Проиграв битву под Прагой 6 мая 1757 года (см. «Хроники Пруссии») 40 тысяч (по другим данным, 46 тысяч) выживших в ней австрийцев искали спасения за стенами города, который мгновенно оказался в тяжелейшем положении. Во-первых, Прага, тогда еще не очень большая – население не превышало 80 тысяч человек, едва вместила столь огромную массу войск. Во-вторых, запасы продовольствия были рассчитаны на сравнительно компактный гарнизон, но уж никак не на целую полевую армию.
Проведя ревизию на складах, принц Лотарингский убедился, что ближе к концу июня военных и гражданское население ждет самый настоящий голод, даже если ограничиться самым скромным пайком. На деле все оказалось еще хуже - армейские магазины опустошили за неделю, Пришлось пустить под нож лошадей, спешив доблестную кавалерию. Однако присланного Фридрихом парламентера, предъявившего требование немедленно сдать город во избежание ненужных жертв, Карл отправил обратно с отказом. Он решил уповать на корпус фельдмаршала Дауна, который должен был деблокировать столицу Богемии.
Действительно, избежавший участия в Пражской баталии, Леопольд фон Даун успел собрать под своим командованием 60 тысяч человек. Эта была внушительная сила, которой по плечу было не только выручить осажденных, но и реально угрожать всей армии Фридриха. Если бы прусский король оказался зажат между Дауном и Прагой, он сам себе бы не позавидовал. Поэтому тогда еще не старый Фриц сильно нервничал и проявлял склонность к чересчур поспешным действиям. Например, хотел предпринять штурм города тотчас после сражения, одумавшись лишь в последний момент, после того как внимательнее пригляделся к своему потрепанному войску. Начав правильную осаду, король послал в Силезию за тяжелыми пушками.
- Что ж, если Карл не хочет сдаться добровольно, мы принудим его к этому посредством огня и голода, - ободрял Фридрих своих генералов. – Пока еще этот Даун сюда доплетется!
Леопольд, славный своею медлительностью, действительно, и на сей раз не изменил собственным привычкам, двигаясь к Праге со скоростью улитки. Расстояние, которое энергичные пруссаки прошли бы меньше чем за неделю, австрийский фельдмаршал преодолевал целый месяц – с мая по июнь. Фридрих же времени не терял.
В самом начале осады австрийцы опрометчиво отдали противнику гору Жишки, господствующую над Прагой. Пруссаки установили на вершинах артиллерию, и 29 мая в вечернее небо взвилась сигнальная ракета – сигнал к началу бомбардировки. В течение следующих трех недель на город обрушилось 180 тысяч ядер и бомб! Пылали целые кварталы, сильный ветер раздувал пламя, которое целиком истребило несколько предместий и улиц.
«Жители не успевали тушить пожары, - писал историк Кони. - Люди гибли сотнями под развалинами домов, задыхались от сильного дыма. Голод и болезни увеличивали страшное опустошение. Храмы обратились в лазареты для раненых и больных, где они умирали страдальческой смертью без всякой помощи. Воздух заражался от вредных испарений и множества гниющих трупов, которых не успевали хоронить. Жертвы смерти множились с каждым днем».
Карл Лотарингский предпринял несколько вылазок, пытаясь хоть немного облегчить положение осажденных, но особого успеха не снискал. Отчаявшись, принц решил попросить помощи у высших сил, и в день святого Непомука, небесного покровителя Богемии, собрал войска и обывателей на торжественный молебен.
Бог словно услышал доносившиеся из пылающего города вопли и стенания: среди коленопреклоненной паствы вдруг появился человек в грязном камзоле, размахивавший зажатым в руке письмом и кричавший, что ему срочно нужен принц Карл. Оказалось, в Прагу с неимоверным риском для жизни сумел проникнуть лазутчик от императрицы.
«Честь всей нации, честь императорского оружия зависит теперь от мужественного сопротивления Праги, - взывала Мария Терезия. - Благо всей Римской империи в руках нашего воинства и верноподданных жителей сего города! Фельдмаршал Даун придет к вам на помощь: армия его увеличивается с каждым днем. Французское войско также подвигается быстрыми шагами. С Божьей помощью дело притесненных примет скоро другой вид!»
Пражане и австрияки было приободрились, но тут раздался такой грохот, что все в ужасе зажали уши. К артобстрелу присоединились пять батарей осадных бомбард, прибывших, наконец, от силезской границы.
Город быстро превращался в руины – разрушено было уже около тысячи зданий. Тогда Лотарингский в надежде на милосердие противника, велел 12 тысячам гражданских выйти из Праги и сдаться на милость пруссаков. Но те оказались отнюдь не склонны проявлять гуманизм.
- Ишь, чего захотели! – издевательски хохотали вояки Фридриха, штыками загоняя «мирняк» обратно за городские стены. – Нет уж, коли ввязались в войну с нами, так воюйте, schmutzige böhmische Schweine!
Члены пражского магистрата на коленях приползли к Карлу и слезно умоляли его о сдаче хотя бы из сострадания к несчастным жертвам. Принц не выдержал такого напора и направил гонца к Фридриху, предложив свободно выпустить войска из города. Но теперь уже прусский король не хотел никаких иных вариантов, кроме безоговорочной капитуляции.
Такое откровенное нежелание искать консенсус можно объяснить разве что адским упрямством Фрица. Привыкнув побеждать быстро, он чрезвычайно был раздражен затянувшейся осадой, отнимавшей драгоценное время. Тем более, что отовсюду приходили тревожные известия: в Вестфалию вот-вот должна была вторгнуться 100-тысячный французский контингент, родной Пруссии угрожало примерно такое же по численности русское войско. Да и фон Даун вдруг начал проявлять нехарактерную для него активность, маневрируя вокруг выставленного против него обсервационного корпуса герцога Бевернского. Австриец явно намеревался отрезать пруссаков от баз снабжения, уничтожить, а затем уже заняться непосредственно Фридрихом. И хотя наблюдателей удалось вывести из-под удара (даже захватив при этом несколько неприятельских магазинов), отведя к городку Колин, там явно назревало генеральное сражение, которое требовало всех имевшихся ресурсов и личного присутствия прусского короля.
- Нет, пока я не уничтожу этого пройдоху Дауна, Праги мне не взять, - решил Фридрих.
И сдал командование осадой маршалу Кейту. А сам с небольшой частью войск поспешил на соединение с герцогом Бевернским.