Не говорил ли я вам снова и снова об изменении? Для того есть причина. Изменение – это самое могущественное средство для того, чтобы вызвать чувство в читателе.
Изменение – универсальный опыт. Мы все проходим через него. Мы не в силах его избежать, это гарантированно жизненными фазами. Изменение – это нечто необходимое, трудное, ломающее, личное. Когда персонаж изменяется в рамках истории, мы вспоминаем об эмоциональных землетрясениях в нашей собственной жизни. Мы сочувствуем персонажам – так говорится. На деле мы сочувствуем себе.
Изменения могут быть маленькими или большими, но наибольший эффект достигается от разворота в сторону добра. Изменение может быть и мгновенным, например, когда герой, от лица которого ведётся повествование, получает прозрение, совершает интуитивный скачок, задаёт правильный вопрос, смотрит на что-то по-новому, меняет курс или ещё как-то выходит за рамки наших ожиданий.
Каждое изменение, крупное или мелкое выбивает нас из равновесия, что хорошо с точки зрения эмоционального созидания.
В общем смысле в людях меняется то, во что они верят, как себя ведут – или и то, и другое сразу. Тем не менее, эмоциональный эффект изменения зависит не столько от самого изменения, сколько от трудностей, которые для него потребовались. От сопротивления изменению. Изменение, которое сложно совершить, действует сильнее с точки зрения эмоций.
В своей прозе вы можете усилить эффект от изменения, зажав героя между двумя противоположными состояниями: инь или янь, беспомощность или безрассудство, Джекилл или Хайд, набожность или безбожие, благочестие или равнодушие. Ужасно, когда мы разрываемся между двумя позициями. Но так и бывает, верно? Мы не можем решиться, причём на то есть достойные причины. Ложные представления и опасное поведение превращаются в ловушки, потому что в некоем извращённом виде они помогают жить или, как минимум, привычны. Перейти на новый путь сложно, потому что при этом мы открываемся, встречаемся с трудностями, шагаем в неопределённость. Мы чувствуем себя одинокими, неуверенными, уязвимыми.
Неудивительно, что люди сопротивляются изменению и пятятся. Но после свершения изменение ощущается правильно. Мы испытываем облегчение, свободу, прилив сил. Изменение требует забыть про жалость к себе, повернуться лицом к пониманию себя и других людей. Оно заставляет взрослеть, даёт новый взгляд на мир, возвышает сознание.
Хаос ушёл. Найден покой.
На самом деле изменение – цель любого персонажа и истинное завершение любой истории. Как только герой изменился, рассказ завершён, и мы чувствуем успокоение того рода, какого не может вызвать сюжетное разрешение.
Давайте рассмотрим пример из современной литературы. Может ли быть изменение сильнее, чем любовь? Это события, которое делит жизнь на до и после. Жизнь уже не та, что была, и никогда не станет прежней. Два человека становятся одним. Любовь – это полная переделка себя. Учитывая море романтической литературы на рынке, меня удивляет, что сам момент влюблённости запечатлевают настолько редко.
Исключение – роман Пэтти Каллахан Генри «Идеальная любовная песня» (2010), похожий на компанейскую, мудрую песенку в стиле кантри. Роман Генри – история странствующего музыканта Джимми Салливана, который даёт концерты вместе со своим братом и их группой под названием «Неведомые души». Жизнь героя меняется, когда он возвращается в родной город, Палметто Пойнт, что в Южной Каролине, на день благодарения. Хотя Джимми надеялся, что ему не придётся возвращаться к болезненным детским воспоминаниям, его брат твёрдо намерен сделать предложение своей возлюбленной, так что у героя нет выбора, кроме как составить компанию. И это к лучшему, потому что так у Джимми появляется шанс встретить Шарлотту Кэррингтон, влюбиться в неё и написать песню – песню, которая одновременно прославит их любовь и приведёт к проблемам, грозящим её уничтожить.
На тот день благодарения автор подаёт нам сцену из прошлого, пикник, на котором огрубелый Джимми становится мягче по отношению к Шарлотте. Сцена, когда они сидят вдвоём на заднем крыльце, разворачивается следующим образом:
Скажем так: Шарлотта, может, и не из тех девушек, кого вы замечаете на вечеринке с первого взгляда, но к завершению вы помните только её. Это с Джимми и случилось. Шарлотта запечатлелась в его памяти подобно красивому закату, доброму обеду. Как мягкий укол в сердце.
А несколько месяцев спустя, когда Кара рассталась с женихом и вернулась к Джеку, она привела братьев к себе на пикник, и Джимми оказался наедине с Шарлоттой на заднем крыльце. Миссис Ларсон жарила стейки, и воздух был густым от специй и угля, хотя влажность обволакивала запах подобно облаку, в котором копится дождь.
Шарлотта посмотрела через двор, туда, где виднелся угол старого дома Джимми, обшитый белыми досками. Она кивнула в ту сторону.
– Значит, ты жил там, когда был ребёнком?
– Ага, – ответил Джимми. – Было дело. Я стараюсь не слишком часто об этом вспоминать. Иногда, когда я гляжу на него, мне кажется, что это просто рисунок из блокнота. Не настоящий мой дом. Мы уехали, когда мне было шестнадцать.
– Я знаю, – голос Шарлотты прозвучал мягко, чуть ли не так, словно она пела колыбельную уставшему ребёнку.
Она повернулась к Джимми и улыбнулась.
Вот теперь, когда она это сделала, Джимми почувствовал, что в нём что-то сдвинулось, но отмахнулся от этого ощущения, рассудив, что на него просто нашло странное настроение из-за дома и этого вот всего.
[Затем Шарлотта вспоминает случай, когда Джимми проехал на велосипеде через дом, утверждая, что тормоза не работают]
– Ого, – сказал Джимми, глядя на дом. – Та велосипедная история. Я забыл.
– Так у нас и бывает, да?
– Что?
– Мы забываем хорошее, потому что очень заняты тем, чтобы забыть дурное.
Вот и всё: душа Джимми раскрылась, словно землетрясение сдвинуло тектонические плиты гнетущего детства в сторону, впуская любовь Шарлотты.
Изменение – штука сложная, но именно о нём мы хотим читать. Мы не хотим историй, которые затягивают нас в болото. Нам нужны книги для освобождения, для ощущения, что всё возможно. Обычные люди могут стать героями. Ледяные сердца могут оттаять. Несовершенные люди могут стать чуточку лучше.
Мы хотим знать, что, несмотря на трудности, мы все можем измениться. И мы это поймём с изменением ваших персонажей.
Мастерство эмоции 26: совершая изменение
• Подумайте о герое. Через какое крупное изменение он должен пройти? Кем он станет? Опишите эту новую личность.
• Теперь вернитесь в прошлое. Определите прежнюю личность, ту, которую мы встретим в начале истории. Какое поведение мы видим? Как нам узнать, что герой счастлив с этой своей личностью? Кто её вдохновляет и оценивает? Что хорошего в том, чтобы застрять в некоем состоянии?
• Что является первым признаком необходимости изменения? Найдите этот момент. Если это наблюдение – ничего страшного. Если возможно, превратите его в событие. С чем не справляется прежняя личность? Что говорит герою о том, что должен быть иной, лучший путь?
• Добавьте персонажа-наставника, того, кто увидит новую личность в герое прежде него самого. Что этот персонаж может совершить, чтобы открыть дверь, указать путь, проводить немножко героя по новой тропе?
• Добавьте дьявола, персонажа, который толкает героя обратно к прежней личности. Как? Как именно ваш герой может отступить?
• Как можно показать вашему герою, что остаться прежним – невыносимо, что необходимо изменение? Что герой теряет такого, что не сможет вернуть? До какой радости не может больше дотянуться?
• Каков наиболее драматический способ, каким герой сможет измениться? Каков самый неожиданный момент, случай, когда прежняя личность должна бы восторжествовать? Когда ваш герой сильнее всего хочет вернуться? Кому понравится возврат к прежней личности?
• Что запускает изменение? Что стало важнее для героя, чем прежнее поведение? Как мы это поймём? Подтвердите изменение символически.
Жизненные этапы
Был вечер воскресенья, посреди выходного по случаю дня труда. Мы вынесли ужин и бутылку вина наверх: на крыше нашего дома в Бруклине расположена терраса в половину гектара. Наступали сумерки последних дней лета.
К западу тянулся в небо Манхеттен, моргая мириадами огней. Мы видели мосты Ист Ривер с их ожерельями огней и моргающими алыми коронами. Над головами самолёты закладывали круги на подлёте к аэропорту Ла Гардиа. В небе клубились штормовые облака.
А потом на западе в тучах открылась щель, через которую рвались лучи закатного солнца, окрашивая небо золотом. Мы восторгались чудом. Попивали вино, глядели, как наш сын носится вокруг, жалели, что не взяли с собой свитеры. Наступал учебный год, лето, полное воспоминаний, тускнело, приближалось время ссор и примирений. Приближались дни рождения.
Жена подтвердит, я редко останавливаюсь. Просто сидеть и рефлексировать – для меня роскошь. Но тем вечером я поймал себя на том, что задумался. В возрасте, когда многие планируют пенсию, я ощущал себя так, словно жизнь только началась. Я стал папашей сына-школьника. Впереди маячили приятельство с другими отцами, и борьба с зависимостью от видеоигр. Я перелопачивал гардероб, покупая новые костюмы, но цеплялся и за кеды. Я покупал ежемесячные проездные на метро, но также гонял на швейцарском мотороллере. Я гадал, как сочетать работу, написание книг и семью.
Почти в шестьдесят лет я достиг перекрёстка, который ощущался скорее на тридцать. Тот вечер стал концом чего-то и началом чего-то другого, что я едва мог определить, фазы, для которой у меня не было карты. Всё было иначе. Мои роли менялись. Внутри заваривалась новая книга (вы как раз её читаете). Мой профессиональный мир, издание книг, тоже менялся, как и всегда. Я собирался его опередить, проехать по гребню волны, которая ещё не начала формироваться.
Тем вечером я стал новым собой – снова. Я говорю об этом потому, что во многих работах самоощущение героя описано плохо. В ещё большем количестве романов ощущение жизненных этапов в принципе отсутствует. У нас у всех есть личная история. Ваши герои здесь – не исключение, и, когда они переходят из одного этапа в другой, мы это чувствуем.
Если этот переход есть.
Как ваш герой осознаёт собственное развитие? Сильные персонажи – настоящие люди. Чтобы они стали полностью живыми, вам нужно создать историю развития их личностей, и затем её развивать. Это не значит, что нужно писать их биографии или резюме, скорее, понять этапы становления их личностей, которые нельзя вставить в фотоальбом. Более глубокое понимание себя, осознание того, кто я и кем становлюсь – это не менее, а может и более важно, чем то, что герой может совершить.
Бестселлер Эйви «Криспин: Свинцовый крест», выигравший премию Ньюберри – это история тринадцатилетнего английского мальчика, Криспина, оставшегося без отца. Действие происходит в 1377 году. Когда у Криспина умирает мать, он обнаруживает, что неожиданно объявлен «волчьей головой» – преступником, которого вправе убить любой. Он едва сбегает из деревни Стромфорд, родового поместья лорда Фурниваля, который давно сражается во Франции. Землями управляет злобный стюард по имени Джон Эйклиф.
Тайна рождения Криспина позднее объяснит, почему на него охотятся, но не этот сюжетный поворот – легко предсказуемый – делает историю Криспина действительно захватывающей. Дело в долгом внутреннем изменении, которое начинается с осознания мальчиком его убогого, низкого положения в божественном предназначении.
Так, наши жизни никогда не менялись, но текли годами под звёздным сводом далёких небес. Время – вот великий жернов, который молол людей в пыль, как пшеничные зёрна. Святая церковь определяла наше место в смене дней, лет, в ежедневном труде. Лишь рождение и смерть разграничивали наши жизни на пути между тьмой, откуда мы пришли, и тьмой, куда вернёмся ожидать Судного Дня. Затем ужасающий взгляд Господень падёт на нас, чтобы вознести в блаженство Небес или сбросить в негасимый пламень Ада.
Вот такую жизнь мы вели. Без сомнений, такую жизнь вели и мои предки, и все мужчины и женщины со времён Адама. Всем сердцем я верил, что и дальше жизнь не изменится до самого мига, когда архангел Гавриил возвестит конец времён.
Позже, уже будучи беглецом, Криспин вынужден мыслить самостоятельно. Ощущает независимость, к которой не готов.
Я, кто ушёл до дома дальше, чем когда-либо. Я, чья жизнь изменилась столь быстро. Я, кто никогда не должен был решать ничего и ни о чём. Теперь мне приходилось решать за себя. В итоге я остался стоять. По правде, меня ужасала мысль сойти с дороги, потерять грязную тропу, которая соединяла меня с единственной известной мне жизнью. И не ведал я, как жить иначе.
В пути Криспин становится учеником огромного странствующего жонглёра, Медведя, который его принимает, оберегает и со временем раскрывает тайну рождения Криспина. Криспин – внебрачный сын лорда Фурниваля, способный заявить права на поместье после смерти лорда. Криспин не помышляет о пути к богатству. Когда Медведя хватает стража, Криспин мечтает только о спасении своего любимого мастера. Для этого он должен встретиться со своим смертельным врагом, Джоном Эйклифом.
В ярости он шагнул вперёд и поднял кулак, словно хотел меня ударить.
В ответ я поднял руку, используя крест на ладони как щит.
– Я знаю, что произошло, – сказал я. – Лорд Фурниваль привёл мою мать в Стромфорд и оставил нас, сделав тебя нашим хранителем, подарив нам лишь смерть заживо. Когда Ричард дю Бре привез в Стромфорд вести о том, что мой отец в Англии и смертельно болен, тебе поручили меня убить. Это ты меня боишься. Ты боишься, что я стану твоим господином.
Джон не ответил, но по его глазам я понял, что прав.
Криспин и в самом деле спасает Медведя, а тот в свою очередь убивает Джона Эйклифа и объявляет Криспина свободным человеком. Вместе они возвращаются на тракт, и Криспин ощущает в себе нечто такое, о чём раньше говорил революционер Джон Белл.
И клянусь вселюбящим Господом на Небесах, сердце моё преисполнилось такой радости, какой я никогда не ощущал прежде. Я был свободен, чувствовал себя живым на земле, которую едва знал, но горел желанием увидеть. Более того, я знал, что это чувство – голос обретённой души, души, которая жила свободной.
Изменение в понимании Криспином себя так радикально, что дальше некуда. Некогда забитый раб, он обретает силу и затем свободу. Этапы развития юной личности можно измерить даже в прямолинейном приключении для подростков. Называйте это ростом, развитием, как угодно. Людьми нас делают не только изменения, через которые мы проходим, но и наше понимание этих изменений, осознание.
Мы – то, чем мы являемся, верно, но мы читаем книги, чтобы понять, чем мы можем стать, какие это несёт с собой ощущения.
Мастерство эмоции 27: жизненные этапы
• Какие периоды, до сего дня, можно выделить в жизни героя? Какие события начали и завершили каждый период? Каковы были высшие и нижние точки? Что ваш герой узнал или не смог понять на каждом этапе? Дайте каждому периоду имя.
• Как ваш герой измеряет время? Создайте систему. По мере развёртывания событий поглядывайте на часы. Какой нынче час? А теперь?
• В начале истории какую фазу герой оставляет позади? Опишите её. В какую фазу герой входит? Перечислите, что его тревожит.
• Возьмите произвольную точку в середине романа. Прямо здесь героя вынуждают измениться внутренне. Как ваш герой это понимает? Что хорошего в изменении? Почему герой хочет остаться прежним?
• В конце определите новую личность, то, кем стал герой. Опишите её в деталях. Что знакомо в новой личности? Что полностью новое? Что в мире – что-то одно – новая личность видит иначе? Что никогда не изменится?
________________________________
Если вам нравятся мои переводы, вы всегда можете поддержать их дальнейшее создание - хороших материалов по литмастерству много не бывает!