В первом браке я прожил с женой полгода...
Но я честно всегда его указываю, несмотря на скоротечность брака. Я учился на третьем курсе второго института, который я тоже бросил, как и первый. Учиться не имело никакого смысла: я уже работал в довольно крупном периодическом издании; деньги по тем временам были хорошие плюс буфет со скидкой от Союза писателей СССР.
И решил я жениться: надоело скитаться, пробавляясь случайными связями. Мне было 24 года. Я решил обязательно жениться на красивой, и глаз мой упал на одну из студенток с лицом Мэри Пикфорд и писклявым голосом. И ещё меня привлекала её фамилия, как у жены Пушкина и что звали её Татьяна. У меня странная сексуальная зависимость от имён и фамилий. Возможно, я думал, что это поможет мне стать писателем, как мне хотелось.
И стали мы жить поживать. В доме старых большевиков с бюстом Ленина во дворе, в одном из старинных районов нашей столицы.
И всё бы ничего, если бы не стал я замечать, что ноги мой жены не соответствуют золотому стандарту, по моему представлению. В определённом ракурсе они были совсем не такими, как я раньше думал.
Особенно это было видно в метро. Моё разочарование нарастало с каждым днём. К нему добавились другие тяжёлые жизненные обстоятельства: мой отчим сошёлся с моей тёщей и они уехали на пароходе по Волге, как в рассказе Чехова "Попрыгунья", а моя мать ударилась в любовный роман с художником намного её моложе. И ещё эти ноги.
И возможно, я бы ещё долго мучился, если б моя жена вдруг не сказала:
"А пожалуй, нам не надо надо дальше жить вместе."
И у меня как от души отлегло. И стал я жить дальше. А ноги — что ж, ноги.
Впоследствии я понял, что не такие уж неправильные ноги были у моей жены. Встречал я и похуже. Нельзя не принять во внимание, что она жила в доме старых большевиков, и было у неё доброе сердце, как иногда бывает у женщин.