Это был странный день. День, когда мы искали дорогу, таскали санки. Совсем не было солнца. И мы почти не продвинулись к полюсу.
Я вот так сразу всё краткое содержание этого дня рассказываю, потому что всё равно вы никогда не сможете представить в какие же такие торосы мы попали и как из них выбирались.
А ведь с утра ничто не предвещало.
Собравшись по расписанию, проведя пятиминутку веселья и бодрые игры, мы уже прикидывали, как пройдём десять километров, а то и больше.
И невероятно приблизимся к полюсу.
После первого практически ровного перехода Фелисити сказала:
- Сьюзен и Ольга, не хотите ли пойти первыми?
Вот зачем она так сказала? Вчера она так же сказала, и потом сразу начались торосы.
Но мы сказали, что конечно же хотим.
Прошли немного и начались огромные ледовые завалы.
Такие, что все предыдущие показались маленькими шероховатостями.
Сначала казалось, что это ненадолго, и мы пошли в обход.
Обход слегка затянулся, и мы даже немного забыли об отдыхе по расписанию.
Через полтора часа, за которые мы практически поменяли направление на противоположное, встретили 2 или 3 следа другой группы, при чём мы их снова пересекали поперёк, Фелисити предложила вдвоём сходить без санок на разведку.
Кстати, мне потом рассказали, почему мы следы пересекали поперёк. Дело в том из-за дрейфа льдины уезжают, куда хотят.
Поэтому даже если группа прошла за день до тебя, ни в коем случае нельзя идти по их следам. Они могут совершенно поменять направление.
Ну а в отсутствие пурги и ветра следы достаточно долго выглядят совсем свежими. То есть ты никогда не угадаешь, когда шла группа и куда она шла.
В общем, ещё одна странность - следы есть, но нам туда не надо.
Мы оставили санки и пошли. Ах, как же здорово было катиться на лыжах без санок. Жаль, что недолго. Метров пятьдесят. Дальше мы начали лазать по завалам льда.
Полазав по ним, я нашла что-то похожее на проход.
Мы вернулись к группе (они как раз отдохнули), и все пошли туда.
Когда все перешли этот торос, Фелисити сказала нам со Сьюзен идти вперёд и смотреть путь.
Мы шли, смотрели. А вся наша группа шла где-то далеко сзади.
В какой-то момент они совсем скрылись из вида. И мне даже стало интересно, куда они делись, и почему они не идут за нами. Правда, ни я, ни Сьюзен не знали ответа на этот вопрос.
Возможно, мы с ней слишком быстро и ловко проскакивали небольшие торосики. Потому что, когда в этот день я говорю, что мы шли - это не значит, что мы передвигались по снежному полю. Это значит, что мы постоянно перебирались через небольшие завалы, через которые можно было пройти не снимая лыж и перетащить санки, волоча их по-прежнему за собой. И даже в основном без посторонней помощи.
Шли мы уже в основном не на север. Но хоть шли. И хоть куда-нибудь в надежде вырваться из ледяных завалов.
В конце концов мы выбрались на очередную полянку и дождались группу.
Фелисити и Ида оставили санки и пошли смотреть, каковы наши перспективы.
А мы наконец-то смогли сесть, поесть и отдохнуть. Потому что до этого обычных отдыхов не было. Пока мы бегали, искали дорогу, все перекусывали.
Мы сидели, развлекались как могли, а наших разведчиков всё ещё не было.
Уже и еду поели, и интервью для фильма подавали. А наших гонцов всё не было. И мы стали поговаривать, что они без нас на северный полюс пошли.
Но они вернулись.
Как водится с двумя новостями - хорошей и плохой.
Хорошей новостью было то, что торос в принципе проходим, и они видели людей где-то там на другой стороне.
Плохой новостью было, то что людей они видели где-то очень-очень далёко (даже непонятно, люди ли это были), обходить торос бесполезно и надо перетаскивать сани.
Благо (ещё одна бонусная маленькая хорошая новость), там где-то есть небольшие участки снега, где можно немного идти.
И началось.
Мы проходили метров двадцать. Затем снимали лыжи, вставали в цепочку и перетаскивали санки через глыбы льда, передавая их друг другу. Санки конечно, а не глыбы.
Очень согревающее занятие. Немного правда энергозатратное.
И так раза три. Или четыре.
Иногда перепады льда в торосах были такие, что санки приходилось ставить почти вертикально. И нижние держали их снизу, а верхние затягивали, как не сложно догадаться - наверх.
Знаете, что самое удивительное? Не всем было одинаково легко во время нашего путешествия. Некоторым было сложнее, чем другим. Некоторые уже с утра выглядели очень уставшими.
И в принципе, теоретически, в момент перетаскивания санок можно было немного постоять в стороне и отдохнуть. Но никто этого не делал. Все вставали и таскали санки. Даже те, кто ростом был с эти санки. А весил чуть больше. И то за счёт ботинок.
Мы медленно, но верно пробирались от одного пятачка снега к другому.
Это раньше мы ходили по снегу. От одного тороса к другому. Теперь же всё был наоборот. Торосы-торосы-торосы, опс, кусочек снега, отдыхаем.
На очередной полянке снега все сели отдохнуть, а мы с Фелисити опять отправились прогуляться налегке.
Мы прошли метров двести. Двести метров прекрасной лыжной прогулки (маленькие трещинки даже не считаем, через них мы проскакивали не замедляя движение).
Потом упёрлись в очередной торос и разошлись в стороны искать путь.
И хоть к тому времени я почувствовала, что слегка притомилась куда-то бегать и что-то искать, да ещё это таскание санок, я подумала: я, в Арктике, бегаю одна среди ледовых просторов/завалов, ищу путь на северный полюс - всё это совершенно невероятно, и всё-таки это происходит со мной.
Это не книжка, и не фильм, это здесь и сейчас. Я стою на ледовой глыбе и вглядываюсь вдаль, пытаясь понять, есть ли там проход на север. А ещё эти льды движутся. А под нами - километры воды. И киты ещё, наверняка мордами тычутся в эти льды...
И вся эта картина полностью взрывает мозг и не может уместиться в моей маленькой голове.
Даже если без китов.
Кажется, что вот ещё немного, и я проснусь. И окажусь дома. Потому что по правде такого не может быть.
Не могу сказать, что эти мысли придавали сил. Но вдохновляли, да. И я снова готова была бегать туда-сюда. И уже неважно было куда. Даже скорее наоборот - мне совсем не хотелось доставать GPS и смотреть, где же там этот наш север потерялся. Хотелось, чтобы мне махали рукой в направлении, куда надо сбегать ещё посмотреть. И мне махали. А я бегала и смотрела.
Мы вернулись к группе.
- Есть две новости, - сказала я, - Хорошая и плохая. Хорошая - впереди двести метров прекрасной дороги. Плохая - через двести метров дорога опять заканчивается.
И мы пошли по нашим следам, туда где я вроде бы видела проход в завалах. Мне уже после перетаскивания санок вручную казалось, что если можно пройти и перетащить санки не отцепляя их - это уже просто. Жаль, что не все разделяли моё мнение. Девчонки потом смеясь говорили, что я вечно такая - да тут просто, пойдёмте. А они идут, и ни фига не просто.
Ну в общем, с шутками прибаутками мы упёрлись в очередные торосы.
И наконец Ида залезла на очередную горку, чтобы посмотреть путь, и замахала руками - ещё пару завалов и мы выберемся.
Но это были самые жёсткие завалы. С самыми большими перепадами льдов.
Зато потом мы наконец вышли из них.
На часах было шесть часов вечера. По направлению к полюсу мы прошли меньше пяти километров.
Мы прошли ещё где-то час. Вышли на совершенно ровные пространства и встали на ночёвку.
В этот день я первый раз почувствовала, что по-настоящему устала. Вот прям совсем. Бензин взял и закончился.
Правда ужин и небольшой отдых слегка вернули меня к жизни.
В этот день, в отличие от предыдущих мы должны были ещё во имя науки плевать в пробирки каждые два часа, а вечером заполнять подробный научный дневник, описывая себя и свои ощущения.
То есть в течении всего дня наши карманы были забиты специальными пробирками с крышечками, куда каждые полтора-два часа надо было плевать, не забывая при этом отмечать время, нажимая на кнопочку на наших хитрых часах. Торосы-торосами, а научные исследования никто не отменял.
Помните, рассказывая, как мы заполняли подробные психологические анкеты в госпитале на Шпицбергене, я написала, что в итоге я наотмечала так, что получился этакий маньяк социопат, без каких-либо чётких жизненных ориентиров.
На этот раз картина возможно получилась иная. Потому как от усталости и вообще от переизбытка иностранного языка в моей жизни в последние дни, я совсем затупила. Смотрела на слова и понимала, что вообще не понимаю, что они имеют в виду. Поэтому на всякий случай наставила галочек в произвольном порядке.
И пусть наука сломает свой мозг пытаясь разобраться в изгибах моей психики.
А психика да... Вместо того, чтобы погрузившись в языковую среду сродниться с иностранным языком, в тот день я почувствовала явное отвращение к нему и нежелание его воспринимать.
А после отдыха, начиная с полуночи меня ждало наше любимое развлечение - прогулки на свежем воздухе.
Вы скажете, какой кошмар! Вовсе нет, отвечу я.
Это было прекрасно.
До полюса оставалось около пятнадцати километров. Было понятно, что вот-вот и всё это закончится. И что до полюса мы в любом случае дойдём.
Поэтому несмотря на дневной тяжёлый переход никто не спешил ложиться спать.
Даже когда я уже начала своё дежурство, ещё некоторое время вдалеке бродили отдельные личности. Все как бы прощались с Арктикой.
К тому же на улице вдруг стало невероятно тепло. Градусов пятнадцать.
Наконец все угомонились, и я опять осталась одна.
Лазала по ледяным глыбам, ходила вокруг палаток.
Наконец подобралась к непонятной штуке, которую съёмочная группа выставляла каждый раз рядом со своей палаткой.
Все ходили и гадали, что же это за штуковина такая. Были предположения, что это видеокамера, которая работает постоянно. Потом мы конечно изучили и увидели, что это точно не видео камера - ей смотреть нечем. Но в туалет все на всякий случай старались ходить туда, откуда эту штуку не видно было. И вообще были идеи потихоньку затащить эту штукенцию в палатку и разобрать, чтобы понять, что же там внутри.
Потом Анна - гид нашей съёмочной группы - объяснила мне, что это датчик, который следит за состоянием льда. Так что к съёмочной группе это вообще отношения не имело.
Хорошо, что мы в итоге не стали ломать научный прибор.
В полвторого моё последнее дежурство в нашей экспедиции закончилось. Было немножко грустно. И я даже чуть позже вернулась в палатку.
Вернувшись в палатку, я разбудила Стеф и заодно сказала ей, что на улице удивительно тепло.
- Что? - переспросила она.
Я чуть громче повторила. Она опять не поняла.
- Да что ж у неё с ушами, почему она переспрашивает? - подумала я. - Не могу же я кричать.
И только было собралась повторить ещё громче, рискуя разбудить не только нашу палатку, но и весь лагерь, уже набрала воздуха в лёгкие. И тут поняла, что я говорю с ней на русском языке.
В общем, что-то меня совсем заклинило.
Ночь была тиха и прекрасна. Вот только сон всё не шёл и не шёл ко мне. Поворочавшись, я от нечего делать, поменяла полностью всю одежду - негоже на северный полюс идти в грязном термобелье и носках. И под утро, чистая и нарядная наконец заснула.
