Девушка, которую я встретил на фуд-корте, совершенно перевернула мой взгляд на мир. Все дело в том, что, прикоснувшись к чему-то живому, вы навсегда запомните это. Более того, с того момента, как вы пробудились, открываются новые способности. Ну, или так было только у меня. В числе прочих я научился видеть в людях жизнь.
С того дня я безошибочно мог определить, кто из людей еще жив, а кто уже мертв, но не знает об этом. Они ходят на работу, смотрят сериалы, комментируют записи, но делают все это по привычке. Грузные, понурые мешки с костями, которые разучились искренне улыбаться, радоваться.
– Это и есть жизнь, так что ли? Радоваться и улыбаться? – удивитесь вы.
Не совсем. Даже обладая словарным запасом Шекспира, я едва ли смог бы описать это словами. Ощущение, чувство, подсознательный толчок, заставляющий все тело трепетать – вот так я ощущаю живых людей. Эти изменения произошли во мне всего за пару дней. Новая знакомая все это время не объявлялась. Сколько бы я ни заходил в торговый центр, сколько бы ни гулял – все было без толку. В тот день, когда я уже начал забывать о странной собеседнице, она объявилась:
:Жив, курилка?
:Живее всех живых. Кто это? – спросил я.
:Змея нильская))) Которая спасла тебя от смерти чревоугодника))
:Аааа))) Прогуляемся?
:При условии, что ты не будешь пытаться прикончить себя или меня холестерином)))
:Обещаю – согласился я.
Мы встретились у торгового центра и отправились, «куда глаза гладят».
– Ну, так что, расстался? – неожиданно спросила она.
– Пока нет. Не знаю, как это сделать.
– А в чем проблема?
– Ну, с одной стороны хочется отомстить, а с другой даже жалко, что такая красивая кому-то другому достанется.
Моя собеседница прыснула.
– Что?
– Смешно.
– Что именно?
– Во-первых, – начала она, утерев слезы, – сколько человек живет, 60-70 лет?
– Около того.
– Уже с 50-60 можно начинать готовится к смерти. Так уж заведено. Ты прожил примерно половину жизни, и при том все еще падок на красоту. Это и смешно. Не говоря уже о том, сколько времени ты еще готов потратить на это все.
– То есть, я тупой? – удивился я.
– Я не так сказала. Не переиначивай, – улыбнулась она. – Во-вторых, ты хочешь отомстить, да?
– Ну, да. Немало я сил вложил, а в ответ вот такое поведение.
– Смотри. Представь себе океан из экскрементов, мочи, рвотной массы и малафьи. Это несложно. Так вот это – вся та злость и ненависть, которая есть в мире. Понимаешь?
– Не совсем.
– Ну, так вот. Там еще и всякие твари живут, как и в любом океане. А ты хочешь намеренно туда запустить еще одну тварь своим поступком.
– Да уж, метафора, – удивился я. – С этой точки зрения желание мстить не такое уж и разумное.
– Это еще что. Твари эти, ну, из океана, как и любая тварь, стремится к размножению. А дети ее возвращаются к тому, кто вскормил их «мамочку». Как тебе такое?
– Ладно, ладно. Хватит о тварях, – не выдержал я. – Расстанусь спокойно.
Она еще раз тихо прыснула и отвела взгляд в сторону. За время разговора мы достигли парка и уже продвигались к одной из лавочек.
– Слушай, может, скажешь уже, как тебя зовут? А то как-то странно все это, – выпалил я.
– А как ты меня в телефоне записал?
– Ну... – замешкался я. – Так, как ты сама себя назвала.
– Змея? – нахмурилась она.
– Ага.
– А что, забавно. Пусть так и останется, – она улыбнулась и принялась рассматривать небосвод.
Я не знал, что сказать. Разговоры о фильмах, музыке, книгах – все это мне чудилось такой посредственностью. Казалось, что сидящая рядом девушка знала нечто особенное, стоящее за гранью бытия.
– Работаешь? – спросил я, надеясь хоть как-то прервать затянувшееся молчание.
– Вроде того.
– Это как?
– У меня вся работа в голове, – проговорила она, не отвлекаясь от просмотра меняющихся облаков.
– Блоггер?
– Вроде того, – надменно улыбнулась она.
– Все, что приносит деньги – это работа, – поспешил я поделиться своей мудростью, – в остальных случаях это просто хобби.
– Ну, а как же удовольствие? Это ведь тоже форма зарплаты.
– Скорее премия, нежели оклад, – выкрутился я.
– Что ж, тогда у меня хобби. Люблю свою работу. Хоть мне за нее особо и не платят.
– Забавно.
– Ага, – согласилась она.
– А ведь тысячи людей ежедневно просто ходят на работу. Как мешки для скелетов, – мне хотелось, чтобы она услышала эту метафору.
– Не суди их строго. Представь мать, которую бросил муж, и она вынуждена кормить троих детей. Подумай, что каждому из них нужна одежда, еда. Является ли она мешком для костей?
– Ну... – я знал, что это тупик, но все равно пытался выкрутиться. – Значит, она что-то сделала не так в молодости.
– Доверилась человеку, которого любила? – она говорила все так же спокойно и равнодушно. Ее интерес к облакам добавлял разговору ощущение банальности.
– Возможно.
– Так значит, она расплачивается за любовь? Не слишком ли велика цена? Прожить остаток жизни «пустой», только чтобы на короткий миг стать счастливой?
– Как-то все слишком удручающе, – сдался я.
– Это твоя теория. Я лишь нахожу в ней прорехи, – все так же безучастно проговорила она.
– Теория человека, который совсем недавно планировал разводить тварей в океане из чего-то там, – пошутил я.
– Верно. Пойдем?
Она поднялась и посмотрела мне в глаза. И вновь ощущения захлестнули меня с головой. Такая живая, искренняя, честная и простодушная, она была олицетворением всего того, что я всегда мечтал видеть в своей девушке, жене.
– Ага... – повиновался я.
И мы пошли. Молча. Каждый думал о чем-то своем и не решался нарушать тишину. Только на закате солнца она посмотрела на часы и сказала:
– Мне пора. Еще увидимся.
– Я позвоню.
– Хорошо, – ответила она и поцеловала меня на прощание в щеку. – Удачи...