А пока мы с Кирюхой дрыну нашу железную чинили, произошла у меня во дворе такая байда.
Было у нас такое явление, как «приходящий главшпан» — такой жиган-лимон из старшаков с соседнего дома. Старше он нас года на три, но стáтью своей молодецкой и красотой недетской обставлял нас всех вместе взятых как орловский рысак на тараканьих бегах.
Звался он Рома Забраковский.
Как только Роман появлялся в нашем поле зрения, все внимание целиком и безраздельно переключалось на него, в том числе, самых красивых наших девочек.
Это он упоенно рассказывал нам, как надо катать тёлочек на блатном мецецикле типа Чезет: «Сажаешь лялю впереди себя. Попочку ей— опа-чки! И поехали!!!». Это он пел под гитару про облака и нитки, доводя девчонок до экстаза, а нас до белой зависти. Это на его концерты сбегалось бабьё с окрестных районов (а мне, как самому честному и вежливому, приходилось их потом разводить ночером по домам). И это он, красавец-троеборец, зажег в нас интерес к железному спорту.
Но, получилась такая шляпа, что Рома как-то чуть-чуть повредил отцовскую машину — белоснежную четвёру.
В принцыпе, с кем не бывает, как говорится: птицу видно по помёту.
У нас вон из поцыков (кто родительские тачки втихаря на покатушки накруживал) ни одного нет, чтобы машину не хлопнул — филя, на наших дорогах, да с такой дурью в башке, как без этого?
А Ромыч зеркало боковое трюхнул, да так неаккуратно трюхнул, что с мясом вырвал. Висит оно, горемычное на соплях каких-то (Рома его ещё для сохранности шнурком от кроссовка «Ромика» подвязал).
Короче, горит авторитет пацанячий ни за хрен собачий!
Вот Романыч и приходит к нам вечерком и многозначительно так выкладывает, мол делюга есть одна, опасная, но зачотная: надо добрым людям помочь разжиться новым зеркалом за счет разных нехороших злодеев.
Ну, мы покубатурили сперва. Понятно, что стопудово палево, но перед лицом своего старшего товарища тоже западло. И решились на дело.
Как говорится: «Криминал, криминал, кто пошел, тот и встрял».
Смеркалось.
Выдвинулись мы на дело в четвером: я, Мурик, Витёк, Айтеч и Роман (он место преступления показывал).
Пять дворов прошли, смотрим чуть поодаль от общей стоянки под сенью плакучих ив четверка стоит, модная такая, в антенках вся, с уефлейскими наклейками, типа червяк прогрызающий кузов, с нужными зеркалами.
Оглядели окружающее пространство, и Роман дал команду на старт.
А страшно, я вам скажу, с непривычки! Но виду не показываем, храбримся друг перед другом. Главное, думаю, рыло забычить топором и не сцать ни капли.
Короче, присели, крутим болта по-тихонечку. Получается вроде все офигительно просто.
Одно не учли в темноте: то, что тачка в сторонке оказалась — на самом деле, аккурат на газоне вдоль проселочной дороги к ближайшему магазину была припаркована. И люди по ней движутся аки броуновское движение.
А нам-то, блин, откуда такие злошебучие тонкости знать.
А вокруг чудесный летний вечер, легкий ветерок колышет нам волосы, в воздухе пахнет надеждой, и лягушки напевают что-то такое из Стравинского. И я от избытка нахлынувших эмоций уже почему-то выполняю основную массу работы, как-то незаметно оттеснив напарников...
И тут, я задним чутьем выкупаю, что кто-то лишний присутствует в нашей мизансцене, явно нарушая созданную гармонию, и фиксирует наше неблаговидное занятие.
Поднимаю глаза, ёбушки-воробушки!, да этож наша учительница русского языка и по совместительству, моя соседка — АннаВанна Вяземская!
Лицезреет она меня в этакой неприглядной позе и спрашивает недоуменно-интеллигентно, мол, какого тойфеля мы тут делаем?!
И тут мне чё-то так стыдно стало!…
Среди хаотически промелькнувших в башке вариантов, я выбираю версию про старика-ветерана дедушку Аслана, у которого мы реально на прошлой неделе копали огород и потом пили чай с козинаками.
Короче, изобразив на таблищще выражение крайнего смирения и усталости, я сообщил бдительной Анне Ванне, что, мол, это мы подшефному старичку зеркало на машине меняем по тимуровской программе утилизации.
На удивление, удовлетворившись этой нестройной версией, училка удалилась, а мы без приключений сняли злополучное зеркало, и даже без палева аккуратно залепили образовавшуюся дырень пластиковой подставкой из под пива «пит» при помощи универсальной жувачки Ловис.