На обратном пути дядюшка К заглянул к своему приятелю, который жил в Хонго. "Мой знакомый учитель танцев сегодня проводит большую репетицию в Янагибаси, - сказал дядюшкин приятель. - Не прийти туда будет невежливо с моей стороны. Почему бы Вам не присоединиться ко мне?» Они отправились в Янагибаси. На репетиции собралось множество привлекательных барышень, шумное веселье длились до тех пор, пока не зажгли ночные фонари. Дядюшка вернулся домой навеселе и в отличном расположении духа, что помешало ему сегодня же зайти в особняк Обата и рассказать об успехах расследования.
Дядюшка пришел туда на следующий день. Хозяин был дома. Ни словом не упомянув о Хансити, дядюшка приписал все заслуги себе и горделиво рассказал, как догадался о книге и монахе. С каждым его словом лицо Обата становилось всё мрачнее и мрачнее.
Омити немедленно вызвали к мужу. Ткнув ей в лицо новым изданием "Записок бледной тушью", Обата гневно потребовал ответа: "Не этого ли призрака ты видишь во сне?" Омити молчала, бледная как полотно.
"Как известно, настоятель храма Дзёэндзи - испорченный, безнравственный монах, не следующий заповедям Будды. Он обманом заставил тебя сделать что-то постыдное, так? Скажи правду!"
Как бы грозно ни обвинял её муж, Омити со слезами на глазах отрицала, что совершила дурной поступок. "Но в одном я провинилась. За это бесконечно прошу простить", - проговорила она и без утайки рассказала о своей тайне мужу и дядюшке.
Когда в Новый год Омити пришла помолиться в храм Дзёэндзи, настоятель отвёл её в отдельную комнату. Они долго беседовали, а в конце разговора монах пристально вгляделся Омити в лицо, горестно вздохнул и тихо сказал, как будто думая вслух: "Какая горестная судьба её ждёт". На том они попрощались, а в феврале Омити снова пришла молиться в храм. Настоятель посмотрел ей в лицо, вздохнул как в прошлый раз и повторил слова о судьбе. Встревоженная Омити робко спросила, что он имеет в виду. "Боюсь, над Вами нависла ужасная опасность, - с прискорбным видом ответил монах. - Пока Вы замужем, несчастье угрожает самой Вашей жизни. Если возможно, покиньте супруга, иначе не только с Вами, но и Вашей дочерью случится большая беда", - предостерегающе сказал настоятель. Услышав такое, Омити перепугалась не на шутку.
"Неважно, что будет со мной. Есть ли способ спасти дочь от несчастья?"
"Мне жаль огорчать Вас, но ребёнок будет в опасности до тех пор, пока Вы не избавитесь от проклятья", - ответил монах.
"...Когда он это сказал... Моё сердце... Пожалуйста, поймите!" - и Омити в голос разрыдалась.
/Тут дядюшка ненадолго прервался и пояснил мне: "Наверное, сегодня молодёжь высмеяла бы слова монаха как глупость или суеверие, но в те времена люди, особенно женщины, верили в подобные вещи"/
После услышанного Омити не могла отделаться от зловещего предчувствия. Каким бы ни было грядущее несчастье, она примет его как расплату за грехи в прошлой жизни. Но Омити было страшно даже представить, что её родная дочь должна разделить страдания матери. Она мучилась страшно. Бесспорно, Омити была привязана к мужу, но ребёнка любила больше. Больше своей дорожила она жизнью Охару. Сначала нужно спасти дочь, а потом - будь что будет. Несмотря на нежность к мужу ей придётся покинуть его дом - что ещё оставалось делать?
Но Омити всё не решалась. Миновал февраль, наступил праздник девочек. Особняк Обата уставили куклами. Омити печально смотрела, как в свете ночного фонаря красные и белые цветы персика отбрасывают неясные, колеблющиеся тени на полочки для декоративных кукол. В следующем году, и ещё через год будут ли они так же мирно справлять этот праздник? Всегда ли будет Охару в безопасности? Кому из них - проклятых матери или дочери - в конце концов удастся избегнуть несчастья? Страх и грусть сдавили ей грудь. Для опечаленной Омити даже сладкое рисовое вино было в этом году как вода.
В доме Обата кукол убирали на пятый день месяца. С тяжёлым сердцем расставалась с ними Омити. После полудня она взялась почитать книгу, которую прислали из платной библиотеки. Охару забралась матери на колени и простодушно разглядывала картинки. Той книгой были "Записки бледной тушью", история про служанку Офуми, которую зарубил и утопил в старом пруду с цветущими ирисами жестокий хозяин. Представ перед своей госпожой, призрак говорил ей о своей горечи и обиде , - привидение в этот момент было изображёно невероятно страшным. Испугавшись, маленькая Охару ткнула пальцем в картинку и боязливо спросила: "Это что?"
"Призрак женщины по имени Офуми. Если будешь плохо себя вести, она вылезет со дна пруда"
Омити не хотела пугать дочь и сказала это без задней мысли, однако Охару слова матери глубоко потрясли: она вздрогнула, побледнела и крепко вцепилась в её колени.
В ту же ночь Охару проснулась с испуганным криком: "Фуми пришла!" Следующей ночью всё повторилось. Раскаиваясь в опрометчивом поступке, Омити быстро вернула книгу, но Охару продолжала выкрикивать имя призрака три ночи подряд. От беспокойства и чувства вины Омити тоже не могла сомкнуть глаз. "Разве это не предзнаменование несчастий, о которых говорил настоятель?" - в страхе думала Омити. Перед ней, как видение, вставала фигура Офуми.
В конце концов Омити решилась. Она доверяет словам монаха и сделает, как тот велел: уедет из дома супруга. Другого пути нет. Омити использовала ночные кошмары маленькой дочери и придумала страшную сказку про привидение. Под предлогом этой далёкой от правды басни она хотела уйти от мужа.
"Дура!" - в гневном изумлении закричал Обата на жену, которая в слезах сидела перед ним на коленях. Однако, даже дядюшка К не мог не признать, что глупыми попытками Омити схитрить двигала материнская любовь и забота о своём ребёнке. Уговорами дядюшки Омити наконец получила от мужа прощение.
"Не желаю, чтобы об этом узнал старший брат Мацумура. Но из уважения к нему и нашим домочадцам нужно придумать подходящее объяснение. Что же сказать?"
Услышав просьбу Обата, дядюшка пораскинул мозгами и предложил попросить монахов из семейного храма отслужить заупокойную службу по душе таинственной Офуми. Охару показали врачу и она избавилась от ночных кошмаров. Слухи о том, что божественная сила молитв усмирила Офуми и с той поры её призрак больше не показывался, звучали вполне правдоподобно.
Мацумура Хикотаро, который не знал истинной подоплёки этой истории, бывало, склонив голову набок, тихонько говорил двум-трём близким друзьям: "Как ни крути, а в мире и правда есть вещи, которые не поддаются объяснению". Мой дед был одним из тех, кто это слышал.
Острой проницательностью Хансити, который догадался о призраке Офуми из книги, дядюшка теперь восхищался вдвойне. Что же до причин, по которым настоятель храма Дзёэндзи грозил Омити несчастливой судьбой, то Хансити было, видимо, неловко рассказывать о них в подробностях. Спустя полгода Омити с ужасом услышала, что святого отца схватили за нарушение обета не вступать в связь с женщинами. Омити была на волосок от гибели и счастливо избежала беды только благодаря Хансити.
"Как я и говорил, никто не знает правду об этой истории, кроме меня и супругов Обата. Они и сейчас здравствуют. Обата Иори после реставрации Мэйдзи стал чиновником, с каждым годом занимает всё более высокие посты. Будет лучше, если ты никому не проболтаешься, о чём я рассказал тебе сегодня", - в заключение прибавил дядюшка К.
Когда история подошла к концу, ночной дождь постепенно перешёл в морось, шелест листвы аралии затих, словно задремал.
Для меня, ребёнка, рассказ дядюшки казался невероятно интересным и глубоко врезался в память. Только потом я сообразил, что сыщику Хансити разгадать такую загадку не стоило никакого труда. Он пережил немало приключений, приводящих людей в изумление, этот тайный Шерлок Холмс времён Эдо.
Я стал часто видеться с Хансити спустя примерно 10 лет, когда объявили об окончании японо-китайской войны. Дядюшка К уже покинул этот мир. Хансити говорил, что ему далеко за 70, но старичком был ещё бодрым и удивительно моложавым. Приёмный сын помог ему открыть магазин импортных товаров, и Хансити неспешно наслаждался спокойной жизнью. Благодаря случаю мы подружились, я часто навещал его в доме в Акасака. Бывший сыщик жил довольно богато и всегда угощал меня отборным чаем и сладостями.
Во время этих чаепитий я услышал от него множество рассказов о прошлом и составил целую тетрадь с историями о его расследованиях. Из них я выбрал самые на моё вкус занимательные и представляю теперь моему читателю, пусть и не в хронологическом порядке.
Перевод с японского Надежды Корнетовой