Семейный бизнес – наиболее устойчивая и традиционная форма ведения дел. Здесь не может быть подозрений в кумовстве и протекционизме, так как по определению в доле все свои. Примеры такой формы экономической деятельности мы встречаем даже в детских книжках. Это и «Мужичок с ноготок» («отец, слышишь, рубит, а я отвожу»), и «Кот в сапогах» (два старших брата объединили унаследованное имущество в виде мельницы и осла).
Тем не менее, во взаимоотношениях с налоговой службой у фамильных предприятий складывается очень непростая практика взаимоотношений.
- В моей фирме работают десять человек, в том числе мои муж и сын. Сын зарегистрировался в качестве индивидуального предпринимателя, чтобы заниматься бухгалтерскими услугами. Дети вообще часто хотят вести самостоятельно дела. Если налоговая инспекция обратит внимание на это, она решит, что здесь в чистом виде дробление бизнеса, - считает директор юридической компании Ольга Валуйская.
Примеры того, что разделение активов преследует целью снижение налоговой нагрузки, конечно, есть. Дробление позволяет показывать меньшую выручку, чем она была бы у более крупной организации. Вот конкретный пример из города Волжского Волгоградской области. В 1993 году гражданин зарегистрировался в качестве ИП для оптовой торговли. Через пять лет к делу приобщился его брат, занявшийся продажами в розницу. Вскоре были задействованы родители братьев, жена первого из них, родители жены… В общем, всего 13 людей, связанных родственными узами. Все со статусом ИП, платящие налоги по «упрощенке».
У них были общий офис, склад, товары, транспорт, компьютерная техника. Реально работали только основатель бизнеса с супругой и его брат. Остальные никакого деятельного участия не принимали. Чистый доход за три года у них составил 172,5 миллиона рублей. Когда налоговики сочли, что активы были специально разобщены, то доначислили 111,7 миллиона рублей.
А вот другая ситуация. Житель Волгограда еще в 1992 году начал торговать стройматериалами в розницу. В 2003 году его жена тоже зарегистрировалась как предприниматель, только продавала уже оптом. В 2014 году она выкупила производственную базу, на которой ее муж арендовал вагончик. То есть стала для супруга арендодателем. ФНС не приняла во внимание большие временные промежутки между перечисленными событиями и просуммировала доходы хозяйствующих субъектов. И выставила счет по общей системе налогообложения.
Правда, в этом случае коммерсантам удалось доказать свою правоту, так как вагончик, в котором муж вел торговлю, был отделен от остальной территории базы. Кладовщик, работавший у женщины, передавал товары не клиентам ее мужа, а его сотрудникам. Бухгалтерия, телефонная связь и интернет у четы были раздельные. Все это недвусмысленно говорило о том, что каждый ведет самостоятельную деятельность.
Если бы герои Шарля Перро также зарегистрировались как ИП, то налоговая, несомненно, бы заподозрила неладное. Вероятно, у братьев общий дом (в завещании отца ничего не было сказано о жилье) и смежный бизнес: один осуществляет помол, второй занимается грузовыми перевозками готовой продукции. Те же претензии были бы и к пошедшим в бизнес персонажам Некрасова: отец занят лесозаготовкой, а шестилетний Влас предоставляет транспортные услуги. При этом лошадь находится в собственности главы семьи! Проверяющие выезжают.
- Подозрение вызывают любые связи, не только родственные: работали или учились вместе, просто давно знакомы. Взаимозависимость трактуется очень широко. Но для суда одной ее мало. Поэтому проверяют дату дробления: насколько она близка к тому моменту, когда сумма выручки достигла предела для налогового спецрежима, - рассказывает замдиректора волжского информационного центра Александр Шилин. – Признаком дробления считается то, что все занимаются одним видом деятельности. Хотя иногда это неизбежно. Скажем, после разделения цехов с единой технологической цепочкой все работники фактически остаются на своих местах с теми же обязанностями. Все затраты нужно разделять и оформлять документально.
Нормативно признаки дробления никак не обозначены, поэтому часто собиратели податей подходят с собственными трактовками. Специалисты, тем не менее, полагают, что реструктурировать свой бизнес можно. Главное, делать это по закону.
- Основная проблема – в неверном отношении к бизнесу. Всевозможные органы власти должны ему оказывать максимальную поддержку. А если предприниматель допустил ошибку, то не казнить, а дать шанс, - полагает депутат Волжской гордумы Татьяна Глухова. – Можно увеличить штрафы, но не ликвидировать предприятие, как у нас произошло с крупным продавцом инструментов. Загубили не только бизнес, но и важную строку бюджета Волжского, в который шли налоги.
Итак, признаки «белого» семейного дела:
- родственники ведут бизнес в рамках одного ИП или юрлица;
- каждый ИП реально работает;
- деловые отношения между членами семьи задокументированы;
- каждый самостоятельно платит налоги.