Когда мне было лет девять или десять, несколько недель лета были холодными: небо было затянуто беспросветными серыми низкими тучами, без конца моросил дождь, все кутались в плащи и куртки... Мы с сестрой Олей целыми днями сидели на крыльце нашего дома в Ольгино, читали книги и время от времени, взяв зонт, выходили из-под крыши, чтобы посмотреть, не появился ли на небе просвет между тучами. Но его всё не было; вернувшись на крыльцо, мы снова усаживались на скамейку, прижимались друг к другу, чтобы было теплее, закутывали ноги поролоновыми ковриками и открывали отложенные было книги. Так шел день за днем, и казалось, что дождь не кончится никогда...
Однажды калитка нашего забора со скрипом распахнулась, и на асфальтовой дорожке, ведущей к крыльцу, появился Коля. Коля был на целых три года старше меня, жил он с родителями и старшей сестрой Леночкой в городе. Каждое лето он проводил в лагере, иногда уезжал в Баку к тетушке, а в Ольгино обычно приезжал на несколько дней между сменами: его семья занимала в доме соседние комнаты с нашими. Держал он себя все время со мной и Олей очень независимо, считая себя старшим, мальчиком, которому не очень-то интересны всякие там девчоночьи занятия.
- Коля! - обрадовалась я, вылезая из-под ковриков, курток и плащей, которыми я была накрыта. - Ты надолго приехал?
- Не знаю пока, надолго ли, посмотрим, - снисходительным тоном ответил Коля и окинул нас с Олей оценивающим взглядом. - Чего это вы тут сидите, все укутанные? Зима, что ли?
На нем были надеты зеленая клетчатая рубашка с коротким рукавом и шорты.
- Так холодно же... Посмотри, как я замерзла: у меня руки совсем холодные! - и я дотронулась своими посиневшими пальцами до Колиной руки. Она, к моему удивлению, оказалась теплой.
- Конечно, холодно так сидеть! Надо двигаться, чтобы было тепло! И чего вы тут сидите?
- Книжки читаем... - растерянно протянула я.
- Ха! Ну и читайте свои книжки! - мой собеседник усмехнулся и скрылся за входной дверью нашего дома.
- Оля, - обратилась я к сестре. - Видишь, какой Коля уже взрослый? Сам на электричке из города приехал... Здорово, да?
- Угу, - не отрываясь от книги, ответила она.
- А ты ведь на год младше Коли, значит, и ты через год будешь такая взрослая, как он?
- Угу, - снова буркнула сестра, явно не желая поддерживать разговор.
Оля читала, а я все думала, как, наверное, это здорово - быть взрослой: можно самой ездить на электричке, ходить в магазин, надевать клетчатую рубашку с короткими рукавами, если она тебе нравится...
- Ну все, я больше не могу тут сидеть, я замерзла! - заявила сестра, прервав мои размышления. - Ты как хочешь, а я иду домой!
Она собрала свои куртки, коврики, взяла книгу и ушла в дом.
Я осталась на крыльце одна. Дождь всё не кончался. Я залезла с ногами на деревянную скамейку и стала думать, как было бы здорово, если бы Коля согласился со мной во что-нибудь поиграть. Но вряд ли он согласится: вон он какой взрослый, а я для него - малявка...
Вдруг дверь дома распахнулась, и на крыльце снова появился Коля. Он держал за руль свой велосипед "Орленок", а когда подкатил его к ступеням, ловко подхватил одной рукой, спустился по лестнице и поставил на землю своего "железного коня".
"Ничего себе, какой он сильный и ловкий, - почему-то пронеслось у меня в голове. - Я так не умею! Но он же мальчик... Они, наверное, все такие..."
- Коля, - почему-то неожиданно для себя ляпнула я. - А ты будешь со мной играть во что-нибудь? Можно в шахматы или пятнашки...
Коля, перекидывая ногу через седло, одним махом взлетев на велосипед, засмеялся:
- Неееет! Я ж не маленький!
Скрипнула калитка, и я опять осталась одна. Я довольно долго так сидела и всё думала, о чем бы таком интересном спросить Колю, чтобы он со мной поговорил или рассказал бы что-нибудь...
Спустя некоторое время калитка распахнулась, и Коля, не слезая с седла велосипеда, виртуозно въехал во двор, умудрившись при этом закрыть калитку на крючок. Подрулив к крыльцу, он совершенно неожиданно спросил:
- Ну что ты всё сидишь тут и трясешься? Если хочешь - садись на раму велосипеда, я тебя покатаю!
- Нннет... Мне, наверное, нельзя... - от неожиданности я почти лишилась дара речи.
"А как было бы, наверное, здорово, если Коля меня покатал! - вдруг "стрельнула" у меня "шальная" мысль. - Но я ведь уже сказала, что нельзя, как же теперь сказать, что мне очень хочется?!"
- Не хочешь - как хочешь! - заявил Коля и поехал в глубину двора.
Моя появившаяся надежда на катание с Колей рухнула. Но вдруг мой собеседник, развернувшись около сарая, снова подъехал ко мне.
- Слушай, а ты знаешь, кто такой Высоцкий?
- Знаю! Он песни поет под гитару, я по телевизору видела, - я вдруг почувствовала себя очень важной: сам взрослый Коля со мной завел разговор, да я еще и знаю, о ком он спрашивает!
- Тебе нравятся его песни? Вот это даааа, да? Вот это поёт человек! Ээээх, как поет! Я тебе сейчас спою одну его песню. Прям за душу берет! Даааа... Вот послушай!
Коля отбросил велосипед в траву, уселся на перилах, расстегнул ворот рубашки, почему-то взлохматил руками волосы, откашлялся и приготовился петь, краем глаза наблюдая, какое впечатление он произвел на меня.
Показать полностью… Я затаила дыхание: Коля мне, мелюзге, будет сейчас петь! Песню! Настоящую! В прошлое лето он даже не обращал на меня никакого внимания, а тут - петь! Мне казалось, что я во сне.
Коля, кажется, остался доволен произведенным впечатлением, сделал серьезное лицо и начал петь, подражая Высоцкому, с хрипотцой в голосе, выделяя согласные, целиком вжившись в образ героя песни, ужасно страдая, согласно сюжету песни, напрягаясь так, что всё его лицо краснело и вздувались вены на висках. Я слушала, боясь дышать.
- Ну как? Понравилось? - спросил он, стараясь отдышаться, когда закончил песню.
Я молчала.
- Чего ты молчишь? Понравилась тебе песня?
- Нннет... То есть ты пел очень хорошо, но я не люблю песни Высоцкого, и сам он мне почему-то не нравится, - промямлила я.
- Чтоооо?! Тебе не нравится Высоцкий?! Как может не нравиться Высоцкий?! Да понимала бы ты что-нибудь! Я тут пою, а она... Э-э-эх!
Коля махнул рукой, вскочил на велосипед и, хлопнув калиткой, умчался.
Я собрала свои куртки, коврики, книжки, отнесла домой, сняла в коридоре плащ и понуро поплелась на кухню. На душе было гадко.
Бабушка чистила картошку. Я молча села около нее на скамеечку и стала смотреть, как из-под ножа в бабушкиных руках вылезает длинная спираль кожуры картофеля.
- Ну, что, Наташенька, ты мне расскажешь? Дождь всё не кончается? Какая-то ты невеселая. Или нет?
- Невеселая, - вздохнула я.
- А что случилось?
- Я, кажется, Колю обидела. Он мне спел песню Высоцкого и спросил, понравилось ли мне. Я сказала, что нет. Если бы я сказала, что понравилось - тогда бы Коля не обиделся, но это было бы неправдой: мне не нравится Высоцкий и его песни. А так я сказала правду, потому что врать нехорошо, да я и не умею врать, но Коля обиделся. А я совсем не хотела его обижать... И что теперь делать?
Бабушка улыбнулась:
- Ну, песни, чье-то творчество - это ведь дело вкуса, а о вкусах, как говорят, не спорят. Кому-то нравится чье-то творчество, кому-то нет - так бывает, ведь все люди разные... А по поводу того, что Коля обиделся, ты не переживай. Он умный и хороший мальчик, он быстро забудет об этом случае. Главное - что он твой брат, он тебя любит, не может не любить. Вот эта родственная любовь всё пересилит, все обиды. Эта любовь - важна, а остальное - так, ерунда...
Я словно опомнилась. Как я могла забыть, что Коля - мой брат?!
- Бабушка, а как это называется? Трою...
- Троюродный. Да, вы с Колей хоть и троюродные, но брат и сестра. Не такое уж и дальнее родство: ваши бабушки - родные сестры! У тебя много троюродных братьев и сестер: Леночка, Коля, еще одна Леночка, Надя, Максим, Алик, Анечка была... Вы, конечно, нечасто встречаетесь, но вы - братья и сестры, и нужно всегда об этом помнить. Родственная любовь оооочень нужна в жизни, она всегда помогает и поддерживает. Иногда так бывает, что не видишься с кем-то из родственников часто, а просто знаешь, что этот человек есть - и уже от этого тепло на душе становится. Мне очень хочется, чтобы вы эту связь между собой все чувствовали и любили друг друга, и поддерживали во всем один другого... Так что о Коле не переживай: эта любовь всё неприятное сотрет, всё пересилит.
Я задумалась. Брат... У меня есть СТАРШИЙ брат... Сильный и ловкий. Наверное, он никому, действительно, не даст меня в обиду! Даже если мне не нравятся песни Высоцкого...
- Бабушка а полное имя у Коли какое? Ты говорила, но я забыла.
- Полное имя - Николай. В нашей семье во многих поколениях это имя встречается.
- Николай... - задумчиво повторила я. Что-то приятно сжалось у меня в груди. - Николай... Какое имя красивое! Такое загадочное, таинственное, как звездное небо...
- Ну, вот вырастешь, выйдешь замуж, и если у вас с мужем родится мальчик, назовете его Николаем, если захотите, - засмеялась бабушка. - Имя очень красивое, это верно.
Бабушка положила в кастрюлю с водой очередную почищенную картошку и взялась за следующую.
- Даааа, - задумчиво сказала она, - когда-то вы все вырастите, женитесь и выйдете замуж, родятся дети... Когда я и мои братья и сестры (нас девять, помнишь, я тебе рассказывала?) стали взрослыми, мы, конечно, меньше стали общаться друг с другом, чем в детстве: каждый был занят своими заботами, своей семьей. Но мы никогда не теряли друг друга из вида: переписывались, перезванивались, приезжали в гости. Всякое бывало: и радости, и горести... Если могли - помогали друг другу, чем только можно, в каких-то сложных обстоятельствах. Если случалось что-то хорошее - радовались вместе. И, ты знаешь, я благодарна родителям и судьбе за то, что у меня столько братьев и сестер, связь с ними всегда была для меня каким-то стержнем, опорой в жизни. Хотя - подумать только! - через что только ни пришлось пройти родителям, чтобы вырастить всех нас: времена были очень непростые. Нас всех всегда объединяла та самая любовь друг к другу, о которой я тебе говорила - родственная любовь, она нас связывала невидимой нитью, где бы каждый из нас ни был, и придавала сил. Мне так хочется, чтобы и ваше поколение чувствовало эту любовь друг к другу, это очень важно.
Бабушка замолчала, а я, сидя на низкой скамеечке, обхватив колени, следила за тем, как ее руки продолжали аккуратно, виток за витком, счищать кожуру с картошки.
... В жизни всё получилось так, как говорила бабушка: шло время, родились еще Митя и Юра - младшие мои троюродные братья; все выросли, обзавелись семьями. У каждого своя жизнь, свои заботы... С кем-то я часто вижусь, а некоторых знаю, к сожалению, только по фотографиям; это поправимо. Но я чувствую ту невидимую нить, которая нас всех объединяет, о которой говорила мне много лет назад бабушка.
Мы все разные, но в нас много общего даже в мелочах. Как-то раз ко мне в гости пришла троюродная сестра. Я стала наливать чай, и Надя ахнула: из всего нынешнего разнообразия посуды в магазинах мы совершенно независимо друг от друга выбрали одинаковые чашки. У одного из троюродных братьев я подметила такие же жесты, как у моего сына, а потом осознала, что и мне свойственны такие же движения, только я раньше этого не замечала. У Коли несколько лет назад были довольно длинные волосы, и моя племянница, увидев нас вместе, удивилась: "Тетя Наташа, у вас с Колей волосы совершенно одинаковые!" И действительно, одинаковые... А когда я встречаюсь со своей троюродной сестрой Леночкой - Колиной сестрой - я удивляюсь, как во многом наши взгляды совпадают…
Как и моя бабушка, я благодарна судьбе за то, что все мои троюродные братья и сестры у меня есть.
И сейчас, как и много лет назад, когда я слышу имя Николай, у меня в груди что-то приятно сжимается...