Александр листал новостную ленту. В этом, казалось бы, обыкновенном действии было сокрыто несколько других: во-первых, Саша отдыхал от трудового дня, а во-вторых, искал вдохновение.
Каждый день ему приходилось делать то, что не нравится. Он перебивался мимолетными заработками только для того, что бы купить новые краски и хоть какую-нибудь еду.
– Опять всю ночь не спал? – спрашивали его на работе.
– Мне нравится рисовать. Хоть денег это и не приносит, – отвечал он, завершая диалог сладким зевком.
За последний год Александр сменил около десяти мест. Он мыл полы, работал на автомойке, грузчиком, продавцом в ночном супермаркете. Как только испытательный срок заканчивался, и за ошибки приходилось платить из своего кармана, Саша отправлялся к начальнику:
– Простите, надо уехать из города. На длительное время. – Врал он и, получив свои деньги, отправлялся за едой и красками.
Сейчас для него был один из самых любимых периодов: новая работа найдена, провиант закуплен, предыдущая картина завершена. Некоторое время можно было не беспокоиться о том, что на работе будут ошибки.
«Спишут все на то, что я новенький» – успокаивал себя Саша.
В глубине души это его не сильно интересовало. Как всякий безумный фанатик, он думал только о творчестве.
«Интересно, как этот цвет передать на холсте?» – размышлял он, рассматривая мыльные пятна.
«А здесь есть свой антураж, – мелькало в его голове, глубокой ночью: – безлюдный супермаркет... Что-то в этом есть».
Александр был рад тому, как живет, несмотря на питание среднего качества и постоянную нехватку средств. Даже в отсутствии друзей он находил свои плюсы:
– Зато никто не отвлекает. И не спрашивает, когда я найду нормальную работу, – говорил он себе в пустой квартире.
– Хоть кота заведи, что ли, – советовали ему на очередной работе.
– А зачем? Он будет один скучать целыми днями. Нет уж, спасибо.
На самом деле, для отшельнического образа жизни были и другие причины: Сашу мало что интересовало. Именно поэтому он сидел один в пустой квартире с заготовленным холстом и листал новостную ленту.
– Нарисовать можно что угодно, – говорил он себе, – но рисовать надо с душой. Либо не делать этого вовсе.
Ради того, чтобы возбудить свою «душу» Саша и полез в телефон. Но внутренний мир был спокоен, как морская гладь в безветренную погоду.
Александр открыл поисковик и, надеясь найти что-то полезное, вбил «муки творчества».
Среди тысяч записей, которые учили «дрессировать музу», оказался видеоклип.
С замиранием сердца Александр смотрел трехминутное видео. Видео, где причудливые формы под переливающиеся скандинавские мотивы меняли свои размеры и структуру. Цвета, словно появившиеся из самих глубин космоса, завораживали, увлекали. Казалось, что художник, смотря на этот ролик, ощутил воздействие наркотиков: зрачки его расширились, а лицо окрасилось вдохновением. Отложив все, он тут же принялся рисовать.
Необычные метаморфозы по какой-то причине унесли его в другой мир. Сказочный и волшебный.
Александр, через полотно рассказывал свою новую историю: как эльфы передают по наследству свои мечи. Как дикие, дородные кентавры влюбляются в прекраснейших домашних созданий. Как дети двух воющих кланов обнимаются возле дерева лунной ночью.
Художник едва ли не физически ощущал прикосновение сказочного мира. Он ощущал, как магическим образом превратился в посредника между сказкой и реальностью.
Если бы Сашу навещал хоть кто-нибудь, он сказал бы:
– Остановись, поешь, отдохни.
Все потому что на следующее утро «посредник» был похож неизвестно на что: на каждой части его тела подсыхали разноцветные пятна, волосы торчали во все стороны, а под красными глазами наливались отеки. Невзирая на свой внешний вид, сам Александр был более чем доволен.
– Идеально, – без тени сомнения сказал он, отойдя от своего творения на несколько шагов. – Ни прибавить, ни убавить.
Каждый мазок и каждая деталь были для него идеальны.
Вся картина излучала магию. Казалось, аура, исходящая от этого объекта, становились реальной. Она заставляла цвести, жить и преображаться то, что уже давно умерло. Даже сама комната и старые обои, наклеенные поверх газет, преобразились, впитав откуда-то извне новые краски.
– Такое и людям показать не грех, – улыбнулся юноша и, вытерев руки, взял телефон. Он фотографировал. Сначала себя, потом хаос, воцарившийся в комнате со вчерашнего вечера, и только потом картину.
Александр так и не придумал название этому холсту. Вложить кусочек души в свое творчество ему было куда проще, чем облечь оное в словесную форму.
«Что вообще пишут под такими снимками?» – спрашивал он себя снова и снова.
Так и не найдя подходящего названия, Саша просто выложил фотографию и написал несколько слов:
«Сказка всегда рядом с нами. Надо лишь захотеть ее увидеть...»