На вершине холма, на коне, что, потягивая повода и тревожно раздувая ноздри, нюхал ветер, тянувший гарью из-за синих лесов, сидел, глядя тяжелыми, в отечных мешках, зоркими глазами туда же, куда и конь, и еще дальше, за синие леса, за озера, в далекие степи мунгальские, русский князь.
Д.Балашов «Младший сын»
Писатель Дмитрий Балашов написал эти строки в своем доме, что в деревне Чеболакша, что на Кондопожской земле, в Карелии, там, где заповедные места и туманы над Онежским озером, там где он косил сено и скакал на лошади, там, где срубил баню и мастерил домашнюю мебель, там он услышал голоса Древней Руси.
А какие в Чеболакше вечера! О! Северные вечера отличаются от южных.
...Еще с петровских времен жили в деревне мастеровые с завода из Лижмы, занимаясь разработкой железных руд. Балашов тоже разрабатывал руду - "руду истории", начиная со времен Александра Невского. Еще держал хозяйство, корову с лошадью... Его это радовало неимоверно, ведь не так давно он был фольклористом (окончил аспирантуру Института русской литературы (Пушкинский дом)). Тогда-то, в экспедициях и научных статьях состоялся его переход на художественную литературу. К 40-годам он напишет повесть «Господин Великий Новгород».
Еще он писал о пожарах…
«Горели деревни. Ветер нес запах гари, горький запах, мешавшийся со смолистым сосновым духом и медовыми ароматами лугов... Но почему так рознятся запахи дыма костров и пожарищ? О жилом, о тепле, о ночлеге и хлебе говорит дым костра, и о смерти, скитаниях, стуже – горький чад сгорающих деревень».
Вскоре его деревенский дом сгорит... До пожара Балашов проживет в доме больше 10 лет, и напишет исторические романы «Младший сын» (1975), «Великий стол» (1979), «Бремя власти» (1981), «Симеон Гордый» (1983). Каково ему было расставаться со своей деревней, упоминания и легенды о которой идут с 18 века?
Уходили черные люди, уходили бояре, уезжали вконец оскудевшие князья. Из Чернигова забивались в лесную брянскую сторону...
Д.Балашов «Великий стол».
Он переехал в Великий Новгород, а в конце жизни переселился в дом, построенный им самим в деревне Козынево Новгородской области. Жил, зачастую подражая героям своих романов. Как утверждают очевидцы, Балашов был на редкость отчаянным человеком. Да и чего ж не быть. В войну он перенес блокаду Ленинграда. После войны пошел в экспедицию на Север. Много и лихоимцев встречалось на его пути. И давно он мог уже расстаться с жизнью, когда втыкали в спину нож и задевали голову топором. Горел, тонул, падал в машине с обрыва в реку.
Балашов много пережил…, не пережил он лишь предательство сына, когда был убит в собственном доме, не без его участия. И причина-то мелкая - жажда наживы у подонков. Его сын - один из 13 детей. Да, многое в истории повторяется - когда-то уже был предатель - один из тринадцати...
Много он писал об отцах и сыновьях, знал все нюансы этих особых отношений, лишь предательство осталось для него темным пятном, оно его и сгубило …
Это поразительный случай. Многие события, с ним происходившие наяву - он описывал в событиях из 12-15 веков.
О романах Балашова Алексеем Любомудровым сказано:
«…Романам Балашова свойственны драматическая напряженность, экспрессия, кинематографичность сцен, панорамность авторского видения. Постоянно сменяют друг друга планы повествования: любовные томления, монашеские подвиги, захватывающие политические детективы, исторические экскурсы. И лирические описания российского пейзажа, и развернутые публицистические отступления согреты пронзительно-нежной любовью к «родимой земле»".
После отъезда из Чеболакши им были созданы романы «Ветер времени» (1987), «Отречение» (1989), «Похвала Сергию» (1992), «Святая Русь» (1991—97), «Воля и власть» (2000).
Работая над серией романов «Государи Московские» он опирался на труды Льва Гумилёва, с которым был лично знаком. Этот цикл даёт детальное представление об истории страны за 160 лет. Мы видим две эпохи: угасание Золотой Киевской Руси и рождение новой Московской.
«Чему может научить история? Не повторять прежних ошибок? Мы их повторим все равно! Гордости? Гордиться можно (и даже легче!) незнанием! Или это продление жизни, мысленный, зримый воображению путь через столетия? И даже поняв цепь причин и следствий, железную череду этнических смен, взлетов и падений, в которые выстраивается наконец познанная нами история человечества, даже поняв, повторяю, можно ли (тем более!) изменить сущее, спасти от гибели уставший народ, перечеркнуть предначертанное природой… И, однако, не в этих ли вечных стремлениях перечеркнуть, воспретить, восстать, воскреснуть, не в них ли подлинная жизнь, а все иное – лишь тени ненастных облаков на любимом лице?»
Его вдохновляла история… Но как беспощадна была судьба, как ревнива она была к истории, которой был увлечен писатель.
Судьба и История. Судьба - капризна, ревнива. А история - спокойна. Судьба дергает, а история удерживает.
Слово «история» ассоциируется для меня с образами на картинах Васнецова. Дремучие леса, былинные богатыри, срубы из бревен столетних дубов, люди другой эпохи... «Баян», «Отдых Великого князя Владимира Мономаха после охоты», «После побоища Игоря Святославовича с половцами», «Родина». Это то, что прошептала история художнику на ушко.
Прошептала ли она Балашову о его трагичном конце? О том, что будет убит...
Былые вечера и поколенья.
Начала не имеющие дни...
...Часы, отстукивающие память.
Король под занесенным топором.
Несчетный прах давно погибших воинств…
(Хорхе Луис Борхес. Причины)