(недетский рассказ об интересной книге)
ВВЕДЕНИЕ. Я лежал и томился. Мне, как порядочному человеку, следовало начать писать курсовую работу, а я был не в силах. Сицилийская школа поэзии, отделенная от меня грудой веков и десятком невнимательных переписчиков, никак не желала раскрыть мне свои объятия.
Что такое Сицилийская Школа? Очень просто - это группа придворных Фридриха II Штауферна, короля сицилийского, которым в приказном порядке поручили писать стихи в провансальском стиле. Писали они настолько хорошо, что им мы обязаны появлением сонета, традицией декламировать стихи (до них стихи, обычно, пропевались под музыку) и, косвенно, появлением итальянского "Наше Всё" Данте.
Писали они на сицилийском наречии с примесью провансальского, старофранцузского, английского, немецкого и "какойБогнадушуположит" языков. Затем их переписывали все, кому не лень (болонцы, тосканцы и пр.), и каждый добавлял частичку своего диалекта.
Разобраться во всем этом богатстве без поллитры было нельзя. Я, на всякий случай, решил принять две, и мне явилась Она.
Моя Донна сообщила, что ее зовут Елена Сизова, и что всего за 15 рублей она готова раскрыть передо мной все таинства куртуазной любви в ее жарком сицилийском варианте, и, что важно, на моем родном языке.
ЦИМЕС Я заплатил, и они начали открываться с неприличной скоростью. Никакого страха перед церковью (XII-XIII - века невиданной терпимости, до которой нам еще расти и расти), никакой веками вбиваемой сдержанности, никаких правил приличия (а вы не знали, что трубадуры - сплошь люди низшего сословья, которые плевать хотели на этикет и куртуазность?), нет, кавалеры бесстрашно объявляют дамам сердца о своих, хм, чувствах:
Джакомо да Лентини сообщает о том, чем думают мужчины, когда любят:
"...И тот, кто хорошо любит, наверняка подчинен пенису..."
Он же, о том, как мы страдаем от предательства:
"...Песня моя разнесет плач
Сердца и пениса до дальних пределов..."
Пьетро делла Винья сообщает о том, в чем мужчины, видимо, с давних пор, находят утешение:
"...Вместо мягкости — большой пенис, от этого зла и последнему человеку хорошо..."
И, чтобы не затягивать, обаятельнейший Маццео ди Рикко в переписке с дамой сердца сквозь века учит нас, как тонко и ненавязчиво намекнуть женщине о своих твердых намерениях:
"...В знак истинной любви посылаю вам свое сердце, чтобы сказать,
Как я изнемогаю, чувствуя из-за вас розовый большой пенис..."
И так до конца книги, пока я стыдливо не спрячусь в мешок, а авторша и ценители не испытают полный катарсис.
Да, альбигойцы и катары, с которыми дружила поэтическая братия, были достаточно интересными людьми, но не настолько. Да, время было грубое, но именно из-за этого в высших кругах ценилась "куртуазность", или учтивость, правила хорошего тона. И поэзия неспроста называлась "куртуазной" (читай "придворной", "изысканной", "утонченной").
И теперь мне пришлось, наплевав на курсовую, погрузиться в метод ув. г-жи Сизовой, чтобы понять, что же у нее в голове (если такое вертится на языке).
В оригинале в самых интересных местах представленных отрывков фигурирует словоформа "pene", которая с XVIII в. обозначает то, что фигурирует в тексте и замечательно гуглится. В то же время, та же форма "pene" может быть множественным числом простого словечка "pena", которое почти не изменилось со времен Рима, и звучало "poena", и обозначало "кару" или "муку".
Даже не говоря на итальянском, вооружившись лишь этим знанием, можно успешно кастрировать чересчур темпераментные подстрочники ув. г-жи Сизовой, но один экземпляр (вынесенный в заглавие) останется гордо стоять в самой середине книги. Испытывать из-за женщины "большие муки" - возможно, но именно "розовые" - затруднительно. В чем же дело?
В оригинале, простите:
"...чувствуя из-за вас розовый большой пенис..."
Звучит:
"...e sento
gran pene per voi, rosa colorita...",
что в приличном подстрочнике звучало бы примерно так:
"...и как ощущаю
великие муки по Вас, прекрасная роза..."
То есть, автор испытывал муки по возлюбленной, прекрасным цветком называл, но и тут коварная переводчица превратила его в неуча, видимо, как-то связав цветы и демонстрацию половых органов причинно-следственной связью.
Я поглощал поллитру за поллитрой, чтобы разобраться, почему же так произошло, почему автор выпустил такой перевод, что даже у меня вянут уши, и, конечно, курсовую не написал.
Это было давно, но сладкое похмелье все еще гуляет по моим венам. И я спешу поделиться им с теми, кто готов раскрыть душу прекрасному. У вас есть имя богини и интернет, а 15 рублей - это совсем немного. Более того, каждое скачивание будет неуклонно приближать переводчицу к объекту ее вожделения.
А я? А я, как всякий приличный рыцарь,
"Guiderdone n'aspetto avere
da voi, donna, cui servire
no m'enoia".