Нет ничего красивее роскошных итальянских помоек!..
Такой же бренд, как Ватикан, Помпеи, Колизей… Разноцветные груды черных, лимонных, лиловых мешков с копошащимися в них крысами, размером с кошек, и кошек с маленькими вертлявыми головками, размером с крыс. Помойки — необходимый атрибут любого итальянского города. Особенно южного. Без них это будет не Италия, а бог знает что.
Швеция с пальмами… Они — как роскошный бюст синьоры Бертолуччи, что вышла только что на балкон в немыслимого размера фиолетового цвета бюстгальтере под полупрозрачной бледно-лиловой кофтой с блестками и в фиолетовых лосинах. Феллини отдыхает!
Калабрия — особый случай! Мало того что мусор под мафией, это еще и роскошество цветов, форм и предметов, самых немыслимых и несуразных.
Это не глупые немецкие помойки, где аккуратно выставляется целиком нераспакованный мебельный гарнитур с добротным кожаным диваном, журнальным столиком со свежей газетой и работающим телевизором. Дудки! Если это и будет столик — то прабабушкин, с обглоданными крысами ножками, ботинки от папы Карло рядом с остатком чурбана, из которого тот вырезал Буратино…
Только один раз мне посчастливилось найти почти целый реликтовый стул. И то, когда я внес это в дом, оно обратилось в прах, как мумия фараона, вынутая из саркофага.
Особенно итальянцы любят выбрасывать кровати. Да, те самые, железные с дурацкими шишечками, на которых сделали не одну итальянскую семью. И все это завалено до неба разноцветными, забитыми бог его знает чем пластиковыми пакетами. И если под нижними копошатся крысы и кошки, то на верхних весело тузят друг друга ангелы.
Городок Розарно.
Объездная дорога.
Резко торможу.
У обочины роскошная помойка. Тут тебе и швейные машинки, и бронзовые люстры с канделябрами, и барочные шифоньеры, инкрустированные перламутром.
Подцепляю канделябр и волочу к машине.
— Буона сера, синьор! — Как черт из табакерки, из продавленного кресла образовывается огромная толстая румынка.
— Чинкуанто эуро! (Пятьдесят евро!) — орет она с другой стороны улицы. — Синьор! Э уно милле эуро (тысяча евро)… — Румынка делает жест, как на седьмой день Господь Бог, сотворивший это все… — Пер тутти! (За все!)