. Зато монеты, полностью завладели его вниманием. Было в них что – то, чертовски знакомое. Он начал копаться в глубине своей памяти. Когда – то очень давно, он видел нечто похожее… Когда – то очень давно, один из пришельцев принес целую шкатулку этих кругляшек, а вместе с ними были еще и странные стекляшки. Что ж, если это называется – деньги, он даст их ей. Вложив когти в выбоины на стрелке, он вывел:
«Кругляшки – стекляшки. Подарю».
Она скептически изогнула брови. Откуда у хранителя дома, не имеющего даже материальный облик, могут быть деньги? Но, судя по тому как покатилась по доске пластмассовая стрелка, Чудовище, в его стремлении, уже было не остановить. Морально подготовившись ко всему, что может произойти, она выпрямилась, ожидая, какого – то знака. И он последовал. Хлопнула дверца шкафчика, и на пол полетели все возможные крупы, соль, и посуда.
- Что ты делаешь?! – возмутилась Грейс, вскакивая с места.
Он раздраженно, не отвлекаясь, взмахнул рукой, заставив лампочки мигнуть. В этом треклятом шкафу, должно быть что – то, что поможет ей последовать за ним. Не за руку же вести? Он поморщился. Одного раза было вполне достаточно. Наконец он наткнулся на то, что точно приведет его пташку в нужное место. Он аккуратно надорвал упаковку, направившись к двери подвала, внимательно следя, чтобы тонкая полоса высыпанной муки, следовала за ним. На мгновение, подняв глаза, он убедился, что его красавица, следует за ним, с крайним скептицизмом на лице. Он фыркнул, не обратив на это внимания. Посмотрим, что она скажет, когда увидит шкатулку с сокровищами. Он делает слишком много жестов доброй воли в последнее время. Того и гляди, скоро будет вести себя как преданная зверюшка. Он снова поморщился, откинув от себя это сравнение. Грейс же следовала за ним, плохо понимая, что от нее хочет ее Чудовище. После всего, что она здесь видела, ей казалось, ее ничего уже не удивит, но все равно, плывущий по воздуху пакет из которого высыпалась мука, выглядел очень колоритно. Ее Чудовище иногда приостанавливаясь, упорно следовало к подвалу. Она всего на мгновение замерла на пороге, подумав о том, что даже не догадалась взять не то что фонарь, хотя бы спички, и сдержав судорожный вздох, вошла в темноту. В любом случае, он ни разу не сделал ей ничего плохого. Здесь всего семь ступеней, а затем будет выключатель. Она не успела пройти и двух ступеней, как лампочка, зажужжав, вспыхнула, освятив подвал желтоватым, электрическим светом, прогнав сгустившийся мрак. Он цокнул языком, разглядев в ее лице облегчение и безнадежно тряхнул головой. Пройдя в самый угол подвала, туда где стоял покосившийся шкаф, он остановился, задумавшись. Это было где – то здесь. Он уверен. Отставив пакет с мукой, он оглядел шкаф сверху донизу.
- Мое Чудовище, здесь ничего нет… - проговорила пташка, оглядывая стол на который он поставил муку. – … если не считать инструментов и деревянных брусков.
Он раздраженно ударил по стенке шкафа, чтобы не отвлекала его. Он видел, как брови его красавицы сошлись на переносице. Когти скользнули по гладкому дереву, оставив царапины, и шкаф отъехал на несколько дюймов. Он и забыл, как тяжело в период покоя двигать мебель. Он хмыкнул в ответ на свои мысли. Скосив глаза, он увидел, как его пташка, подошла к шкафу, и резко ударил по нему, заставив ее отскочить. Не зашибить бы, неразумную птичку. Немного усилий, и шкаф с натужным скрежетом, проскользил к противоположной стене, ударившись об нее, и накренившись еще сильнее. От громкого звука, он на мгновение зажмурился, чувствуя неловкость. Перестарался. Зато теперь место открыто, и она вполне может найти шкатулку. Одним движением руки, он снял со стены лопату, поставив вертикально, в том месте, где зарыты стекляшки, и выжидающе уставился на нее. Грейс же недоуменно разглядывала пол. Она стояла на каменной плитке, и совершенно не понимала, почему, именно в том месте, она отсутствует. Более того, судя по влажной земле, в которую врыта лопата, фундамент как таковой у дома отсутствует. Как он еще не ушел под землю, за столько лет? Как не рассыпался? Она предпочла об этом не думать.
- Ты считаешь, что мне нужно копать? – последовал ее вопрос.
Он удовлетворенно, один раз ударил по стене, чувствуя, как губы растягиваются в подобии улыбки. Она на мгновение прикрыла глаза, думая о глупости данной авантюры, но сейчас спорить с ним не было ни малейшего желания, да и любопытство подстегивало.
- Хорошо. – она кивнула, ухватившись за черенок.
Он отошел от нее, вспрыгнув на стол, усевшись на корточках, внимательно следя за мерными взмахами лопаты, и ее прерывистым дыханием. Лоб Грейс уже взмок, равно так же как и спина, но она продолжала вгрызаться лопатой в землю. Сбоку от нее уже выросла приличная кучка земли. Она выпрямилась, вытирая лоб рукой, и облокотилась на черенок лопаты, уставившись в вырытую яму.
- Послушай, здесь ничего нет. Только земля. – устало проговорила она.
Он с силой, агрессивно стукнул по столу. Грейс покачала головой, и продолжила копать, процедив сквозь зубы:
- Если это твоя изощренная игры, я не буду больше с тобой разговаривать.
Его губы снова дрогнули в подобии улыбке. Его игры более изощренные, только вот играть с ней, он больше не хотел. Она – больше, чем просто красивая кукла. Много больше. Лопата мазнула по чему–то твердому, и девушка застыла на месте. Отложив инструмент, она села на корточки, запустив руки в яму. Заметив перемену, он вскочил с места, в мгновение ока, оказавшись рядом с ней, и закружил в круг, пытаясь разглядеть, нашла она шкатулку, или же это просто камень. Раскидывая землю руками она, наконец, вытащила на свет тяжелую, потускневшую, заляпанную грязью, широкую, шкатулку. На мгновение, Грейс не поверила своим глазам, оглядывая проржавелый узор на крышке, и стенках.
- Ты хотел, что бы я нашла ее? – спросила она в пространстве.
Он утвердительно ударил по стене. Грейс же поднялась на ноги, бережно держа шкатулку в руках, и подумав о том, что закапает творение своих рук чуть позже, направилась обратно наверх. Он тенью скользил за ней, довольный, что его авантюра удалась. Опустившись на диван, напротив стола с доской, она аккуратно поставила шкатулку на столешницу, стирая с нее остатки грязи. Она была красивой, искусно вырезанной, покрытой распустившимися, вьющимися цветами. Маленький замочек, был покорежен, и не составила труда, добавив немного силы открыть его. Она подняла крышку, и ее глаза расширились. В недрах шкатулки, отливаясь в электрическом свете, лежали потускневшие драгоценности, и кучка монет. Бережно, как величайшее сокровище, она доставала одно за другим: колье, с крупными камнями; несколько, определенно мужских перстней; тонкие, витые браслеты; широкий медальон; обручальное кольцо и несколько пар изящных сережек. Несмотря на потускневший вид, она точно знала, что все драгоценности, сделаны из золота и, судя по тому, как они выполнены, они стоят целое состояние. В шкатулке остались лишь монеты. Она достала одну из них, разглядывая на свету, потускневший металл. Изображение затерлось, но она смогла разглядеть выбитые цифры. Одна тысяча семисотый год.
Он же внимательно следил за тем, как осторожно, она выкладывает на стол драгоценности. Когда его взгляду предстал медальон, перед его внутренним взором скользнула коварная, острая, как лезвие, женская улыбка, и тут же пропала, поглощенная белым туманом. Он резко отвернулся, спасаясь от вестника боли. Он сосредоточил свое внимание на тяжелых, задернутых шторах, на буфете, на котором стояли вазы, и туман, пропал, не причинив неудобства. Он чуть ли не с облегчением перевел дыхание. Вся не жизнь полетела в тар – тарары, с приходом его пташки. Он снова перевел на нее взгляд, видя, что она разглядывает кругляшку на свету. Уже несколько томительных минут Грейс разглядывала драгоценности лежащие перед ней. Судя по гравировки, им больше трехсот лет. В ее руках целое состояние. Она может уехать, начать новую жизнь, перебраться в любую сторону света, где никто и никогда ее не найдет. Купить дом, оснастить его любой системой безопасности. Она перестанет бояться. Она тряхнула головой. Они не принадлежат ей. Это – сокровища ее Чудовища, которые он хранил долгие годы, похожий на злого, воинственного дракона. И которые, он почему – то отдал именно ей. Она подняла голову, оглядывая пространство.
- Почему ты отдал их мне? – ее голос дрожал.
Он вскинул вверх брови. Как объяснить ей, что этот акт доброй воли был сделан, что бы она ни выходила из дома? Что бы обычная клетка для птички, стала... Золотой.
Тяжелые, бархатные гардины, похожие на занавес в театре. Деревянный, письменный стол, с ножками похожими на когтистые, звериные лапы. Бумаги, перья и книги раскиданы по столешнице. А рядом, у самого окна… Серый щегол, в клетке из золота, бьется о прутья крыльями, почувствовав острый, необходимый запах свободы, из приоткрытого окна.
Он почувствовал призрение к самому себе, и тряхнул головой, отгоняя и белесый туман, и свои ощущения. Вложив когти в борозды на стрелке, он сухо ответил:
«Подарок. Радую».
Она устало прикрыла глаза, раздумывая над ответом. Рано или поздно, она уйдет из этого дома, так же, как уходила из других мест, бесчисленное количество раз. Принять его дар – значит воспользоваться ее Чудовищем. Она не могла так поступить с ним. Он для нее больше – чем простая сущность, призрак. Он – тот, кто защищает, тот, кто хранит, тот, кто неловко, неумело жалеет, поддерживает и оберегает. Она открыла глаза, проговорив:
- Ты очень порадовал меня, я благодарна тебе, но я не могу принять твои сокровища. – осторожно она отодвинула от себя драгоценности, будто они могли ослепить ее.
Он стиснул зубы, чувствуя, как внутри, ядовитой змеей поднимается злость. Его рука дрожала, когда он написал:
«Почему?»
- Я… я просто не могу. – она провела ладонями по лицу, зарывшись пальцами в волосы.
Сдержать в себе, переливающую через край ярость, было все труднее. Он с шумом выдохнул воздух, через сцепленные зубы. Она отказывается? Отказывается от его жеста доброты? От его щедрости?
«Бери.» - в этих буквах скрывалась, плохо сдерживаемая угроза.
Она повела точеными плечами, чувствуя, как холод тянется от противоположного края стола. Не нужно обладать интуицией, или еще чем – то, что бы понять, что он недоволен, что он злится.
- Прости, мое Чудовище. – ее голос был ломок. – Но попробуй понять меня. Ты хранил их, оберегал, и я… я не могу пока, но может быть позже, я смогу принять твой дар. – она постаралась успокоить учащенное сердцебиение, пыталась придать своей лжи, правдивости. Когда–нибудь. Слишком субъективное понятие. Чудовище поверил ей. Она чувствовала, как отступает холод, как напряжение, звенящее в воздухе отступает.
Злость прошла также внезапно, как и появилась. Он испытующе смотрел на нее, не веря тому, что услышал. Пусть поступает так, как считает нужным. Он не будет забирать у нее права, решать самой, что ей хочется. Но…
« Возьми кругляшки, стекляшки оставь. Тебе нужно. Ты – жива».
Почему – то он почувствовал горечь от этой мысли. На ее лице обозначилась печальная улыбка:
- Значит ты все – таки, когда то был живым?
«Не знаю». - он поморщился. – «Бери их».
- Хорошо. – она кивнула. – Я возьму три монеты, не больше, хорошо?
«Хорошо».
- Ты выпустишь меня в город? Я вернусь через три часа, как обычно, обещаю.
Он тяжело вздохнул, и стрелка дрогнула в его руке. Привкус горечи стал еще ярче и сильнее.
«Иди».
Уголки ее губ поднялись, обозначившись в теплую, благодарную улыбку.
- Спасибо.
Он хмыкнул, отставляя от себя стрелку на край стола. Грейс подхватила рюкзак, и отправилась к двери. На пороге она остановилась, оглядываясь за спину.
- И что же, даже не включишь таймер? – в ее голосе, послышался плохо сдерживаемый смешок.
Он тряхнул головой, коротко стукнув два раза по косяку двери, стоя в опасной близости от нее. Он доверял ей. Она вернется, точно в срок. Она рассмеялась и, помахав на прощание пустой гостиной, выбежала за дверь, закрыв ее за собой. Он скользнул к окну, наблюдая за ее развивающимися волосами, и легкой походкой. Действительно птичка, которая смогла вылететь на волю. Тот щегол лишь только открылась дверца клетки, сразу выпорхнул наружу, что бы никогда не возвращаться. Эта птичка вернется. Обязательно вернется.