Есть три места с нетронутой природой, из которых я возвращаюсь обновленным. Это – Камчатка, Байкал, Горный Алтай.
Николай Дроздов.
Когда мне было лет семнадцать, я думала, что тридцать лет – это уже начало старости, а потому мечтала быть всегда двадцатипятилетней. Но, перескочив через все возможные рубежи, я поняла, что возраст, на счёт которого у меня было меньше всего ожиданий, принёс мне больше всего открытий.
И вот мне тридцать лет. За спиной у меня огромный туристический рюкзак, который я еле застегнула, загрузив в него вещи и провиант на две недели, а в руках – билет на автобус, курсирующий по направлению Улан-Удэ – Усть-Баргузин. Стоявший рядом со мной Мишка, мой надежный и верный спутник в походах, улыбался, предвкушая скорую встречу с самым глубоким озером на Земле, в которое мы оба безвозвратно влюбились, путешествуя по Кругобайкальской железной дороге и острову Ольхон в 2016 году.
Наш маршрут, на первый взгляд, был довольно-таки простым. Мы планировали пройти по берегу Баргузинского залива от автостанции Усть-Баргузина до местности Глинки, затем подняться на гору Маркова, наивысшую точку полуострова Святой Нос, спуститься с неё, пройти Чивыркуйский перешеек, добраться до села Монахово, оттуда направиться к источникам бухты Змеиная, а потом возвратиться к исходному пункту тем же маршрутом, пройдя приблизительно 136 километров за 12-13 дней.
Это был мой третий поход, но, не смотря на уже имевшийся у меня небольшой туристический опыт, я всё равно волновалась. Впереди ждали километры пути по песку, густому таежному лесу и подвижному курумнику, обещавшие наполнить ближайшие дни незабываемыми приключениями и настоящими испытаниями на силу и выносливость.
Пять часов на автобусе до Усть-Баргузина пролетели незаметно. Высадившись на автостанции, мы неторопливо направились в сторону моста через реку Баргузин. Вид на горы Святого Носа, открывшийся нам с моста, покорил моё сердце. От увиденной красоты перехватывало дыхание. В небе парили гордые орлы, внизу колыхалось волнами зеленое травяное море. Казалось, что природа хранила в этом месте все свои сокровища, открывая человеку свой уникальный, полный чудес и волшебства мир.
Спустившись с моста, мы прошли около полутора километров вперёд и затем свернули налево. Двигаясь по тропе, вскоре мы увидели контрольно-пропускной пункт Забайкальского национального парка, где нужно было оформить пропуск и оплатить время пребывания на особо охраняемой природной территории (100 рулей за одного человека в сутки). Желающих провести время на берегу Байкала было много. Туристов с рюкзаками, вроде нас, видно не было, в основном на пропускном пункте стояли машины.
Пока я осматривалась, Миша оформил разрешение, после чего мы двинулись в сторону пешеходной тропы, ведущей к песчаным пляжам Баргузинского залива. И вот тут начался настоящий ад.
Огромные слепни, роящиеся среди густых зарослей травы, нападали на нас, оставляя на теле болезненные укусы, превращающиеся за считанные секунды в зудящие отёки. Видя мои страдания, Мишка предложил немного отдохнуть и перекусить, сделав остановку на озере Бормашевое, через которое проходил наш путь до Байкала. Я согласилась и ускорила шаг, надеясь оторваться от надоедливых мух, жаждущих моей крови. Слепни, однако, так просто не сдавались и продолжали нас преследовать.
Где-то через три километра мы вышли к озеру. Я быстро скинула с себя одежду и помчалась к воде. Погрузившись в тёплое озеро, я облегченно вздохнула. Слепни остались на берегу, а я, наконец-то, смогла насладиться окружающим пейзажем. Кстати, название озера произошло от слова «бормаш» – именно так местные жители называют рачка-бокоплава, который в изобилии водится в Байкале и прибрежных озёрах, составляя основную пищу для рыбы.
На озере Бормашевое мы провели около часа. Вылезать из воды и выходить на лесную тропу, где кружили голодные слепни, мне не хотелось, но нужно было двигаться дальше. Сверившись с картой, Мишка рассказал мне, что от озера до Байкала следовало преодолеть ещё около четырех километров по грунтовой дороге, либо пройти напрямую через лес чуть меньше 700 метров. Конечно, я выбрала второй вариант и почти сразу же о нём пожалела. Никакой тропы до песчаного пляжа через лес проложено не было, поэтому нам пришлось пробираться через деревья, кусты и заросли высокой травы, расчищая себе дорогу руками. Острые палки и колючие растения царапали ноги, рюкзак с трудом пролезал между мощными стволами деревьев, цепляясь за сучки и ветки, но я упорно шла вперёд, не смея предложить Мишке вернуться назад и пойти по нормальной дороге. Спустя полчаса мы выбрались из леса и очутились на заболоченной равнине. Сделав несколько шагов по мокрой траве, я изрядно промочила ноги, что очень меня расстроило. Идти с хлюпающей водой в кроссовках было неприятно и трудно, но, увидев впереди Байкал, я воспряла духом и быстро спустилась к песчаному берегу.
Скинув с плеч тяжёлый рюкзак, я разделась и поспешила к воде. Прохлада Байкала успокоила зудящее от укусов слепней тело, после чего настроение моё улучшилось. Оглядевшись, я увидела, в каком прекрасном месте мы оказались с Мишкой. Золотистая песчаная коса, переходящая в живописные дюны, искрящийся на солнце Байкал и виднеющиеся вдалеке горы Святого Носа рисовали фантастическую картину, достойную лучших музеев мира.
Вдоволь накупавшись, мы неспешно оделись и направились вдоль берега в сторону гор, которые, казалось, стали к нам немного ближе. Пройдя ещё около шести километров, мы начали искать место для ночлега, стараясь встать подальше от людей, приехавших сюда на машинах.
Вскоре Мишка нашёл отличное место, где мы разбили свой лагерь и организовали ужин. Пока я мыла посуду, солнце скрылось за горизонтом, и Баргузинский залив погрузился в сумерки. Так заканчивался первый день нашего похода и день моего тридцатилетия, который я точно никогда не забуду.
