А вот теперь обратимся к вопросу, насколько правомерно говорить о тождестве Натальи Фонвизиной и Татьяны Лариной.
Напомню: сама Наталья Дмитриевна в это свято верила. Исследователи высказывают разные точки зрения. Впервые на сходство её с героиней “Евгения Онегина” указал в 1894 году В.И.Шенрок в очерке “Одна из жён декабристов”. Вслед за ним это признали некоторые другие (но отнюдь не все!) пушкиноведы. «Масла в огонь» в своё время подлила Г.Шергова, создавшая в 1981 г. телефильм «Ужель та самая Татьяна?», где наряду со многими интересными фактами о Фонвизиной, было, увы, и много «притянутого за уши», но заставившего тысячи зрителей поверить в авторскую версию.
Рассмотрим же все «за» и «против»
М.Д.Францева в своих воспоминаниях записала со слов Натальи Дмитриевны рассказ о том, как в имение её родителей приехал молодой человек, который стал добиваться руки Наташи. Он сумел увлечь её, но, узнав, что состояние её отца расстроено, уехал, даже не объяснившись. Вероятно, её попытка уйти в монастырь была вызвана во многом и этим. «Вскоре после этого, — пишет Францева,— приехал к ним в деревню двоюродный её дядя Михаил Александрович Фон-Визин, человек в высшей степени добрый, честный, умный и очень образованный... Михаил Александрович, будучи мягкого, нежного сердца, не устоял и пленился настолько своей племянницей, что привязался к ней страстно. Она, видя его горячую привязанность к ней, не осталась равнодушной к его чувству... Через несколько месяцев они обвенчались в родовом их имении Давыдове и вскоре переехали на житьё в Москву, где Наталья Дмитриевна должна была постоянно посещать свет. Не любя его, она скучала пустотой светской жизни, тосковала и рвалась к своим заветным родным полям и лесам... Из наивной экзальтированной девочки она превратилась в женщину необыкновенно умную, сосредоточенную, глубоко понимающую свои обязанности. Это доказывает очень характеристический эпизод её встречи на одном бале с тем молодым человеком, который когда-то увлекал её своими льстивыми уверениями и так горько разбил её чистые мечты. На бале он был поражён встречей с женою заслуженного и всеми уважаемого генерала, блиставшую красотою и умом, окружённую толпой поклонников. Его низкая натура проявилась ещё раз тем, что он не задумался стать тоже в числе её поклонников, рассчитывая на прежнюю её к нему симпатию, но был уничтожен благородным и гордым её отпором как низкий ухаживатель за чужой уже женой. Тема «Евгения Онегина» взята Пушкиным именно из жизни Натальи Дмитриевны, этот эпизод и многие подробности были ему переданы одним из общих их знакомых».
Цитата огромна, но не привести её я не могла, так как именно в ней заключены все доводы сторонников теории, что именно Фонвизина была прообразом Татьяны. Давайте же рассмотрим её внимательнее.
Во-первых, мне сразу бросилось в глаза – «стал добиваться руки Наташи» и «уехал, узнав о расстроенном состоянии отца». Онегин и не добивался руки Татьяны, и, соответственно, имущественными её делами не интересовался.
Во-вторых, здесь то, что бессовестный поклонник «был уничтожен благородным и гордым её отпором как низкий ухаживатель за чужой уже женой» характеризует Наталью Дмитриевну, в первую очередь, как женщину разумную (вряд ли можно было сохранить чувство любви к тому, кто интересовался лишь её состоянием), а не жертвующую своей любовью. К тому же, она, по словам рассказчицы, «не осталась равнодушной к чувству» генерала.
Да, некоторое сходство событий есть (как есть и скука от пустой светской жизни, и тоска по деревне), но, думается, чисто внешнее.
Очень смущает меня завершение этого рассказа: «Однажды один из родственников Натальи Дмитриевны, Молчанов, прибегает к ней и говорит: «Наташа, знаешь: ведь ты попала в печать! Подлец Солнцев передал Пушкину твою историю, и он своим поэтическим талантом опоэтизировал тебя в своей поэме '’Евгений Онегин’’». Ведь первое полное издание «Евгения Онегина» вышло в свет в 1833 году, когда Наталья Дмитриевна была в Сибири, куда к ней вряд ли мог прибежать «один из родственников»!
А кто такой Солнцев, «передавший Пушкину историю» Фонвизиной? Солнцев (точнее, Сонцов) Матвей Михайлович —муж тетки Пушкина Елизаветы Львовны, с которым поэт встречался в Москве, а перед свадьбой возил представлять своей невесте. Однако близости между ними не было и в силу более чем 20-летней разницы в возрасте, и в силу разности интересов. Указывают что Сонцовы жили в доме Черевиных, родственников Натальи Дмитриевны. И снова делается вывод: не исключено, что, бывая у своих родных, Пушкин мог там встретить и Наталью Дмитриевну. И снова мой вопрос: когда? Практически всё время до своего замужества (напомню: осень 1822 года) она прожила в Костромской губернии, может быть, заезжая в Москву. Пушкин же после Лицея жил в основном в Петербурге, а весной 1820 года был сослан на юг, где и начал работу над романом («писано в Бессарабии»!) Вновь в Москву он приехал только в 1826 году, вызванный царём из Михайловского. Наталья Дмитриевна в это время собиралась к мужу в Сибирь. Приезжала ли она в Москву, я не знаю. Но не допускаю мысли, что ни сам поэт, живо сочувствующий жёнам декабристов, не отозвался о такой встрече (если бы она была), ни кто-либо не описал её. «Мог встретить» или же, как пишут, «история этой необычной женитьбы была наверняка на устах у многих в тогдашнем не очень обширном светском кругу» (не уточняют только, что в ту пору Пушкин был отнюдь не в этом кругу, а за четыре года – до его возвращения в оный – появились другие темы для разговоров) – это из области догадок.
После публикации одной из статей этого цикла я получила интересный комментарий от читательницы, где приводятся рассказы земляков Натальи Дмитриевны, «что А.С. Пушкин действительно бывал в тех краях, зимой, на санях, навещал друга Ф.Толстого - Американца ... и , м.б. слышал историю Наташи Апухтиной, а потом и увиделся с нею». Жаль разочаровывать уважаемого комментатора, но карта поездок Пушкина по России хорошо известна, он ни разу не был в Костромской губернии (да и посещение им Толстого-Американца для меня стоит под большим вопросом).
Лучше обратимся к непреложным фактам. Был ли Пушкин знаком с Натальей Дмитриевной? Думаю, можно с уверенностью сказать: нет, не был. Знал ли Пушкин Михаила Александровича? Неизвестно. Упоминаний о нём у поэта мы не встретим.
Что же это? Я нисколько не сомневаюсь в искренности Натальи Дмитриевны, но и рассказывала она всё это много лет спустя, и «Исповедь» свою писала в последние годы жизни… Память могла и подвести. Вспомним, кроме того, свойственную ей экзальтированность, вспомним, что Е.Нарышкина называла её натурой поэтический, «которая выходит из ряда обыкновенных людей», и отнесёмся к её высказываниям достаточно критически.
Да, в черновиках второй главы Пушкин напишет: «Её сестра звалась… Наташа». Это даёт повод многим воскликнуть, как Петры Ивановичи, своё «Эээ!» Да ещё и отца Татьяны звали Дмитрием! Но ведь основная часть второй главы писалась Пушкиным в 1823 году, далеко от Москвы!
В многочисленных статьях о «Татьяне» Фонвизиной мы можем встретить и попросту удивительные «факты». «Девушка из знатной, но разорившейся дворянской семьи, нарушив все негласные законы «света», написала письмо молодому человеку, в котором доверчиво открывала свою любовь к нему. Молодой человек ответил отказом. Наталья, считая себя навек опозоренной, решила уйти в монастырь, но в это время к ней посватался герой войны 1812-ого года Михаил Александрович Фонвизин. Есть данные, что Пушкин читал и перечитывал письмо Натальи и был поражён искренностью и силой чувства, заключённых в нём»,- читаем в одной из них.
Особенно умилительно это «читал и перечитывал»! Непонятно только, как письмо к поэту попало: трудно представить себе, что в обществе оно было настолько известно, что дошло до Пушкина, находившегося в период работы над третьей главой далеко от столиц (часть главы до письма Татьяны включительно он написал в Одессе, окончание – в Михайловском).
Есть ещё более удивительная версия: предмет любви Наташи, не получив приданого, не посчитал себя обязанным хранить тайну письма, в семье же была ещё младшая дочь, на которую ложился позор сестры (вот это уже полная чушь, ибо Наталья была единственным ребёнком!), но некто сумел изъять письмо у шантажиста, и Наталья составила удачную партию с Фонвизиным. А этим Некто был... И.И.Пущин, который затем Пушкину доверился и передал ему письмо.
А кое-кто вообще утверждает, что сам Иван Пущин был адресатом письма, однако, готовя себя к великой миссии, отказался от любви, а вот Пушкину потом доверился.
Привожу эти версии исключительно для того, чтобы показать, куда могут завести буйные фантазии. Почему фантазии? Ну, во-первых, потому, что получить письмо от Пущина (хотя я не представляю себе, чтобы благороднейший «Большой Жанно» доверил такую тайну другу, который, при всех своих достоинствах и талантах, никогда не отличался сдержанностью) Пушкин мог только при личной встрече. Этого не могло быть до отъезда Пушкина на юг, затем друзья, видимо, даже почти не писали друг другу (ни одного их письма не сохранилось), а увиделись только 11 января 1825 года, когда Пущин навестил друга в Михайловском. Третья же глава была благополучно завершена 2 октября 1824 года.
Во-вторых, если принять «пущинскую» версию, сам собой отпадает вопрос об отвергнутом поклоннике: Пущин бы претендовать на чувства молодой генеральши явно не стал, а несостоявшийся шантажист вряд ли осмелился бы к ней приблизиться…
Есть и ещё один довод. Опять же цитата из статьи о юности Фонвизиной: «Предмет её обожания — таинственный незнакомец, которого она в дневнике называет Рунсброком. Позже историки сломают голову: кто он, этот аноним? Ну не было в окружении девушки никого с таким или хотя бы похожим именем! Загадка».
А вот вам и разгадка. Племянница матери Натальи А.Н.Кологривова пишет ей: «Теперь, дорогая тетушка, вы знаете, отчего Рунсброк, как я от всего сердца называю Мишеля, любезного Мишеля, так поднялся в моем мнении». Кто же этот «любезный Мишель»? Вы ещё не догадались? Так в семьях Кологривовых и Апухтиных называли… М.А.Фонвизина!
В.Шенрок, о котором я писала в начале статьи, принял это имя (увы, мы, верно, никогда не узнаем, ни что оно символизировало, ни почему было присвоено Фонвизину), за фамилию некоего жениха Натальи Дмитриевны, отказавшегося от неё, увидел в этом документальное подтверждение легенды о ней как прототипе пушкинской Татьяны, и – «пошла писать губерния!»
Продолжение – в следующей статье.
Голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
"Оглавление" всех статей, посвящённых "Евгению Онегину", - здесь
Навигатор по всему каналу здесь
Начало читайте здесь.